— А Руби знает, чем он занимается?

— Понятия не имею. Франки обычно не любит своим девочкам трепать о работе.

— Значит, это у него несерьёзно, — погрустнела Белль.

— С какой стороны посмотреть. Руби уже преодолела двухнедельный барьер, после которого Франкенштейн обычно срывается в новый поиск. Может и выгорит, но я бы не стал надеяться. С профессией Виктора так просто семейством не обрастают.

— А ты бы смог снова обрасти семьёй? — полюбопытствовала Белль.

— Я бы смог. А ты?..

Крокодил так странно уставился на неё, что Белль стало неуютно, и она поторопилась к ванне — сполоснуть чашку.

***

Остаток недели прошёл совсем незаметно. Старые заботы отвлекали от грустных мыслей. Но добавилось и новых. Эта зима выдалась настолько холодной, что даже натопленная до максимума печка не спасала. Особенно по ночам, когда морозы усиливались. Крокодил наконец-то начал спать одетым. А Белль помимо обычного пижамного костюма натягивала толстовку и шерстяные носки. Ноги всё равно мёрзли. Даже не смотря на разогретый в печи булыжник, завёрнутый в полотенце. Для тепла Белль крепко-крепко прижималась к крокодилу.

- Одно хорошо, - философствовал он. – В таком холоде мы лучше сохранимся для археологов.

- Я не помню, чтобы было настолько холодно!

- Много ты помнишь.

- Шутки про амнезию? Эту я видимо забыла.

- Наверное. Потому что я со своим склерозом тоже такой зимы не припомню. Но не переживай. Если верить синоптикам, это всё фронт откуда-то с Канады. Завтра обещали потепление. Но я не верю синоптикам.

- А кому ты ещё не веришь?

- Политикам, докторам и монашкам.

- Чем тебе монахини не угодили?

- Двуличные они все. Делают вид, что они такие набожные и милосердные, а на самом деле ненавидят всех вокруг и завидуют.

- Так уж и все?

- Есть исключения, но ты знаешь – это только подтверждает правило. А ты кому не доверяешь?

- Продавцам в магазинах. Они почему-то упорно хотят меня обсчитать. Как будто я числа вычитать не умею. Странно, да?

- Ты при них на бумажке начинай считать. Для наглядности.

- По-моему, камень остыл.

- Столкни его нафиг.

Белль заворочалась, после чего раздался глухой удар камня о бетонный пол.

- Ноги ещё мёрзнут?

- Нет. Руки.

- Давай их сюда.

Крокодил нашёл под одеялом холодные, как у лягушонка ладони и сунул себе промеж бёдер, под хер.

- По-моему, не лучшее время для дрочки. Штаны будут холодные и липкие…

- Я бы, конечно, с тобой поспорил, да не буду. Не ёрзай. Там самое тёплое место.

- Эм… - Белль хотела сказать, что с тем же успехом можно было согреть руки и за пазухой, но не стала. Место и впрямь было тёплое. – Спокойной ночи….

…

Через пару дней и впрямь потеплело, но под утро Белль всё равно замёрзла, причём холодило только до пояса. Она хотела подтянуть сползшее одеяло, но не смогла пошевелить руками. Это мгновенно её пробудило, намного быстрее, чем чашка крепкого кофе, каким иногда баловал себя по утрам Крокодил. Белль открыла глаза. Руки были спутаны хитрым узлом и привязаны к металлической спинке кровати. Крокодил сидел на краю постели и шкодливо улыбался.

- Это что? Верёвка?

- Да, а ты умнее, чем кажешься. Но ты не знаешь, что она особенная!

- И чем же она так прославилась? Ты ею задушил кого-то?

- Нет. Душить слишком утомительно и долго. Можно устать. Нет. Эта верёвка служила исключительно добру.

- Каким же образом?

- Она не дала одному очень зубастому парню сожрать несколько очень хороших ветеринаров.

- Наверняка с этим связана какая-то очень душераздирающая история.

- Угадала. История ещё и очень короткая, поэтому я тебе расскажу её сейчас. Так вот, как-то у нас заболел аллигатор, а транквилизатор ему колоть было нельзя. Вот его этой верёвкой и вязали. Крепкая!

Белль подёргала руками, но это и без того было сразу понятно.

- Давай сразу выясним. Если это очередной урок по выживанию, то можешь хоть принести меня в жертву тёмным богам, но в свой выходной я не пошевелю и пальцем.

- Приятно слышать. Ты же помнишь, я хотел попробовать связывание?

- Надеюсь, ты не серьёзно сейчас?

- Вполне серьёзно. Я собираюсь доставлять тебе удовольствие! – пафосно сообщил Крокодил и, сунув руку под одеяло, погладил Белль по коленке. Нога чуть дёрнулась от прикосновения.

Белль запоздало почувствовала на щиколотках тугие петли верёвок, которые не позволяли свести ноги, только чуть согнуть в коленях и только. Тёплая пижамная куртка и носки оставались при ней, а вот ни трусиков, ни пижамных штанов не было.

- Не бойся, детка. Всё будет целомудренно. Я не сделаю ничего того, чего бы ты не захотела. Видишь, я даже в штанах!

- А если я хочу, чтобы ты меня прямо сейчас развязал?

- Я уберу верёвку.

- Уговорил, - подумав, ответила она. - Только ноги отвяжи.

- А ты не будешь пинаться?

- Если ты не начнёшь снимать штаны.

- Договорились. Своё оружие не используем.

Крокодил задрал одеяло, обнажив привязанные к ножкам кровати, щиколотки Белль и довольно легко отвязал на первый взгляд мудрёные узлы. После чего не очень ловко забрался на кровать между её ног и погладил голени.

- Ну и чего ты ждёшь? – Белль чуть заёрзала под одеялом. Ситуация казалась дурацкой, но почему-то возбуждала.

- У тебя красивые ножки, - сообщил он, снимая с неё тёплые носки.

- Короткие и кривые.

- Маленькие и изящные.

Крокодил зажал правую ступню между бёдер и, не отрывая взгляда от Белль, наклонился так, что пятка ощутимо прижалась к паху. Старательно следя за реакцией, он чуть пощекотал вторую ступню и почти как массажист с силой провёл большим пальцем по взъёму. Обнял ладонями и приблизил к лицу.

- Всегда хотел так сделать, - сказал он и провёл языком от пятки до большого пальца.

Белль судорожно вдохнула воздух и зажмурилась.

- Ты такой извращенец.

- Тебе это нравится, значит, ты тоже.

- Отлично. Мы два извращенца. Сделай так ещё.

- Я знал, что ты попросишь продолжения! Чего бы ты ещё хотела?

- Я сейчас двух слов не свяжу…

- Свяжешь. Ты только скажи, чего конкретно тебе бы хотелось? Я уверен, твоя маленькая кудрявая головка просто заполнена всякими пошлыми словечками.

Белль покраснела как варёный рак и стукнулась головой о подушку.

- Оближи мне пальцы.

- Пальцы… как? Так?

Крокодил ещё раз с удовольствием лизнул пятку, затем по-очереди всосал в рот пальцы - от мизинца до большого, старательно облизывая упругие подушечки. На последнем задержался особенно, начав вытворять что-то уж совсем непотребное.

Белль совсем извертелась. Возбуждали даже не прикосновение, а сам вид крокодила, который ритмично посасывал её порозовевший палец, старательно облизывая подушечку, задевая шершавым языком твёрдую кромку ногтя. И всё это, продолжая неотрывно смотреть на неё. Между ног стало влажно, хотелось приласкать себя, но руки всё ещё были крепко связаны. Белль беспомощно сжимала кулаки и всхлипывала.

- Ты что-то хочешь мне сказать, - промурлыкал крокодил, пошло лизнув, так что в щели между пальцами мелькнул малиновый язык. – По лицу вижу, что хочешь.

- Сколько порно ты просмотрел?

- Скажем так, я много фантазировал.

- Ты это специально затеял, что бы я сама просила тебя… что бы ты меня трахнул!

- Ты действительно этого хочешь? – крокодил трогательно прижал обласканную пятку к своей груди.

- Нет. Я не хочу… я просто хочу себя потрогать.

- Но ты не сможешь. У тебя руки привязаны, - напомнил крокодил.

- Ты такой наблюдательный, - простонала в потолок Белль, истерично рассмеявшись.

- Ты можешь сказать, как тебя потрогать и где… И я постараюсь исполнить твоё пожелание. Честное крокодилье.

- Так потрогай меня!

Он снова надел ей носки, а сам с головой нырнул под одеяло между её расставленных ног. Белль чуть не задохнулась, ощутив горячее дыхание там, где уже стало мокро от возбуждения. Что там делал крокодил было не видно, но не почувствовать этого было невозможно. И Белль чувствовала.