Воспоминание (Задумчивый вид…) Задумчивый вид: Сквозь ветви сирени сухая известка блестит запущенных барских строений. Всё те же стоят у ворот чугунные тумбы. И нынешний год всё так же разбитые клумбы. На старом балкончике хмель по ветру качается сонный, да шмель жужжит у колонны. Весна. На кресле протертом из ситца старушка глядит из окна. Ей молодость снится. Всё помнит себя молодой — как цветиком ясным, лилейным гуляла весной вся в белом, в кисейном. Он шел позади, шепча комплименты. Пылали в груди ее сантименты. Садилась, стыдясь, она вон за те клавикорды. Ей в очи, смеясь, глядел он, счастливый и гордый. Зарей потянуло в окно. Вздохнула старушка: «Всё это уж было давно!..» Стенная кукушка, хрипя, кричала. А время, грустя, над домом бежало, бежало. Задумчивый хмель качался, как сонный, да бархатный шмель жужжал у колонны. 1903, Москва Из окна вагона Поезд плачется. В дали родные Телеграфная тянется сеть. Пролетают поля росяные. Пролетаю в поля: умереть. Пролетаю: так пусто, так голо… Пролетают – вон там и вон здесь, Пролетают – за селами села, Пролетает – за весями весь; И кабак, и погост, и ребенок, Засыпающий там у грудей; Там – убогие стаи избенок, Там – убогие стаи людей. Мать-Россия! Тебе мои песни, О немая, суровая мать! Здесь и глуше мне дай и безвестней Непутевую жизнь отрыдать. Поезд плачется. Дали родные. Телеграфная тянется сеть — Там – в пространства твои ледяные — С буреломом осенним гудеть. 1908 Отчаянье
Довольно: не жди, не надейся — Рассейся, мой бедный народ! В пространство пади и разбейся За годом мучительный год! Века нищеты и безволья. Позволь же, о родина-мать, В сырое, в пустое раздолье, В раздолье твое прорыдать: Туда, на равнине горбатой, — Где стая зеленых дубов Волнуется купой подъятой В косматый свинец облаков, Где по полю Оторопь рыщет, Восстав сухоруким кустом, И в ветер пронзительно свищет Ветвистым своим лоскутом, Где в душу мне смотрят из ночи. Поднявшись над сетью бугров, Жестокие, желтые очи Безумных твоих кабаков, — Туда, – где смертей и болезней Лихая прошла колея, — Исчезни в пространстве, исчезни, Россия, Россия моя! Июль 1908, Серебряный Колодезь Больница Мне видишься опять — Язвительная – ты… Но – не язвительна, а холодна: забыла Из немутительной, духовной глубины Спокойно смотришься во всё, что прежде было. Я, в мороках Томясь, Из мороков любя, Я – надышавшийся мне подарённым светом, Я, удушаемый, в далекую тебя, — Впиваюсь пристально. Ты смотришь с неприветом. О, этот долгий Сон: За окнами закат. Палата номер шесть, предметов серый ворох, Больных бессонный стон, больничный мой халат; И ноющая боль, и мыши юркий шорох. Метание — По дням, По месяцам, годам… Издроги холода… Болезни, смерти, голод… И – бьющий ужасом в тяжелой злости там, Визжащий в воздухе, дробящий кости молот… Перемелькала Жизнь. Пустой, прохожий рой — Исчезновением в небытие родное. Исчезновение, глаза мои закрой Рукой суровою, рукою ледяною. 1921 Александр Блок Александр Александрович Блок (1880–1921) – русский поэт, драматург, публицист, переводчик, критик, одни из значительнейших представителей русского символизма. Блок стихи писал с раннего детства, в 10 лет знал, что будет поэтом. Первые же поэтические сборники «Стихи о Прекрасной Даме» и «Нечаянная радость» принесли ему широкую известность. Адресатом большинства стихотворений была его жена – Любовь Дмитриевна Менделеева, в которой Блок, равно как и поэты-символисты из его окружения, видел воплощение Вечной Женственности. Парадоксальное сочетание мистического, туманного и бытового, изображенного в деталях, стало характерной чертой всего его творчества. |
