Леон колебался, и в его глазах появилась неуверенность. Он моргнул, коротко и как-то рассеяно улыбнулся Розе, и отвернулся.

– В КС появилось новое событие, – сказал он, глядя в конец аллеи. – Я узнал об этом только когда вернулся сюда, и сразу же отправился в Реймс.

– Не оповестив ни Хади, ни остальных?..

– Плутона-то я не нашел в Берлине, – пожал плечами Леон. – Так что сообщать было нечего.

Но на Марту его слова не произвели должного впечатления. Все также не замечая Розу, которая с интересом смотрела куда-то в другую сторону, она с двойным интересом спросила:

– И что же это было за событие?

На этот раз Леон молчал так долго, что дал обеим своим слушательницам повод думать, что вопрос Марты он счел риторическим. Он прикусил губу и всмотрелся в конец аллеи, словно прикидывая, успеет ли он добежать туда прежде, чем его все-таки вынудят ответить.

– Моя смерть, – ответила за него Роза, весело стрельнув глазами в сторону Марты. – Уже третья по счету, если быть точной. В первый раз меня должна была сбить машина, а во второй я чуть не умерла с голоду.

Марта выглядела обескураженной. Ее глаза приняли форму двух почти идеальных кругов.

– Забавно, – Роза поправила на голове свой тюрбан и с серьезным видом кивнула Леону, который смотрел на нее теперь довольно неоднозначным взглядом. – На этот раз меня и впрямь едва не прикончили.

– Я не понимаю, – пробормотала Марта, потерянно переводя взгляд с лица довольной Розы на профиль Леона. – Это надо понимать так, что… Так ты ее спас?

Розы издала глубокий, полный признательности вздох.

– Я, кстати, забыла тебя поблагодарить, – добавила она, похлопав Леона по плечу. – Такое важное дело!

– Да, в Реймс я отправился за этим, – признался тот, возвращая лицу серьезное выражение, и переводя взгляд с Розы на ничего не понимающую Марту. – Слава богу, успел вовремя.

– И там был Плутон! – ахнула Марта.

Леон кивнул.

– Но как же ты упустил его? Столько лет практики, пойманные Рэсилгини Руид и Агрипалд Госс! Это же все твоих рук дело!

Роза вдруг почувствовала, как игривое настроение покидает ее, и с неудовольствием поняла, что также тает и ее желание хихикать над Мартой. Она так резко вскинула голову, что злополучный тюрбан все-таки не удержался на ее волосах и упал на землю.

– Сетернери? – спросила она, подбирая шарф Леона и во все глаза глядя на его обладателя. – Серьезно?

Марта изловчилась и бросила на нее снисходительный взгляд.

– Это было сравнительно недавно, – отозвался Леон, взглянув на нее. – Одного в Моссе, другого в Нью-Йорке. Очень повезло, хотя, само собой, просто так в руки они не давались.

Роза с трудом заставила себя сдержать удивленный вздох, и медленно перевела взгляд в конец аллеи, где блестела стеклом на солнце сторона круглого и высокого здания. Пальцы ее так сжали шарф, что она едва не порвала его.

Она не видела выражения лица Марты, но когда та заговорила, стало очевидно, что она донельзя довольна произведенным эффектом:

– Чего-чего, а от везения тогда мало что зависело, Лео. Из Нью-Йорка ты вернулся почти в полуобморочном состоянии, да еще и в кровоподтеках, так что тебя едва не пришлось зашивать. А Агрипалд слыл настолько приятным собеседником, что, будь на твоем месте кто другой, от него бы и мокрого места не осталось уже спустя минуту разговора.

Тут настала очередь Розы недоуменно хлопать ресницами.

– Это как? – спросила она, взглянув на Марту. – Что это значит?

Прежде чем ответить, та одарила Леона лучезарным взглядом.

– То, что на него Сетернери не действуют, – ответила она. – Он – единственный, кто может противиться их влиянию. И ведь всегда таким был… Никто, на моей памяти, так и не смог научиться блокировать их влияние, или хотя бы сохранять за собой право управлять своим телом. Никому это не удается, только ему одному.

Тут довольное лицо Марты поплыло перед глазами Розы, и яркой картинкой вспыхнула перед ней совершенно иная, возрожденная воспоминаниями сцена, в которой она сама принимала участие лишь около часа назад. Серый, промокший школьный коридор, синие глаза Плутона, и его предложение прогуляться, немедленно прошедшее электрическим током по каждой клеточке ее тела, и отнявшее у нее возможность сопротивляться.

– Но на этот раз я не успел, – глухо сказал Леон. – Он не оставил мне ни единого шанса. Плутон появился у одной из школ Реймса, и я добрался туда как раз в тот момент, когда он допытывался у Розы, что она о нас знает.

Впервые, за все недолгое время их знакомства, Роза почувствовала во взгляде Марты уважение. Но на сей раз она промолчала.

Так до конца и не осознав, ждет ли она от Леона продолжения, или же боится услышать всю историю о Плутоне еще раз, как необходимость думать об том отпала сама собой. Леон прибавил шагу, и уже через пять минут они вышли на довольно большую площадь, и подошли к тому самому круглому зданию, к которому и вела аллея. Оглядевшись, Роза узнала и два других строения – это их она видела, стоя с Леоном на вершине того песчаного холма. Должно быть, это и был тот самый «центр», о котором он говорил, и состоял он из трех зданий: круглого, овального и прямоугольного.

Леон молча толкнул дверь от себя и, оглянувшись на Розу, шагнул внутрь. Та последовала за ним, оставив Марту устанавливать велосипед под растущей у входа пальмой.

По видимому, Роза ошиблась, решив, что все строения городка имеют исключительно стеклянные стены. В данном случае оказалось, что отражающая свет стена была простым зеркалом, в то время как стоило лишь войти, чтобы отбросить мысль о ее прозрачности. Внутри стояла кромешная тьма. Было так темно, что Роза была вынуждена беззащитно тыкаться в разные стороны, раскинув руки. Но не прошло и минуты, как она нащупала складки чьей-то рубашки, а в следующий момент прямо у ее уха раздался тихий голос Леона, заставивший ее вздрогнуть:

– Я здесь. Хватайся за мою руку, тут надо пройти всего-то десять шагов.

Она с готовностью ухватилась за его рукав, и в темноте послышался приглушенный смех обладателя рубашки, потянувшего ее куда-то вперед. Роза неохотно пошла.

– А как же Марта? – прищурившись, она оглянулась, отчаянно пытаясь узреть дверной проем.

– Она прекрасно знает эти коридоры, – теплая рука Леона легла на ее спину и Роза вздрогнула еще раз. – Мой шарф у тебя?

– Он побывал в пыли, – призналась Роза, издав нервный смешок. – Я нечаянно уронила его.

Она наугад протянула ему массу ткани, но появившаяся из ниоткуда рука лишь подтолкнула шарф обратно.

– Оставь его себе, – предложил голос Леона. – Можешь и дальше использовать его в качестве головного убора.

– Зачем? У меня есть бейсболка, да и потом…

Что-то зашуршало, и тут прямо перед ее лицом отъехал в сторону балдахин. Роза смолкла, так и не договорив, и машинально прижала к себе руку с шарфом. Леон легонько подтолкнул ее, они одновременно шагнули вперед, и балдахин за их спинами тут же скользнул обратно.

Они попали в залу, высотой и округлой формой своей похожей на театральную. Полумесяцем уходили влево и вправо семь рядов кресел, вверху виднелись столько же этажей балкончиков, а на месте сцены сверкал электронным светом исполинских размеров экран, на котором в несколько десятков рядов горели надписи разного содержания, но написанные в одной и той же манере: первая колонка была заполнена датами, вторая часами, третья городом и страной, четвертая точным адресом, а в пятой и последней помещались написанные самым жирным шрифтом события. Все данные можно было без труда прочесть, находясь в любой точке немаленькой залы – начиная с самого высокого балкончика, и кончая одним из пяти входов с балдахинами, через который и вошли только что Леон с Розой. А так как единственным источником света являлся как раз этот гигантский экран, настоящее предназначение залы угадывалось без труда.