— Пора спать, — изрекла Цирцея сладко потягиваясь и зевая.

Вдвоём мы прошли весь коридор, как нам казалось, очень тихо, потом собутыльница прошмыгнула в комнату, дверью которой нещадно хлобыстнул Ферокс ранее.

Я же кое-как отыскала свою спальню и тихо, всячески подражая шпионам из фильмов, аккуратно прикрыла дверь, на цыпочках засеменила к кровати и, раздевшись, нырнула под одеяло.

— Теперь ты проклята ведьмой, — сонно и неразборчиво пробормотал Крис, просунув руку под подушку.

Проклята?

Неугомонная прыть, рождающаяся в груди и мозгу каждого с поступлением в организм алкоголя, на оборотней действовала сильнее, во всяком случае на меня — да. Сон как рукой смыло, а в голову так и норовили забраться разные сумасшедшие идеи. Сначала я их отбрасывала и решительно настроено старалась уснуть, но потом отрицать всё стало сложнее и сложнее. Увесистой волной энтузиазм захлёстывал и нёс на поводу, отметая все попытки к сопротивлению. Так в мою голову пришло дикое желание теплых объятий, чего-то нежного, и если прежде я смогла утолить его с помощью растроганной Цирцеи, то сейчас выбора не оставалось.

Я приподнялась на локтях и осторожно перевела взгляд на Кристофера. Он лежал спиной ко мне, после дороги измотавшись, спал особенно крепко. Его крупные плечи и спину не скрывало одеяло. Желание прикоснуться и ощутить его тепло на пальцах подталкивало меня на риск разбудить мужа, а когда кого-то будишь посреди ночи, то тебе за редким счастьем не устраивают разнос, не говоря уже о добродушной улыбке. Но сейчас гораздо больше обрадует скандал, заинтересованность во мне, чем обычный покой и сон. Я мягко, но настойчиво надавила на его плечо, разворачивая парня к себе лицом, затем въедливо рассмотрела его мужественное лицо и остановила взгляд на губах. Совершенно позабыв о голосе разума, примкнула к его губам своими.

Кристофер нехотя проснулся, издал недовольный стон, но сразу сориентировался: обвёл мою талию рукой, а второй зарылся в светлые волосы, пальцами щекоча шею. Добившись своего, я цепко окружила мужские плечи и голову руками. Его прикосновения откликались мурашками вдоль позвоночника, приятные поглаживания по спине успокаивали и заставляли чуть ли не мурлыкать. Он проходился языком по губам, целовал подбородок и снова возвращался к раскрасневшимся и немного саднящим губам.

Мне нравилась эта игра и прекращать её не хотелось. От супруга вкусно пахло; его кожа горячила мою; а взгляд манил не прерывать поцелуй, требовал большего.

Его ладонь медленно двинулась со спины на поясницу, потом резко переметнулась к колену, задирая мою ногу на его бедро, и уже более напористо скользнула к ягодицам. Не акцентируя на этом внимание, я полностью отдалась влажным, мягким, лакомым и страстным лобзаниям. Тело охватил жар, а от дополнительной пылкости, исходящей от партнёра, я растекалась подобно маслу на солнце.

Кристофер обхватил и сжал мои ягодицы, теснее прижимаясь пахом. Приглушенный и немного испуганный стон вырвался изо рта: я не ожидала, что захочу продолжения, поэтому в досадном порыве укусила мужа за губу.

— Чёрт! — ругнулся он и утёр проступившую кровь.

Он рассерженно оглядел мой растерянный и взбаламученный вид и поднялся с постели.

Холодная вода громко ударила по кафелю, под её шум я скоро заснула.

Комментарий к 12. Новоселье

Если что-то непонятно, то спрашивайте)

Новоселье удалось!

========== 13. “Трудности нас ждут” ==========

Я поняла что бессмысленно терзать себя сожалениями, тем более, о своих поступках. Зачем корить себя, если в определённый отрезок жизни ты исполнила то, чего действительно хотела, несмотря на то хорошее оно или плохое, в любом случае, сделано не под чьим-то влиянием или давлением, не через силу или из-под палки, а твоим истинным желанием, пускай порывистым и мимолётным, безумным и непредсказуемым. Оправдываться алкогольным опьянением почти так же глупо.

Я проснулась рано, на механических часах стрелки изображали прямую вертикальную полосу. Шесть утра. Кристофера рядом не было, простыня на его половине съежилась складками и пустовала. На удивление голова не болела, и бодрящий приток сил окутывал тяжёлое ото сна тело. Как ни странно, но я слышала пение птиц с улицы через довольно толстые стены, продолжая недоумевать несколько минут, пока не отыскала причину столь чистого звука. Занавеску мерно покачивало ледяным воздухом, без остановки залетающим через открытую форточку; тот, кто открыл окно ранним несогретым утром — изверг, от такого можно ждать что угодно, но в моём случае это была скорее месть за прокушенную губу.

Положительные качества подъема по утрам — это лёгкость пробуждения, возможность насладиться тишиной и сделать то, чего не сможешь позже.

Здесь всё дышало незнакомыми запахами, и сладкими словно ягоды, и холодными как мята, и кисловатыми как лимон, и терпкими как пряности.

Две пустые бутылки так и стояли на барной стойке вместе с бокалами.

«Разве их было две?!»

По грязной сковороде и двум тарелкам в раковине, я поняла, что Кристоферу составил компанию Ферокс. Понятия не имею куда именно могли уехать эти двое: супруг назвал меня непредсказуемой, в то время как его разгадать было не легче.

Как и на Севере, здесь помещение так же быстро остывало к утру, и просыпаясь рано можно застать рыскающие по дому сквозняки.

Идея приготовить что-нибудь пришла сама собой, но я не знала сколько всего людей подгребёт к столу через пару часов, поэтому решила делать только на меня и Цирцею, если та вообще осталась жива после попойки.

Спустя половину часа лестница со второго этажа заскрипела под медленными грузными шагами. Девушка словно восставший мертвец кралась вдоль перил, то ли боясь покатиться кубарем вниз, то ли вообще едва собирая в себе силы на ходьбу. Одежда на ней была та же. Подражая настроению рыжие волосы потускнели, сморщенное и бледное лицо вызывало глубокое сожаление, но подобное проявление слабости раздражало её.

— Какой ужас… — она рухнула на диван вместе с ногами, в одной руке удерживая бутылку со странным содержимым, — Чёрт бы вас побрал, волчье племя! Такое чувство, что я одна вчера навернула аж две бутылки… Всегда так!

Я улыбнулась как будто меня похвалили, довольная, что не разделяю её мучений.

— Ты же ведьма, предприми, в конце-то концов, меры! — на мой нравоучительный тон она только раздражённо цыкнула.

— Предпринимаю! — Цирцея лениво подняла в воздух руку с бутылкой, поболтала ею пару мгновений и снова уронила возле себя. — Всё перепробовала, а лихая молодость всё равно сказывается… Спрашивается, кто ещё из нас тут ведьма! — она резко подняла корпус и тут же схватилась за лоб, страдальчески постанывая.

— Всё готово, идём есть, может, после завтрака тебе станет лучше? — как ни старалась, а убрать издёвку из интонации не в силах.

Кряхтя от любого движения Цирцея подошла, схватилась за стол и села напротив, ожидая подачу тарелки.

— Что это? Что-то подобное уже видела…

— Это банановый панкейк, его часто готовили на моей родине. Когда жарко круглые сутки, то утром особо есть не охота, поэтому одного сытного блина вполне хватает. — я отрезала ломоть и положила на язык, млея от давно забытого чувства.

Несмотря на жуткое состояние и незнакомую пищу, блюдо, приготовленное мной, девушка съедала удивительно быстро.

— Блины готовишь хорошо, осмелюсь предположить, что остальное тоже. Всё-таки каноны дают о себе знать? — девушка напомнила о сказанном ночью, точнее об «идеальных южных невестах» и мы обе засмеялись. Немного погодя, прочно раздумывая она заговорила. — Чувствую себя лучше, когда вспоминаю эту веселую ночку, точнее, ту половину, что я провела в комнате. Вместо сна или секса, он наблюдал мои прелестнейшие позывы к очищению кишечника, терпел и пытался даже помочь, но в итоге мерзопакостно было обоим. — она изрекла это с деланным самодовольством, хотя ей очевидно было и стыдно, и неприятно одновременно.

«Значит, Фероксу повезло меньше, чем Крису.» — подумала я.