13

На следующий день Белль пошла на работу. Срок отгула закончился. Да и, по словам крокодила, не стоило прятать такие колёса в кукольном домике, через который за день проходит не один десяток любопытных человеческих детёнышей.

— За полтора года никто же не нашёл. Даже инспекция. И воры.

— Тебе просто везло. Лучше не испытывать судьбу.

Белль не стала спорить. Всё равно она собиралась избавится от всех таблеток, чтобы не было соблазна. На работе её ждал сюрприз. Какой-то парень в костюме медведя — настоящем костюме, а не тех обносках, что получились из детской пижамки, — раздавал листовки перед магазином. Нехорошее предчувствие подтвердилось, когда она встретила начальника.

— Чебурашка нам больше не нужен. Извини.

— А ночной сторож?

— Чарли отличный работник! Он согласился и в ночь дежурить. И всего на полставки!

Белль думала, что работника дешевле, чем обходилась магазину она, уже просто невозможно найти. Оказывается, существовали люди ещё непритязательней. Белль не знала, как реагировать. Хотелось плакать, но не получилось. Закатить истерику тоже не вышло. Она хотела попросить свою зарплату, но почему-то не решилась. Только покивала. После чего заскочила в кукольный домик забрать так называемую нычку. А когда проходила мимо идиотично улыбающегося Чарли, подумала, что крокодил на её месте этого Чарли избил бы после смены. Ну, или хотя бы под зад пнул. Последний порыв был довольно заманчив, но Белль сумела себя удержать. Она ведь не буйная.

— Представляешь, меня уволили, — буднично сообщила она, плюхнувшись за кухонный стол.

Крокодил выронил бутерброд и матюкнувшись, нырнул под стол, чтобы его поднять.

— Твой начальник понял, что раздача бесплатной туалетной бумаги не приносит прибыли? Или город наконец-то равномерно заполнился его листовками?

— Нет. Он нашёл другого работника. Дешевле. У него даже костюм нормальный.

— Надеюсь, ты хотя бы плюнула ему в спину.

Крокодил принялся старательно очищать масляную поверхность от налипших пылинок и волосков.

— Нет. Даже не подумала об этом, — Белль гордо умолчала, что собиралась отвесить сопернику поджопник. — Мне кажется, он… умственно-отсталый.

— Думаю, ты немного потеряла, лишившись этой работы. Тебе самой не кажется, что ты годишься на что-то большее, чем это ежедневное выставления себя посмешищем?

— А куда меня возьмут? Кем? — Белль безрадостно подковырнула со стола крохотную щепочку. — Я не помню, кто я такая. Кем я работала? Есть ли у меня какое-то образование? Может быть, я и впрямь была проституткой? Или вообще — кассиром в супермаркете?

— Даже представить не могу, что из этого хуже, — фыркнул Крокодил. — Хотя знаю! Консультант в магазине бытовой техники! Их все ненавидят.

— Вот ты говоришь, чего я достойна, а чего нет — а сам работаешь уборщиком в зоопарке. Неужели тебе самому не кажется, что ты достоин чего-то большего?

— Не кажется, — крокодил не сводил глаз с бутерброда. — Должен же кто-то разгребать это дерьмо. Да и… с судимостью меня особенно никуда не брали.

— Извини. Я не подумала. Выходит, наше прошлое мешает нам обоим устроиться в этом мире.

— Да уж, — крокодил поморщился.

— Но мы ведь вместе, да?

— Да, мы банда! Нас свело само провидение! Будешь бутерброд? Я тебе намазал… — Крокодил протянул Белль кусок хлеба с неровно размазанным слоем масла.

— Ты же его с пола подобрал.

— Нет. Тот я выбросил. А этот только что намазал.

— Там надкусано.

— Это просто кусок неровный.

— Ну, давай тогда.

Белль всё-таки взяла бутерброд, сдула с него оставшуюся соринку и уже открыла рот, когда крокодил, выпучив глаза, её остановил:

— Эй! Я же пошутил! Выкинь. Я его с пола подобрал, а ты в рот тащишь!

Белль отложила несчастный кусок в сторону и безрадостно вздохнула.

— Не стоит нам теперь разбрасываться едой.

— Оставить панику. Я ещё планирую пережить в твоей компании конец света, а то, что случилось с тобой, на апокалипсис не тянет. Уж извини.

— Всё равно я не хочу быть обузой.

— Ну вот, а я уже обрадовался, что на старости лет обзавёлся молоденькой приживалкой! — заворчал крокодил. — Не лишай меня удовольствия почувствовать себя хотя бы ненадолго богатым папиком!

— Окей! Богатый папик! — подыграла Белль. — Купишь своей девочке новые туфельки?

— Конечно, крошка! О чём речь! Всё, что угодно, для твоих маленьких ножек!

— И новую машинку. Розовенькую! — Белль состроила совсем уж глупую рожицу и похлопала глазами.

— Обязательно! Розовенькую! На верёвочке.

Под хитрым взглядом соседа, Белль невольно рассмеялась. Ещё никогда она не была так рада, что в её жизни появился крокодил. Хорошо, что она тогда заметила ту старую газету под прилавком.

Крокодил тем временем разломил бутерброд пополам и щедро протянул не надкусанную часть Белль.

— Вечером возьмёшь мелочи из банки и купишь в ларьке газет с вакансиями, — проговорил он, когда они ритуально зажевали хлеб. — Бросим вызов этому миру, найдём тебе престижную работу.

14

Крокодил проснулся от щекотки. Что-то холодное осторожно касалось его пальцев ног. Он хотел сдвинуть ногу, но что-то мягкое и тёплое не давало ему это провернуть, крепко сдавливая колени в мягких тисках. Щекотка продолжалась. Крокодил нехотя открыл глаза, чтобы увидеть нечто прекрасное. На его тощих коленях спиной к нему сидела Белль. На ней в силу раннего утра были надеты только голубые хлопковые трусики, чуть съехавшие с одной ягодицы в промежность. Она что-то напевала, продолжая щекотать его пальцы. Пахло чем-то химическим.

— И что мы там делаем? — спросил крокодил хриплым со сна голосом и, не задумываясь, положил руки на круглые полушария, ещё больше сдвигая края трусиков.

— Пакостю. Потерпи чуть-чуть, я сейчас. И не шевели пальцами, если не трудно.

— Если ты собралась растворить мои ноги в кислоте, то подготовь стеклянную посудину. Дырка в постели — это не красиво…

— Ага. Ещё минуточку… Всё! — Белль соскочила с кровати и отошла к столу, шкодливо улыбаясь.

Крокодил пошевелил пальцами со следами свежего педикюра. Готичный чёрный лак весело заиграл бликами.

— Нравится?

— Очень! — ответил Крокодил. — На руках тоже нарисуй.

Белль радостно уселась рядом и занялась покраской ногтей своего крокодила, пока тот свободной рукой гладил её спину и задницу, не скрывая своего коварного замысла.

— Ты сегодня снова не спала. Глюки или вспомнила что-нибудь?

— Нет. Только гоблины.

— Зря ты выкинула все лекарства. А что говорит твой мозгоправ? Ты ведь ходила к нему недавно.

— Доктор Хоппер себе не изменяет, — пожала плечами Бэлль и, изменив голос, пробубнила: — В вашей терапии наметились улучшения, Бэлль! Продолжайте принимать своё кило таблеток ежедневно, и я уверен, со временем у вас появится лысина, как у меня!

Крокодил фыркнул. Белль положила его руку с уже накрашенными ногтями себе на колено с наказом не шевелить, пока не высохнет, и принялась за другую.

— Он точно доктор?

— Ну, я немного преувеличила, — поморщилась Белль. — Доктор Хоппер неплохой врач. Он со мной разговаривает, проводит тесты, советует больше бывать на свежем воздухе и получать позитивные эмоции. В больнице он единственный верил, что я смогу всё вспомнить. Но вот эта его мания прописывать тонны препаратов…

— И что ты ему рассказываешь? Он, конечно, был в восторге узнать, что ты поселилась с бывшим сидельцем?

— Не знаю. Я про тебя ему не рассказывала. Сказала только, что подыскиваю себе другую работу. Старая надоела. Он сказал, что это отличная новость, значит, лечение работает.

— То есть, если бы тебя уволили на год раньше, лечение заработало бы ещё быстрее!

— Думаю, я бы снова вернулась в психушку, — Белль красила указательный палец слишком долго.

— Но с тех пор, как ты совсем забросила таблетки, ты ничего и не вспомнила больше, — осторожно заметил Крокодил. — А кошмары усилились. Вон какие синяки под глазами. И ты ещё в таком состоянии пытаешься найти работу.