Добрым и милым... ха... Саки не знала о моем прошлом, иначе она ни за что бы ни применила ко мне такие слова. Потому что я все что угодно, но только не это. Вот только... теперь уже никогда не смогу сказать ей этого - даже если бы захотела. Куда бы ни попала ее душа, я надеюсь... нет, я молю богов, чтобы там она нашла спокойствие и счастье. Я же тем временем буду пытаться и дальше выживать в этом прогнившем насквозь мире.
Незадолго до того, как погибла Саки, меня вновь и вновь начало посещать странное чувство. Сначала в виде предчувствие, а затем - жуткого осознания. Энки следил за мной. Куда чаще и настойчивее, чем раньше - теперь он не искал случайных встреч, как раньше, а следовал по пятам. Порой бесшумно, порой слышно. Он пропадал, стоило мне только оказаться в многолюдном месте, и появлялся вновь, когда я оставалась одна. Сначала Энки всегда прятался, но постепенно и это перестал делать, подчас становясь на некотором отдалении от меня и смотря. Пристально, холодно, как-то задумчиво... Это не был прежний доброжелательный или смущенный взгляд - в него словно... демон из легенд и страшилок вселился. Или какой иной злой дух. Хотя о чем это я?.. все плохие духи и есть демоны, и Энки становился все больше и больше похожим на них.
Я храбрая... порой даже безрассудно храбрая!.. но эта его ненормальная привязанность ко мне начинала жутко пугать. В конце концов, не выдержав, я подошла к нему и спросила, в чем дело.
- Ты меня пугаешь! Можешь, пожалуйста, перестать вечно ходить по пятам! Если тебе есть, что сказать - говори, - старалась выглядеть и звучать я более храбро, однако на деле жутко перетрусила. Немигающий и пристальный взгляд Энки только усугублял ситуацию - казалось, он смотрел мне прямо в душу.
- Я просто слежу, - помедлив, ответил он. Негромко и как-то... холодно-спокойно.
- Следишь?..
- Чтобы тебя не похитил демон, - невероятные слова сорвались с губ Энки так легко, словно тот ответил мне что-то абсолютно нормальное, будничное. Естественно, я не на шутку перепугалась и хотела уж уйти, как он сказал мне в след: - Не разговаривай больше с тем заклинателем кисти. Иначе мне придется принять меры.
От услышанного у меня аж все на мгновение обмерло внутри. Остановившись, я обернулась и с испугом воскликнула:
- Оставьте вы все Унира в покое!
В тот же день я рассказала об этом Саки и попросила ее помочь выяснить, что творилось с Энки. Подруга охотно согласилась - она почему-то всегда питала дружескую симпатию к нему. Скорее всего, из-за хворой сестры и того, как Энки, не покладая рук, работал ради нее.
Утром следующего дня я попыталась расспросить Саки о том, удалось ли ей что-то выяснить, но женщина на это лишь отмахнулась:
- Предоставь все мне. Сама справлюсь.
Естественно, начала на такое недоумевать, но куртизанка отказала что-либо толком объяснять. Саки всегда была такой - либо расскажет по собственной воле, либо сиди себе и думай-гадай...
Вечером того же дня, после того, как Унир ушел по делу с таинственным Рюу, Энки подошел ко мне, когда сидела и скучала за стойкой в приемной борделя. Вид у него был все такой же... жуткий и болезненный. Естественно, его появление заставило меня пуще напрячься.
- Что тебе нужно? - ненамеренно грубовато спросила Энки, на что тот, в неуверенности пожевав нижнюю губу, произнес:
- Ты мне нравишься... Нет, даже не так - я тебя люблю, - от этих слов я замерла. Его признание не стало неожиданностью: меня, скорее, удивила ситуация, при которой оно было сделано. Столько дней таскался за мной, пугал, вел себя, мягко говоря, странно, а тут, вот, такое... На что Энки рассчитывал, признаваясь мне в своих чувствах в тот день?.. Что соглашусь? После всего этого?.. Смущенный моим затяжным молчанием он добавил: - Давно. Еще с первых дней своей работы здесь. Я долго скрывал, но больше не могу молчать и терпеть. Особенно сейчас, когда здесь этот дурацкий заклинатель кисти, - его рука коснулась моей, лежавшей на стойке. Она была неприятно прохладной и липкой от пота, однако я вовремя сдержалась и не одернула ее: это бы только усугубило и без того странную ситуацию. - А ты?.. - Энки посмотрел на меня с надеждой. В тот момент прежние холод и серьезность отступили, обнажив знакомое лицо доброго и скромного молодого человека. - Что ты ко мне чувствуешь?
Я молчала. Не только потому, что не хотела его ранить, но и по той причине... что и сама толком не была уверена. Он мне нравится? Противен? Просто друг?.. или вообще ничего к нему не чувствую?.. То же самое можно сказать и о моем отношении к Униру. Действительно ли он мне нравится? Или меня просто восхищают его загадочность и стойкость? Я не знаю... Да и узнаю ли когда-нибудь?.. Именно поэтому лучше всего просто оставаться прислужницей господина Уджа - чтобы и дальше подчиняться приказам, не обременяя себя лишними раздумьями и не терзаясь глупыми чувствами.
Вздохнув и помедлив, я решила сказать то, что думала на самом деле:
- Прости, Энки... - и выдавила из себя жалкую улыбку, - но я просто прислужница господина Уджа. Была, есть и буду ею.
Молодой человек посмотрел на меня ошарашенно, затем растерянно заморгал и зло нахмурился. Прежний добрый и скромный Энки снова пропал, уступив место... этому. Может, эта его сторона всегда была, и я просто ее не замечала? Или он не желал мне показывать такого себя?.. Неважно. Это не имело никакого значения: мы все равно не могли быть вместе, как бы сильно он этого ни хотел - как бы сильно ни пытался переделать себя и свое поведение.
- Все дело в этом Унире, да?! - разозлившись, воскликнул Энки. В его глазах заплескалась ненависть. - Это из-за него ты не хочешь принять мои чувства?!
- Нет, Энки, - нахмурившись, ответил я. Странно, но, несмотря на необычное поведение Энки, не чувствовала страха - только твердую уверенность. - Дело не в Унире. И не в тебе. Дело во мне и только во мне.
Работник, ослепленный своими эгоистичными чувствами, не поверил, начав доказывать мне (а точнее - себе), что дело обстояло именно в Унире, и заклинатель обязательно поплатится за это. Устав от его глупых умозаключений, я раздраженно нахмурилась, аккуратно вырвала руку из его слабой хватки и воскликнула:
- Хватит! - и Энки, действительно, замолчал, выжидающе и недовольно глядя на меня. Его этот вид так разозлил меня, что не сдержалась и сказала резко: - Достаточно. Я тебя не люблю. Не ищи причин и будь мужчиной - прими отказ таким, каков он есть.
На лице молодого человека отразилась боль, которая тут же уступила место гневу.
- Ты все равно полюбишь меня, - отойдя немного от стойки, сказал он хмуро.
Я ничего не ответила на это. Однако этот разговор помог мне приоткрыть одну из множества тайн собственного сердца... Может быть... может быть, я не люблю ни Унира, ни Энки... может быть, я просто отчаянно ищу в них черты схожести с ним. С человеком, который подарил мне возможность такого будущего. И такого настоящего.
***
Не могу сказать, что у меня были какие-то ожидания или надежды насчет внутреннего убранства дома Унира. Я просто не задумывалась над этим. Наверное, поэтому, придя туда, не испытала ничего: ни разочарования, ни любопытства, ни восхищения. Жилище как жилище: утварь, инструменты для рисования, бумага, гравюры, сложенный в стороне матрас... Небольшое пространство было забито вещами, которые, однако, смотрелись весьма к месту и не давили на голову своим присутствием.
Со мной был Энки, мучимый неизвестной болезнью: у него был жар, его знобило, и на лице вылезли вены. Несмотря на все те ужасы, которые он совершил, несмотря на смерть Саки... я все равно протянула ему руку помощи и помогла бежать из борделя. В противном случае, мне даже страшно было представить, что сделал бы с ним господин Уджа. Уж точно не решил бы все более цивилизованным способом, обратившись в суд...
- Зачем ты помогаешь мне? - когда нам удалось покинуть увеселительный квартал (то, что мы простые работники, а не проститут с проституткой, сыграли свою роль, потому что нам не нужно специальное разрешение на выход и вход), спросил Энки.