«Чёрт», - мысленно ругнулся Фредерик. В последнее время на всяких хирургов ему везло с фантастическим постоянством.

- А ты кем работаешь, Фредерик?

- Я психиатр.

- И при этом серийный убийца. А ты неплохо устроился. И маньяк, и психиатр. Подумать только…

- Я не маньяк! Меня подставили! – Фредерик начинал терять терпение. Этот хирург-деревенщина был настолько железобетонно спокоен, что это невольно раздражало. Что-то когда у Фредерика был пистолет, он таким Буддой себя не вёл.

- Да я же сказал, что верю тебе. Чего ты такой нервный? Ты же психиатр, ты должен держать себя в руках, Фредерик. – Снова промурлыкал Абель, как будто это он был психиатром, а Фредерик – его неуравновешенным пациентом.

- Попробуй, чёрт возьми, быть спокойным, когда за тобой охотится вся полиция штата.

- Спокойней-спокойней, - Абель пошарил в бардачке. – На, – Фредерик неловко поймал небольшую металлическую фляжку. - Сделай глоточек. Меня это успокаивает.

Фредерик сделал щедрый глоток и тут же выплюнул всё себе на штаны.

- Что это за гадость?!

- Это настойка валерианы, мудила. И ты зря её на себя пролил. Теперь Буханчика от тебя не оттащишь.

Коварный кот уже принюхался. Как по команде, он спрыгнул с сидения и полез на колени к Фредерику точно зомби.

- Что с твоим котом?! Убери его! Он насилует мои брюки! – ещё больше распсиховался Фредерик.

- Ты бы лучше крышечку на фляге закрыл. Тебя мне не жалко, а Буханчика от такой концентрации точно схватит передоз.

Фредерик послушался совета и на всякий случай сунул фляжку обратно в недра бардачка. Кот продолжал тереться об его ноги, мурчал, как мотор, и больно когтил бёдра, оставляя затяжки на дорогой ткани. Скидывать его оказалось бесполезно, он с урчанием запрыгивал обратно и снова принимался мордой и пузом втираться в ни с чем несравнимый запах валерианы.

- И когда он перестанет?

- Минут через десять, - Абель мельком глянул на экран радиоприёмника. – Но штанцы у тебя ещё долго будут валерьянкой вонять.

- Что он находит в этом запахе?

- Я думал, ты разбираешься в веществах. Ты же психиатр. Котики тащатся от валерианки, потому что одно из веществ напоминает им запах кошачьей мочи.

- Фу! – Фредерик в очередной раз сбросил Буханчика с колен, но тот снова оккупировал их инфернально подвывая на низкой ноте. – Боже, Абель, какая мерзость!

- Я сказал – «напоминает», а не является ею. Чуешь разницу?

- Я-то чую, а твой кот – нет!

- Хватит моего котейку шпынять, - Абель наконец выразил своё недовольство. - Пусть уже нанюхается в волю и отвалится спать на заднее сидение. Лучше скажи, куда ты едешь, маньяк? У тебя есть какое-то тайное маньячное убежище?

- У меня есть какое-то убежище, - соврал Фредерик, терпеливо снося ласки Буханчика, который замедлился и уже просто лежал поперёк коленей, едва подёргивая лапами.

- Какой-нибудь старинный особняк, доставшийся от покойной бабули? Или подвальчик на кукурузном поле?..

- Не скажу, - недружелюбно буркнул Фредерик.

- Ты всё равно где-нибудь выйдешь. Думаешь, я сдам тебя копам? Не дури! Ты мне теперь почти, как Буханчик. Так же пахнешь и весь в шерсти. Так куда ты держишь путь, Фредерик?

Туман потихоньку рассеивался. На трассе стало больше машин. Впереди виднелась заправка. Судя по навигатору, до ближайшего населённого пункта оставалось немного.

- Я выйду в следующем городке и найду себе машину, - помолчав, ответил Фредерик, абсолютно не представляя, где он раздобудет машину и на какие деньги. Использовать кредитку – смерти подобно, а наличных у него почти не осталось.

- Ну как хочешь, - фыркнул Абель и до самого городка они больше не говорили.

========== Окольные пути ==========

Абель ехал довольный, как Буханчик, нанюхавшийся валерьяны. Сам Буханчик уже беспробудно дрых на заднем сидении.

— Сейчас будет город. Тебя где высадить? — спросил Абель, поедая бутерброд с ветчиной и сыром, завёрнутый в фольгу и оттого ещё горячий и одуряюще пахнущий.

У Фредерика мученически урчал желудок, но Абель его как будто не слышал, и бутербродом делиться не собирался.

— У какого-нибудь магазина или закусочной. И побыстрее.

— Угу, — кивнул Абель, снова откусывая такой вкусный, такой калорийный бутерброд.

— Почему ты ешь его ветчиной вниз? — решил начать издалека Фредерик.

— Так вкуснее. Ветчиной сразу на язык попадает. Вкусовые рецепторы… Пригнись! — неожиданно рявкнул Абель и, схватив Фредерика за загривок как-то неожиданно легко и быстро ткнул лицом в свои колени.

— Что за.! — Фредерик забарахтался, пытаясь выпрямиться, но Абель продолжал крепко держать его за шею, почти вжимая в собственный пах. — Я не буду тебе отсасывать, извращенец!

— Тихо, детка. Ты же не хочешь, чтобы на нас обратил внимание полицейский наряд, который как раз сейчас осматривает машину какой-то подозрительной парочки?

Фредерик не хотел. Но поза была и впрямь какая-то двусмысленная. Ещё и бедро у Абеля оказалось твёрдое, неудобное. И именно то, к которому его прижимал Абель. Фредерик специально тихонько ткнул второе бедро — оно было мягким. Не то чтобы Фредерик хотел вообще прижиматься к адериковым ногам, но из двух зол предпочёл бы удобное. Единственное, что смогло его чуть примирить со своим положением, это кусочек ветчины, который упал Абелю на штанину и Фредерик, как можно незаметнее его слизнул и проглотил почти не жуя.

— Уже всё, детка, — Абель наконец-то отпустил его.

— Уф, — Фредерик раздражённо поправлял волосы. — У тебя что, протез?

— Ага, — Абель задрал одной рукой штанину, демонстрируя изогнутую деталь не очень похожую на человеческую ногу, но видимо очень функциональную, потому что до этого Фредерик протез не приметил. — Нравится?

— Не очень, — поморщился Фредерик. — И где ты ногу потерял?

— В Ираке, — ответил Абель, гладя на дорогу совершенно стеклянными глазами. — Я был военным хирургом. Наш БТР подорвался на мине. Проклятые маджахеды. Мне оторвало всё кроме головы. Почти все конечности нашли и пришили обратно. Кроме ноги. Её схватила какая-то иракская сука и утащила в расщелину. С тех пор я люблю кошек и не люблю собак. Вся моя жизнь пошла под откос. Меня бросила жена. И любовница. Я запил. Начал употреблять наркотики. Меня уволили с работы. От меня отвернулись друзья. Я потерял жильё и стал просить милостыню на улице. Спал под мостом. Продавался всяким извращенцам за дозу. Заразился СПИДом. И умер.

— Когда?

— Что, когда?

— Умер.

— Кто? — округлил глаза Абель, наконец перестав гипнотизировать лобовое стекло.

«Придурок», — подумал Фредерик.

— Ладно, проехали…

— Точно! — опомнился Абель. — Мы проехали ту заставу, но что-то мне подсказывает, что она не последняя на этой трассе. Похоже, что ты был со мной предельно честен и за тобой действительно гоняются машины с мигалками. Что же мы будем делать, Фредерик?

— Мне не нравится, как спокойно ты всё это воспринимаешь, — поёжился Фредерик.

— Мне тоже, — зловеще взглянул на него Абель. — Но вернёмся к нашим птичкам. Я везу в своей машине возможно опасного преступника, которого ищет полиция и ФБР. У меня есть два варианта решения этой проблемы. Первый — самый простой и действенный — вышвырнуть тебя прямо сейчас на обочину и ехать дальше. Думаю, на моём месте ты поступил бы так же.

Фредерик промолчал, потому что это было чистой правдой.

— А второй вариант? — осторожно спросил он, потому что продолжения не последовало и это пугало ещё больше.

— А разве был второй? — удивлённо покосился на него Абель.

— Был! Хватит придуриваться. Ты сказал, что у тебя есть два варианта решения проблемы. И какой второй?

— Извини. Когда долго смотришь на дорогу, это так успокаивает. Почти медитативное занятие. Я задумался. Так давно не слышал мерзкого чириканья своей жены и её мамаши, что это…

— Какой второй вариант, сволочь?! — Фредерик вцепился в клетчатый ворот адериковой рубашки, пытаясь не то удушить, не то этот самый ворот оторвать на память.