Под громыхание грома и вой ветра Роза вбежала в здание школы. Отряхиваясь, миновала кучки обиженных на ливень одноклассников, и остановилась рядом с намокшей как печальная курица Ноеми.

Взглянув на подругу, Роза едва смогла удержаться от радостной улыбки. Несмотря на то, что на протяжении всей дороги в школу она не уставала повторять себе, что тяжело переносит непогоду, и что по вине этого ливня у нее должен быть испорчен по меньшей мере целый день, ничего не помогало: у нее было просто шикарное настроение. Но показывать этого пока что не следовало, тем более что Ноеми, судя по всему, еще не успела забыть тот новенький резюме, который она, Роза, сожгла собственными руками чуть больше недели назад. И пусть на экзамене той, которая с кислым видом смотрела на быстро пишущих одноклассников, была отнюдь не Ноеми, но ее бьющаяся током подруга – вины за совершенный проступок это никак не искупало. Вдобавок, Ноеми, судя по ее поведению, была полностью уверенна в том, что процесс сожжения произошел неслучайно, так что все попытки Розы как-то поправить ситуацию пока что ни к чему хорошему не привели.

Роза неуверенно вздохнула, стараясь, чтобы вздох этот выражал крайнюю степень ее раскаяния. На что Ноеми почти никак не отреагировала, равнодушно спросив:

– Вернулась к прежнему цвету волос?

Роза с удовольствием провела пальцами по своим мокрым рыжим кудряшкам и кивнула.

– Не понимаю тебя… – Ноеми нахмурилась. – Почему, скажи на милость, тебе разрешают тратить громадные деньги на внешность, а мне нет?

На это Розе ответить было нечего и вскоре Ноеми перестала испепелять ее взглядом. Вместо этого она стала угрюмо рассматривать свои кеды, печально потемневшие от воды.

– Тебя спрашивали, – сообщила она деланно равнодушным голосом.

Роза во-второй раз вздохнула, но на это раз уже без прежней деланности. Настроение ее быстро ухнуло вниз.

Опять этот экзамен… И опять ей предстоит выслушать нотацию по поводу ее проступка, само упоминание о котором уже отбивает у нее желание вести себя в школе хоть сколько-нибудь примерно. Когда они уже оставят ее в покое?

– Я тут совершенно ни при чем, – вспылив, буркнула она. – Все это произошло случайно, хотя, конечно, кто в это поверит.

От неожиданности Ноеми даже перестала держаться своей отстранено-холодной манере поведения. Нахмурившись, она уставилась на нее.

– Ты это о… об экзамене? – Ноеми хмыкнула, увидев на лице подруги смесь недоумения и недоверия. – Да нет же, я о другом. Вчера, у выхода из школы, я заметила одного странного типа, который спрашивал о тебе у кого попало, в том числе и у наших одноклассников, – она вяло улыбнулась. – Естественно, откровенно подслушивать я не хотела, но кое-что я все-таки поняла из отдельных фраз. Должна же я была выяснить, откуда он тебя вообще знает.

Роза медленно кивнула и Ноеми продолжила:

– По тому, что я услышала, я поняла, что он просто не успел тебя перехватить сам, так как ты умчалась как на пожар домой, а ему ну просто позарез нужно было тебя увидеть… Понятия не имею, зачем ты ему понадобилась, – добавила она, недоуменно пожав плечами.

– Ну, и… Что же дальше?

Ноеми взмахнула руками, но Роза ее опередила:

– Как он выглядел?

– Высокий такой, интересный.

Скрещивая руки на груди, Роза нетерпеливо постучала каблуком по полу. Ноеми задумчиво посмотрела куда-то в потолок, где как раз обитало одно из семейств школьных паучков, и добавила:

– Хорошо одет, правда во все черное. Волосы темные, глаза большие и красивые, но со странным каким-то огоньком.

Роза почувствовала, что бледнеет.

– Не продолжай, – пробормотала она. – Я знаю, кто это.

Ноеми подождала, пока мимо пройдут Эмма и Михель, а потом, когда опасность быть подслушанной одноклассниками исчезла, она с интересом взглянула на подругу:

– Кто же это?

В ответ Роза лишь пожала плечами. Все только-только нормализовалось… Не хочет она вновь воскрешать эту историю и рассказывать про Леона. Тем более что все это и не касается никого, кроме нее самой.

День был испорчен, хотя и не по вине плохой погоды. Сидя у окна и наблюдая за тем, как снаружи дождь барабанит по большим лужам, Роза не слышала ни лекцию мадам Лоран про последствия изменения климата, ни шепота Полин, которая сидела прямо за ее спиной и втолковывала что-то Кристофу. Ей не терпелось вернуться домой и все обдумать, разложить мысленно по полочкам и хотя бы попытаться убедить себя в том, что из всей этой истории она упустила пару важных деталей, и что на самом деле Ноеми имела в виду отнюдь не Леона. После всех этих дней, когда она занималась примечательно тем, что убегала от солнца, встретиться с ним вновь – этого она просто не может себе позволить. Снова новый цвет волос, снова вопросы про отсутствие аппетита, статику и прочее… Да и врагу не пожелаешь пройти через все то, через что она прошла за эту неделю! Только чудом ей удалось избежать скандала, и после всего этого, по словам Ноеми, Леон ее опять ищет.

Когда звонок положил конец ее попыткам выглядеть не слишком отстраненной, Роза вышла на свежий воздух одной из первых. Перво-наперво она внимательно осмотрела группку стоящих у дверей здания парней, а потом, не оборачиваясь, быстро прошла мимо них и нырнула в знакомый лабиринт кварталов. Шлепая по лужам, она замешкалась на минуту у начала знакомого безлюдного переулка, за которым блестела мокрым асфальтом дорога с мелькающими на ней машинами, а потом, нахмурившись, качнула головой и свернула вправо, направляясь теперь прямо к городскому бульвару.

Роза часто навещала эту улицу. По выходным она приходила сюда в сопровождении Полин и Ноеми, и тогда появлялась возможность нанести визиты самым важным из обитающих здесь «мадам» и «мсье». «Мадам» прятались под кронами высоких каштанов, призывно поблескивая своими широкими витринами и указывая прохожим на ненавязчивую роскошь модной одежды, демонстрируемой манекенами. «Мсье» же вели себя куда более скромно, хоть и не менее многозначительно – они заманивали посетителей густыми ароматами еще горячей сдобы с шоколадной начинкой, запахами ванили и душистым паром кофе со сливками, чая или молока. Бульвар гордился собравшимся у него «обществом», тем более что и «мадам» и «мсье» в свою очередь любили принимать у себя всех – и давних знакомых, и неискушенных, наивных прохожих, которые наверняка лишь преследовали цель подышать свежим воздухом, и сами не понимали, как оказывались в кафе или одежном магазине.

Больше всего Роза любила захаживать именно к одному из «мсье» – в маленькую, насквозь пропитанную запахами корицы и сдобы булочную-кондитерскую, где продавались самые вкусные в городе сладкие булочки: с кремовой начинкой, посыпанные либо корицей, либо маком. Но самым большим успехом пользовалась выпечка с медом: пироги, пирожные и прочие липкие и блестящие сладости раскупали еще горячими. Быть может именно поэтому булочная так и называлась – Le rucher. Пасека, где для достоверности не хватало лишь живых пчел. Тема меда присутствовала здесь повсюду – начиная с декора вывески и кончая внутренним оформлением помещения, где пушистые пчелки умиляли посетителей, наблюдая за ними пластиковыми глазками прямо из зарослей сухих букетов на прилавке.

Но «Пасеку» Роза посещала чаще всего одна. У Олив была аллергия на мед, Рафаэль его попросту не любил, а Полин с Ноеми предпочитали магазины одежды булочным. Так что, пока они блаженствовали в гостях у этих «мадам», Роза тихо сидела в Le rucher и закусывала булочками с кремовой начинкой или кусочком медовика. Одиночество ее не пугало. Из окна был виден почти весь бульвар, а безлюдным он не был почти что никогда, так что скучно не было: всегда можно было выделить кого-нибудь из толпы и незаметно понаблюдать.

Вот и сейчас, целеустремленно прошагав по улице и выйдя прямо к бульвару, Роза вынуждена была прежде всего убавить шаг – дорогу ей сразу же преградила шумная компания веселых дам с большими сумками. Сразу же за ними виднелась группа дерзких с виду школьников, а дальше текла рекой самая обычная, разнообразная масса прохожих. Все они разговаривали, отчаянно стараясь не повышать при этом голоса, так что не было ничего удивительного в том, что бульвар тонул в гуле голосов, смеха, вскриков и детского плача.