И тут осознал, что сам себя нечаянно поставил перед дилеммой: умолчать или рассказать Йой о проклятье?.. Первое могло лишь сильнее вызвать в ней недоверие ко мне, а второе... даже и представить было страшно. В лучшем случае девушка просто бы узнала страшную тайну, а в худшем...
Однако выбор мне тогда сделать так и не дали. Йой, стоявшая лицом ко мне и видевшая через мое плечо участок коридора, который идет со стороны входа, вдруг вся побледнела, и на ее лице отразился такой сильный испуг, словно она увидела что-то невообразимо ужасающее.
- Йой?.. - нахмурился я и обернулся.
То, что увидел на другом конце коридора, сложно было сопоставить с привычной мне реальностью - было в этом что-то потустороннее, ненормальное, а оттого необычайно пугавшее. Нам навстречу неспешно шел молодой человек. Со светлыми и короткими волосами, такой же невысокий и щуплый, как я - присмотревшись, узнал в нем нервного паренька, который подал еду и принес проклятье в кабинет Уджа после пожара... который зачем-то подходил к Йой вчера... Однако на этом сходство с тем самым молодым человеком заканчивалось, и начиналось нечто невообразимое: халат и руки его были испачканы в крови, а в одной из них, правой, он держал кухонный нож для резки мяса. Такой же алевший. Выражение лица было ненормальным: зрачки сильно сужены, губы вытянуты в безумной улыбке, а лицо так и сияло восторгом. Когда парень приблизился, я заметил, что один глаз у него периодически дергался, да и голову с руками, бывало, слегка потряхивало. Как у одержимого злым духом из какой-то мрачной легенды. Вот только... это был не сон, не страшная история, а реальность. Он шел к нам, оставляя после себя на полу капли крови и алые разводы.
- Энки... - в ужасе прошептала Йой.
Со стороны молодого человека раздалось низкое хихиканье, и он остановился от нас в нескольких шагах. В его взгляде не было ничего кроме безумия и ненависти - такими жгучими, что хотелось бежать без оглядки, потому что понимал: разговаривать с таким созданием бесполезно - оно настолько поглощено этими ядовитыми чувствами, что ослепло и оглохло.
- Йой, спрячься за мной, - тут же приказал ей, но девушка по-прежнему стояла рядом и растерянно глядела на парня. Казалось, она не могла поверить своим глазам. Раздраженно цокнув языком, я встал перед ней. Понятия не имел, как намерен был защищать ее в случае, если... это нападет, но понимал, что ни в коем случае нельзя было позволить девушке пострадать. В тот момент нами двумя овладел такой сильный ужас, что мы напрочь позабыли о том, чтобы позвать на помощь поваров и их помощников, орудовавших на кухне неподалеку.
Молодой человек вдруг скривил лицо в недовольной гримасе, пропитанной отвращением и ненавистью, и раздраженно фыркнул.
- Снова он? Всегда он! Что ты в нем находишь?.. - не дав нам и слова сказать, Энки недобро улыбнулся. - Или, может, он околдовал тебя? Как всех здесь! Что, заклинатель, думаешь я не вижу, что ты творишь?! Не вижу через твое колдовство?!
- О чем ты говоришь, Энки? - дрожащим голосом спросила Йой.
- Не слушай его, Йой.
Молодой человек заливисто расхохотался.
- Нет, слушай! Слушай и смотри, как я распотрошу этого колдуна! Как я сниму проклятье, и голоса смолкнут!
- Что у вас здесь происходит?! - раздался со стороны кухни знакомый недовольный голос. Раздвижная дверь открылась, и оттуда выглянула та самая девушка с черными волосами, которая в прошлый раз чистила редьку и выгнала меня. Однако раздражение на ее лице быстро сменилось ужасом. Закричав, она нырнула обратно на кухню, отчаянно зовя на помощь. Энки, зло и не по-человечески зарычав, бросился на меня с выставленным вперед острием запачканного в чьей-то крови ножа. В тот момент время вокруг, казалось, замедлило свой ход, а я как будто оказался вне его, передвигаясь и соображая необычайно быстро. Поддавшись порыву внезапного рационализма, схватил Йой и повалился с ней на пол, чтобы пропасть с траектории удара. Энки, который не ожидал этого, повалился туда, где совсем недавно стояли мы, но быстро среагировал, и, глянув на нас бешено и зло, хотел было схватить лежавший рядом нож и кинуться в атаку, но подоспевшие с кухни мужчины набросились на него, повалили на спину и крепко ухватили за руки-ноги, не давая пошевелиться. Молодой человек, однако, принялся ошалело кричать и вырываться, а следом последовал поток безумств в духе «Она солгала! Все солгали! Все лгут! Молитвы не помогли, я слышу голоса! Они не смолкают! Они сжирают меня!» Он так настойчиво повторял про некую женщину и молитвы, что это невольно всколыхнуло во мне недавнее воспоминание о бормотании, доносившемся из комнаты Саки. Энки тем временем начал рыдать, орать и биться затылком о пол, и мужчины вынуждены были остановить его, чтобы безумец не разбил себе голову.
Я взволнованно посмотрела на Йой. Девушка сидела на полу рядом со мной, испуганно глядела в сторону Энки и работников кухни и дрожала. В уголках ее глаз стояли слезы.
- Йой, - негромко позвал ее я, но она не отреагировала. Если слова Энки о женщине и молитве действительно относятся к тому, о чем я думал, то... ох, Иаду подери...
Понимая, что докричаться до Йой было бесполезно, поднялся и побежал в сторону второго этажа. Кажется, в спину мне донесся удивленный возглас той чернявой с кухни, мол, «Эй! Ты куда?!» Вот только совсем не до этого было.
***
Первая странность, на которую обратил внимание - нигде по пути в покои Саки не было крови: учитывая, как стекало с Энки в коридоре рядом с кухней, он чисто физически не мог не оставить никаких следов. Вторая - на втором этаже царила тишь да гладь, словно ничего странного вовсе не произошло. Немного успокоенный ею, я направился в комнату куртизанки с мыслью, что, может, обознался, и обнаружу ее там, к своему облегчению, целой и невредимой - либо спящей, либо приводящей себя в порядок. Может, еще и разозлю своим внезапным визитом. Однако то, что обнаружил, открыв дверь и встав на пороге, было совсем далеким от фантазии, в которую пытался поверить...
Саки лежала на спине посреди комнаты, на разложенном матрасе. На ней был простенький халат, однако весь заляпанный в крови, а на груди и животе виднелись раны от ножа. Волосы женщины были распущены и разметались по матрасу, словно корни большого дерева, а безжизненный взгляд смотрел в потолок. Румянец давно покинул ее лицо, оставив лишь мертвенную бледность. Она сжимала что-то в вытянутой правой руке.
Я замер, не в силах поверить в ужасающее зрелище, открывшееся передо мной. Я не ошибся. Не ошибся. Это была Саки. Это она молилась. Это ее молитвы не помогли. Я слышал их до того, как подняться к Уджа. Я слышал. Слышал!.. Я мог помочь! Как-нибудь!.. как-нибудь... Но просто ушел. Поднялся на третий этаж... Неужели он сделал это, пока я и Уджа?..
Мог бы закричать, но крик застрял в горле невыносимой ношей. К глазам подступили слезы, а на душе сделалось... пусто. Вокруг тихо, спокойно... Неужели никто не услышал? Не помог? Кровь только в этой комнате... Как такое возможно? Никто ничего не услышал? Не сделал?.. Она умерла здесь одна?.. всеми брошенная и забытая... Судорожно вздохнув и передернувшись, однако заставил себя войти в комнату и закрыть за собой дверь. Затем тело охватила крупная дрожь, и, зажав рот, опустился на колени, съежился и зажмурился. Слезы потекли из глаз. Она мертва. Мертва... Мертва же?..
Громко всхлипнув, посмотрел на нее. Ужасающую картину, которая лучше бы оказалась кошмаром. Очередным глупым кошмаром. Я должен был проверить. Удостовериться... Поднявшись, на дрожащих ногах подошел к ней и аккуратно опустился рядом, стараясь не испачкаться в крови. Не дышала, и сердце не билось. Это ведь не взаправду?..
Саки что-то сжимала в руке. Приглядевшись на таком близком расстоянии, я заметил сжатую в мертвенной хватке фигурку богини-целительницы Онмё. Она действительно молилась. За чье-то здоровье. За чье-то выздоровление. Задрожав, отполз и прижался к стене. Она мертва. Точно мертва... Рассеянный взгляд скользнул по комнате и остановился на скомканном листе бумаги, валявшемся между дверью и матрасом. И как я его раньше не заметил?.. Собравшись с силами, подполз к нему, схватил, словно тонущий спасательную толстую ветку, и развернул. На нем аккуратным почерком Саки вывела какое-то послание. Длинное. Прямо письмо целое. Однако я был так напуган произошедшим, что не мог сосредоточиться на написанном и решил повременить с чтением, дрожавшими руками запихнув лист во внутренний карман халата.
