— Хватит, — наконец выдохнул он и отстранился, пригибаясь в спине. — Думаю, этого достаточно.

Абель вытер руку о простыню, и ободряюще похлопал Фредерика по взмокшим бёдрам. Они ещё не добрались до дела, а оба уже взмокли, как после пробежки. Фредерик, рисуясь, надорвал зубами упаковку, и раскатал презерватив по члену.

— Мы ведь с тобой, ответственные люди, — наигранно пошло подмигнул он Абелю. — Мы за безопасный секс.

— О-да, — мурлыкнул Абель. — Мы же не хотим заводить второго Галчонка.

— Заткнись, пожалуйста, дорогой. У меня сейчас сложный период…

Фредерик привстал на коленях, направляя в себя упакованный член. Абель заворожено наблюдал, как тот исчезает под мошонкой, даже через тонкий слой ощущая, как постепенно его плотно обхватывают горячие тугие мышцы. Фредерик отпустил основание члена и всем весом сел на Абеля, наконец, выдохнув. Нужно было немного привыкнуть.

Буханчик переложил морду с одной лапки на другую. Отлежал. А хорошо всё-таки, что он не вмешался. Эти двуногие оказывались такими гибкими, когда хотели. Фредерик всё ещё сидел с членом внутри, но вместо того, чтобы совершать простые как мир движения, покачивался на месте и по чуть-чуть привставал, упираясь руками в тазовые косточки.

Абель внимательно следил за ним. Непривычно. На Фредерика ещё никто не смотрел так. Объяснить это точнее Фредерик сейчас не смог бы, но чувство было потрясающее. Одновременно с этим кольнуло осознание, что он и не жил ни с кем так долго, как с Абелем. Он вообще ни с кем не жил. Он всегда считал, был просто уверен, что ему будет достаточно одноразовых, ни к чему не обязывающих свиданий. Может, давно следовало всё бросить и уехать, куда глаза глядят?

Абель терпеливо поглаживал Фредерика по коленям, пока тот не ускорился, и тоже задвигался навстречу, потому что не мог не. Пружины матраса ритмично скрипели. Напряжённые бёдра почти сразу заныли с непривычки. Последний раз в такой позе Фредерик трахался в молодости, когда ещё не успел отсидеть зад в кресле директора психбольницы.

«С понедельника на пробежку», — остатками мозга думал Фредерик, как будто собирался выполнять это необдуманное обещание.

Дыхание сбивалось, ритм сбивался. Но остановиться сейчас казалось просто невозможным. Яйца поджались, а перед глазами уже вспыхивали те самые искорки. Ещё чуть-чуть. Самую малость.

— Абель, ты?..

Абель привстал на локтях и сел, обнимая Фредерика, прижался крепко, сжал в объятиях.

— Давай, Фредерик, — шепнул он, целуя в шею за ухом.

Тот обхватил его коленями за бока, руками за шею. Так оказалось намного легче. И лучше, потому что Абель обнимал его, был так близко, такой большой и горячий. Сильный. То, что нужно.

— Ещё чуть-чуть… Ещё… ещё… — думал Фредерик и неосознанно шептал на выдохе. — Абель…

Фредерик всхлипнул и зажмурился. Замер и выдохнул, тяжело уронив голову на такое надёжное плечо, продолжая быстро-быстро дышать, и надышаться не мог. Абель ещё пару раз двинулся и тоже кончил, вместе с Фредериком валясь на спину.

Буханчик тоже перекатился на спину, потому что отлежал себе уже весь живот и бока. Вверх ногами смотреть оказалось даже забавнее. Эти двое ещё немного полежали, после чего Фредерик кое-как перелёг на спину. Абель избавился от уже ненужного контрацептива и, особенно не заморачиваясь, обтёр себя и того парня краем простыни. Подтянул сбившееся в ноги одеяло. У Фредерика остатков сил хватило только на то, чтобы юркнуть под тёплый бок.

Они ещё лениво о чём-то перешёптывались, хихикали и ворочались под одеялом, пока их всё-таки не свалила усталость. Буханчику уже было не интересно. Он шёл в подпол, сублимировать охотой на мышей.

========== Первый снег ==========

Утро выдалось неожиданно тихим. Абель зевнул, почесал под одеялом бедро Фредерика, а потом своё. Чёртов фантомный зуд. Снова зевнул и неохотно выпутался из ленивых объятий. Несомненно, Абель предпочёл бы так и провести всю свою жизнь, никуда не вылезая, но отлить хотелось прямо сейчас. Почему-то по утрам этого хотелось всегда. Скотский мочевой пузырь постоянно норовил вмешаться в личную жизнь.

Голова была прекрасно пуста. Часы на стене по-прежнему показывали без пятнадцати три. За окнами стоял белый день, но при этом за стеклом совершенно ничего не было видно от слепящего света. За пределами одеяла оказалось значительно холодней от того, что кто-то не включил вчера отопление.

— Уже утро? — сонно спросил Фредерик.

— Во всяком случае, не ночь, — прогудел, как с перепоя, Абель.

Ко всему прочему ещё и захотелось пить. Организм по утрам такой требовательный, всего-то ему надо. Того и гляди, жрать захочет. С третьего раза Абель застегнул крепления протеза и с чувством выругался.

— М? — Фредерик подполз сзади и коварно оплёл руками поясницу, не желая выпускать такой ценный источник тепла.

— Сначала надо было надеть трусы, а потом протез, — пояснил такую простую, как дважды два, истину Абель.

— А в чём разница?

— Что бы воткнуть протез в трусы, придётся нагибаться.

— А ещё раньше, встать, дойти до шкафа и достать их с полки, — обрисовал не менее простую и пугающую перспективу Фредерик.

— Умеешь ты утешить.

— Стой, — снова вцепился Фредерик, когда Абель попытался встать. — Ты куда? Нам же не надо на работу и вообще… Давай, ещё полежим?

— Ну, давай. Как ты относишься к золотому дождю?

— Что? — не сразу сообразил Фредерик, а когда всё-таки дошёл по этой цепочке синонимов и идиоматических выражений, сам подтолкнул Абеля по направлению к уборной и вдогонку звонко шлёпнул по голой жопе. Потом прислушался к себе и побежал следом.

***

— Достань лопатку.

— Налей воды.

— Кажется, кипит.

— Отбери нож у Галчонка.

— А мне нравятся колбасные человечки.

— В каком шкафчике какао?

— Справа от тебя. Жёлтая банка.

— А в красной что?

— Гидрокарбонат натрия.

Фредерик помешивал молоко в кастрюльке и пытался понять, что изменилось после прошлой ночи, но никаких критических изменений не находил. Разве что поднывала определённая группа мышц, видимо состоявшая между собой в каком-то страшном заговоре против остальной части доктора Чилтона. В остальном же, ничего космически важного не случилось. Пришельцы по-прежнему не десантировались на Землю, та оставалась круглой и крутилась на своей оси без помощи черепах, слонов и прочего зверинца. Абель всё так же тупо шутил, Галчонок так же нарезал человечков из колбасы, а Буханчик вылизывал свои мохнатые бубенцы на пути между кухонным и обеденным столом так, что бы об него постоянно запинались. Разве что Абель норовил быстро чмокнуть в висок или в загривок так, чтобы Френсис не видел, но Фредерик и сам проделывал нечто подобное.

После завтрака Абель вспомнил, что совсем забыл про дойку и, схватив ведро и полотенце, выскочил на улицу. Потом тут же вернулся, какой-то подозрительно загадочный.

— Фредерик, ты должен это увидеть. Там на улице красота.

Разомлевшему после сытного завтрака, закутанному в плед с чашкой горячего шоколада в руках Фредерику уже и так было вполне красиво, но Абель заверил, что если он не выйдет прямо сейчас, то пропустит что-то действительно потрясающее.