- Заткнись, - огрызнулась Медоуз, но отталкивать его не стала.

- Да брось, Дор, я же легиллимент. Я всегда знаю, когда мне лгут. Хочешь поговорить?

Доркас не ответила. Фабиан высвободил одну руку и начал осторожно гладить ее по волосам. Убрал за ухо мягкую вьющуюся прядку, а потом наклонил голову и крепко поцеловал в макушку. Медоуз вздрогнула и сжала его ладонь. Фабиан на мгновение наморщил нос: стальные кольца неприятно врезались в кожу.

- Только не вздумай меня жалеть, - глухо сказала Доркас. Но отчетливо ощущавшееся чувство подавленности исчезло. – Мне не нужна жилетка, чтобы поплакать. Не в первый раз получаю. И ты прекрасно это знаешь.

- Да мне всё равно, в первый или в сто первый, - ответил Фабиан и тут же понял, что ляпнул не то. – То есть…

- Я поняла, - перебила его Медоуз. Потом подняла голову и криво усмехнулась. – Хотя странно, что при таком успехе у женщин ты совершенно не умеешь выражать свои мысли.

- Да я обычно ничего, кроме «Привет», и не говорю, - пожал плечами Фабиан.

- Врешь, - безаппеляционно заявила Доркас.

- Утрирую, - сказал Пруэтт, осторожно взял ее за подбородок и вытащил волшебную палочку, двумя короткими, отрывистыми взмахами залечив синяк на скуле и разбитую нижнюю губу. – Вот так-то лучше.

Доркас внимательно смотрела ему в глаза. Потом сказала, уже почти сдавшись:

- Я старше тебя. И по возрасту, и по званию.

- У тебя закончились аргументы? – прямо спросил Фабиан. Медоуз молчала почти минуту, прежде чем наконец ответила:

- Да.

И опустила медно-рыжие ресницы.

Фабиан на мгновение даже растерялся. И в полной мере осознал смысл выражения «сердце замерло в груди». Она… всерьёз? Собственная магия твердила, что да, но…

- Ты же легиллимент, Пруэтт, - сказала Доркас, не открывая глаз. – Ты всегда знаешь, когда тебе лгут.

Дурак я, а не легиллимент, подумал Фабиан и взял ее лицо в ладони, осторожно целуя в губы. Доркас вздохнула, обвила его руками, прижимаясь вплотную, и ответила с таким жаром, что он забыл, кто кого целует. От захлестнувшей его чужой нежности кружилась голова.

- Ого, - выдохнул Фабиан, когда она отстранилась. И снова притянул к себе, целуя в нос и щеки. Медоуз рассмеялась и вывернулась из его рук, забавно наморщив нос.

- Даже не думай, - сказала она, посмеиваясь, - об этом.

- За кого ты меня принимаешь? – обиделся Пруэтт. Да нужно быть последним мерзавцем, чтобы пользоваться женской уязвимостью. Особенно сейчас. – И в мыслях не было.

- Вот пусть и не будет, - сказала Доркас и снова положила голову ему на плечо. – Я просто устала, - добавила она, словно хотела объяснить, с чего вдруг перестала гнать его от себя. Только вот легиллимента таким ответом было не обмануть. – А с тобой… тепло. Не уходи, пожалуйста.

Фабиан гладил ее по волосам, пока она не заснула. А потом, видимо, и сам задремал, откинувшись на спинку дивана, потому что очнулся от того, что кто-то настойчиво тормошит его за плечо.

- Какого…? – сонно спросил Пруэтт, щурясь от бьющего в глаза света. Раньше здесь определенно было темнее.

- Проснись сейчас же! – ответил Фрэнк. Лонгботтом был гладко выбрит и в синей рубашке вместо свитера, а значит, действительно прошло несколько часов. И выражение его лица не сулило ничего хорошего. – У нас два трупа на десятом уровне.

========== Фрэнк ==========

Комментарий к Фрэнк

3 Doors Down - Citizen Soldier.

Возможно, она не очень подходит под саму главу, но это определенно его песня.

После Нормандского Завоевания граница с Шотландией проходила по реке Твид, а в Дареме была построена новая линия обороны.

Виггенвельд, или Рябиновый Отвар - зелье, залечивающее раны и пробуждающее от Напитка Живой Смерти.

Графство Дарем, верховья реки Тис, 25 ноября, 03:34.

Будильник надрывался уже несколько минут, тонко и пронзительно, словно над ухом вопила банши с очень писклявым голосом. И при попытке выключить эту банши на ощупь она с легкостью увернулась от руки, шлепнулась с тумбочки на пол и проворно засеменила куда-то за кровать на двух коротеньких тоненьких ножках. Не переставая при этом звенеть. Зар-р-раза.

- Да выключи ты его уже, - сонно пробормотала Алиса, свернувшаяся клубком, как котенок, и пристроившая голову на его руке. В темноте смутно белели ее короткие волосы и обнаженная спина.

- Я пытаюсь.

Для этого пришлось поднять голову с подушки, прищуриться в надежде разглядеть впотьмах звенящее чудовище, потом бросить это бесполезное занятие и бить на звук. Потому что будильник имел привычку забиваться в самый темный угол, в котором и днем-то ни зги не видно, и надрываться оттуда во всю мощь, считая себя недосягаемым. Из-за чего каждый раз очень смешно дрыгал короткими ножками и заваливался циферблатом вверх, получив заклинанием точно в центр.

- Звяк, - обиделся будильник – для вас же стараюсь! – и затих. Фрэнк не глядя бросил волшебную палочку обратно на тумбочку и снова откинулся на подушку.

- Опоздаешь, - пробормотала Алиса, переворачиваясь на другой бок, лицом к нему. Но глаз так и не открыла, уткнулась носом в подушку и безмятежно засопела, давая понять, что уж кто-кто, а она в ближайшие два часа с места не сдвинется.

- Лонгботтом никогда не опаздывает, - ответил Фрэнк, но всё-таки откинул одеяло и сел на постели, расчесывая пальцами спутанные волосы. – Как и не приходит слишком рано. Он появляется именно тогда, когда нужно.

- Угу, - сонно отозвалась жена и, не глядя, потянула на себя вторую половину одеяла. Тебе, мол, оно всё равно уже ни к чему.

- Вообще-то я еще здесь, - сказал Фрэнк, но больше для очистки совести. Чтоб не отдавать одеяло совсем уж без боя.

- Угу, - повторила Алиса и завернулась с головой, став похожей на гусеницу в коконе. На очень маленькую гусеницу в очень большом коконе, из глубин которого глухо донеслось: – Но если через полчаса тебя не будет в Министерстве, то Скримджер устроит тебе разнос.

- Устроит, - мрачно согласился Фрэнк и посмотрел в окно. В окне было темно и только смутно виднелись очертания посеребренных инеем яблоневых веток почти у самого стекла. Да пропади она пропадом, такая работа, подумал Лонгботтом, потом всё же зажег светильник на тумбочке и нехотя спустил ноги на пушистый ковер, одновременно с этим пытаясь размять затекшую шею.

- Давай, - вяло подбодрил его лежащий за спиной кокон, - еще немного, и ты сможешь отсюда встать.

- Нет, она еще и издевается! – рассмеялся Фрэнк. Мимо просеменил, негромко позвякивая, будильник. Потоптался у кровати и звякнул чуть громче. Подсади, мол.

- Я, - зевнула Алиса где-то в глубинах одеяла, - твоя жена.

- Хочешь сказать, что это твоя прямая обязанность? – пошутил Фрэнк, поднимая будильник и ставя его обратно на тумбочку. Тот звякнул еще раз, в благодарность, и закрутил одной из стрелок, устанавливая ее на полшестого. В то время как другая перескочила с тридцати четырех минут на тридцать пять. Нет, если он сейчас же не встанет, то нагоняя от Скримджера ему точно не миновать. И повезет еще, если только от Скримджера.

- Что-то в этом духе, - согласилась Алиса. – Так что вставай.

- Встаю, - нехотя ответил Фрэнк и поднялся. Хотя можно было бы полежать еще пару минут, если, например, не бриться и… Ой, нет, бриться нужно и немедленно, понял он, добравшись до ванной и увидев свое отражение в зеркале. И душ похолоднее, иначе он попросту заснет по дороге в Министерство.

- Фрэнки-и-и! – донеслось из спальни через несколько минут, пока он пытался проснуться под струей почти ледяной воды. – Без двадцати!

- Да выхожу уже!

Кокон из одеяла за это время успел поменять свое местоположение и теперь лежал поперек кровати. Благо ширина позволяла.

- Алис, - позвал Фрэнк, подходя и вытирая полотенцем шею. Из кокона высунулось заспанное личико в обрамлении коротких спутанных волос и спросило: