— А на самом деле?

— На самом деле их там всего двое. И знаешь что, Фредерик? Мне кажется, что мисс Лаундс бессовестно нам врала.

— О чём?

Абель оттеснил Фредерика, чтобы поглядеть, идёт ли ему кепка. По мнению Фредерика — не шла совершенно, но Абель удовлетворённо кивнул отражению и даже не подумал её снимать.

— Тут вся округа кишит гомиками. Я даже волнуюсь за ориентацию Буханчика…

— Угу, ночью мне про это расскажешь, когда снова полезешь на меня со стояком.

— Фу! Как грубо Фредерик! — Абель манерно шлёпнул его рабочими рукавицами по плечу. — Пошли, красотка. Нам до полудня надо вернуться.

***

Они ехали в машине по пыльной трассе, а за Лендровером громыхая всеми железками, волочился старый наполовину дощатый прицеп. Очередной реликт, добытый Абелем из недр старого сарая.

Примерно с таким же грохотом ездил тот ржавый тарантас, на котором бабушка возила маленького Фредерика в школу и домой. Необъяснимо уютное ощущение родом из детства. Как молоко с мёдом или жуткие шерстяные носки. Ностальгировать об этом было приятно, но повторять уже будучи взрослым самостоятельным мужчиной, казалось глупым.

— А всё-таки, кто эти парни? — спросил Фредерик, наблюдая однообразные пейзажи бескрайних полей с пёстрыми пятнышками пасущихся вдалеке коров.

— Обычные, — пожал плечами Абель. — Один промышляет сыроделием, второй помогает по хозяйству и держит лесопилку, только об этом молчок. Если егеря узнают, по судам затаскают.

— А егеря тут причём?

— Не тупи, Фредерик. Лес остался только в заповеднике. Кругом всё под поля и пастбища вырубили. Тобиас, конечно, не злоупотребляет. Но время от времени…

— И они продадут нам корову…

— Да. Причём с хорошей скидкой. И всего лишь взамен на обещание, что мы ни в коем случае не будем составлять им конкуренцию в сыроделии. Что сказать? Чудаки. Сам поймёшь, когда увидишь. Мы подъезжаем.

Абель припарковал железного коня у ворот, над которыми огромными деревянными буквами было написано «Сырная Голова», и заглушил мотор. За воротами возвышался двухэтажный кирпичный дом, а за ним в кронах деревьев виднелись ещё пара крыш других строений.

Богато и с Клаббер-хаусом не сравнить, вынужден был признать Фредерик.

— Ну, пошли, — Абель поправил козырёк кепки. — Говорить буду я. Ты только кивай и старайся не взболтнуть чего. Понял?

— Я же глухонемой кузен.

— Вот-вот.

Ранчо было большим и цветущим. Это было видно уже по двору, где прямо по клумбам разгуливали индюшки и курицы. В последний раз Фредерик видел столько птиц год назад, на площади в Нью-Йорке. Это были голуби.

Гости так засмотрелись на всю эту птицеферму, что не заметили на своём пути маленького фотографа. И сбили его.

— Ау!

Фредерик вздрогнул и уставился под ноги. Перед Абелем на земле лежала чернокожая девчушка с двумя тугими толстыми косичками и большущим допотопным фотоаппаратом на животе.

— Риба? — Абель легко поднял девчонку с земли. — Я тебя не заметил. Что ты тут делала?

— Мистер Гидеон? — Риба близоруко щурилась на них через толстенные стёкла очков. — Я бабочку снимала. А вы кто?

— А это Фрэнк. Мы за коровой приехали. ~Папу позови! — зачем-то выделил Абель эту просьбу и легонько толкнул Фредерика локтем, как будто сейчас должно было произойти что-то из ряда вон выходящее и стоило сосредоточить на этом всё внимание.

— Которого? — последовал вопрос и быстрое «Ой!». — Сейчас позову!

Фредерик только фыркнул. Подумаешь, событие.

Риба поспешно развернулась, чтобы снова налететь на преграду, на этот раз на жуткого чернокожего мужика в джинсах и тёмно-синей, почти чёрной, футболке. Откуда он там взялся, ни Абель, ни Фредерик, понять не могли. Так тихо подкрадываться умели только японские ниндзя и Буханчик. Ни узких глаз, ни кошачьих ушей что-то не наблюдалось. Напротив. От его взгляда Фредерику сделалось настолько не по себе, что он невольно спрятался за Абеля.

— Папа, мистер Гидеон приехал!

— Не знал, — мрачно бросил папа.

Риба на его слова только хихикнула и, как папарацци, сжимая в руках фотоаппарат, скрылась в саду.

— Здорово, Тобиас! — поприветствовал его Абель, тоже как-то жутковато улыбнувшись. — Как жизнь?

— Проходит мимо.

— Я уже говорил, что обожаю твоё чувство юмора?

— Я Франклина позову.

Тобиас развернулся и ушёл в дом.

— Классный чувак, да? — Абель снова толкнул локтем Фредерика. — Как что скажет — живот можно надорвать. Видел бы ты его за работой…

— Что-то не хочется, — шепнул Фредерик.

Тобиас вернулся уже с Франклином. Тот оказался полной противоположностью своего друга — невысокий, полноватый, но обаятельный мужик, кудрявый, с короткой чёрной бородой, и совершенно обезоруживающей улыбкой.

— А-абель! — радостно пропел он, на ходу вытирая руки клетчатым полотенцем. — Как я рад тебя видеть! А кто это с тобой?

— А это со мной мой бойфренд. Фрэнк.

Фредерик, хоть и не был глухонемым, на минуту потерял дар речи на самом деле.

— Абель шутит, — всё-таки выдавил он, фальшиво рассмеявшись, пока смех не перерос в истерические хрипы.

— Какое совпадение! Тобиас тоже любит пошутить! — лучезарно улыбнулся Франклин и снова переглянулся со своим мрачным приятелем.

Тобиас в этот момент стал не просто мрачным, а каким-то инфернально загадочным, но эффект тут же пропал, когда Франклин всплеснул руками.

— Совсем забыл. Какой я невежливый… Вы не хотели бы с нами пообедать? Куриные грудки с грибами… ой! — неожиданно подпрыгнул он, будто его вероломно ущипнул за зад, стоявший за спиной Тобиас, чего конечно же, он просто не мог себе позволить. По крайней мере, выражение его лица было настолько суровым, будто этот тип никого и никогда в жизни не щипал за зад, и не стал бы этого делать, даже если бы его заставляли под дулом пистолета.

Франклин снова, но уже как-то неуверенно переглянулся с Тобиасом и, смутившись, добавил:

— Если вы, конечно, никуда не торопитесь.

— Мы торопимся, — самовольно ответил Фредерик, прежде чем Абель успел открыть рот, и тоже с ним переглянулся. — Очень торопимся.

— Тогда, давайте я покажу вам вашу красавицу! Пройдёмте за мной.

***

Пока они шли до коровника через довольно заросший яблоневый сад, Франклин не затыкался. Рассказ он начал с того, как познакомился с Тобиасом, только как-то обрывочно, потому что снова подпрыгнул, как ужаленный. И вся история сократилась до того, что они с Тобиасом встретились на опере, а потом тут же решили купить ранчо и заняться сыроделием.

Видимо, Тобиас был тем ещё скромником и рассказов о себе не любил. После этого Франклин больше не сбивался с темы. А жаль, потому что далее он заговорил о сыре, про виды сыра, про нюансы изготовления, про то, какой он у него особенный, что аж самые привилегированные рестораны Америки его заказывают, что даже сам Сталлоне приезжал, чтобы купить большую партию сыра. И чем дальше говорил, тем сильнее его заносило. Так что уже слабо верилось даже в сам факт того, что у Франклина хоть какой-то сыр вообще получался.