- Нужна помощь?

- Нет. Я почти закончила.

Спустя ещё минут пять она вновь запрокинула голову, что-то делая, и отправила электронное письмо. Постояла немного, склонившись, упираясь в столешницу, и повернулась всем корпусом, улыбаясь.

- Лайса тебя не обидела? Она может сказать что-то не очень хорошее.

- Я.. не встречал её. – Склонил голову на бок, пытаясь понять разницу в происходящем. Хотя, нет ничего странного. Всё же ей двенадцать лет, уже не дитё.

- Вот как, ты не знаешь.. тогда ничего страшного. Я рада тебя здесь видеть.

Алластар вздохнул. И почему появилось ощущение, что общался с разными людьми? Такое уже происходило в тот первый ужин. Лайса.. Кто такая?

- Я правда не буду врать, называя себя твоим другом. Но я хочу быть рядом.

-Я знаю. Всё в порядке. Только.. Алластар, а ты можешь собрать волосы?

Он на мгновение растерялся, не понимая вопроса, а потом кивнул немного заторможено. Девочка стащила со своей косы резинку, кинула её мужчине, и поспешила ещё сильнее раскрыть шторы, чтобы поступало больше света. Ей не терпелось убедиться в своей догадке, и хоть та только доказывала личное сумасшествие, верить в неё хотелось. Пару движений на сенсорной панели на стенке, и лампы над ним загорелись. Алиса оглянулась, впитывая в себя образ.

Его чёрные вьющиеся волосы опускались немного ниже лопаток, а дурацкая чёлка закрывала половину лица. Девочка не успела досконально его рассмотреть во время похищения, хоть дневного света хватало. Не позволяли ни рост, ни стремительно развивающиеся события. Сейчас, несмотря на то, что волосы собраны в хвостик, глаза увидеть нормально не получалось.

Вздохнув, Алиса вытащила из своей прически пару заколок и, забравшись к нему на колени, принялась убирать мешающее. Мягкие пряди одна за другой открывали светлое лицо мужчины, а в противовес алые закрывали её, пряча странные глаза. Заправив свои за ухо, чтобы не мешали смотреть, приподняла его подбородок так, чтобы свет прогнал все тени, и выдохнула поражённо:

- Ты такой красивый, Алластар!

Узкий разрез синих глаз, точенные брови, острые скулы и тонкие аристократические черты лица, не прячущиеся под тёмной завесой, тонкие бледные губы, и да.. Необычные зрачки.

- А как ты видишь?

- Примерно как все. Их форма не сильно влияет на зрение.

- Вот как… Можно тебя попросить?

- Конечно. – «Можешь считать меня своей собственность, и делать со мной, что вздумается.» - эта мысль, прозвучавшая трезво и ярко, напугала, введя в оцепенение.

- Я хочу обрезать твою чёлку..

Ему и думать не понадобилось, кивнул рефлекторно, а потом только понял, что согласился. Когда она уже радостно бежала обратно, сжимая в руке ножницы.

- Сейчас причёской не заморачиваются, так что не переживай! – И, подцепив пальцами освобождённую от заколки прядку, обрезала.. Бросила на пол рядом с креслом и уцепилась за другую. Звук режущихся волос бил по нервам, и казалось, что он знаменует.. Ужин паука, в чью паутину попал. Режущий звук походил на высасывание пищи, уже растворившейся в коконе. Тонкий лязг – на движение ножек по кокону.. тихое падение – выбрасывание остатков.. И дыхание – смех, странный смех паука, с хрипами и шипением.. Он воочию видел это пиршество, и знал, что скоро очередь дойдет до него, случайно прилипшего к этой незримой ловушке.

- Хватит. – Схватил тонкое запястье, отвёл. – Я дальше сам. Хорошо?

- Да. Я просто хочу видеть твои глаза. И лицо. Ты красивый. Поможешь мне переодеться? Мне к врачу скоро.

- Да.

Помогая ей разобраться со сложными сплетениями замочков, чтобы снять платье, он заметил новую странность. Вены и сосуды, просвечиваемые сквозь кожу в некоторых местах, чернели. Но вспомнив о её словах, решил не удивляться. Если мутация крови – всё в порядке. Только вот волосы стали ещё темнее и расцвечивались серебром. Врач?

***

Когда ему позволили войти в палату, Алластар без промедления воспользовался этим. Внутри до сих пор жила двойственность, в которой он и ощущал близость к малышке, и в то же время понимал, что чувства явно навеянные. С одной стороны ничто не позволяло сомневаться в их искренности, не появлялось ни одного намёка на лживость. Хотелось бы поверить в то, что вся привязанность – искусственная. Потому что с другой стороны, здравый смысл отрицал вероятность появления этой связи так быстро и без помощи чего-то или кого-то. В любом случае, сопротивляться этому сил не имелось.

Отведя, точнее сопроводив малышку в палату, ему оставалось только сидеть и ждать рядом, наблюдая за хождением служащих и частым мельтешением главы клана и его «доверенных». Демиан заходил, сидел там несколько минут, и уходил, чтобы через десять минут вернуться. Последний раз он задержался дольше, но в итоге ушёл, не кинув на нового работника ни единого взгляда. А ведь у них ещё даже контракт не подписан.

Алиса лежала на кушетке, под капельницей, а с пакета текла красная кровь. Самая обычная, судя по всему. Рядом на тумбочке расположились пара пакетов с чем-то темным и .. ртутным. Подойдя к ним, он мог поклясться, что внутри – темно-бардовая кровь с шариками ртути. И несколько иголок с трубками в мусорном пакете, связанные и закрытые.

И.. Её волосы больше не отливали серебром, да и вены на запястьях посветлели.

- Что с тобой?

- Алластар? – Она вскинулась, блестя чистыми синими глазами.

- У неё патология крови.

Врач – мужчина лет сорока, сменил пакет на полный, выкинул старую иглу с трубкой, швырнув их в мусорку. На лице его серела печать отчаянья, словно над ним висел тяжёлый камень, но когда он смотрел на неё – лицо осветлялось искрами интереса. И несбыточной надежды.

- В ней много клеток, которых не существует ни в одном живом организме. Они ничего не делают, только делятся, постепенно заполняя и заменяя стандартный набор. Поэтому её кровь опасна и ядовита, и если ничего не делать – никто не может с уверенностью просчитать результат метаморфоз тела. Кроме того, попади она в руки генетиков – жизни не будет. Того, что мне известно, хватает для предположений ценности её крови. Я, за все годы практики в генетических исследованиях, никогда не встречал ничего столь восхитительного и непонятного. Но пока я могу только разбавлять её кровь в организме и утилизировать отходы.

- Я не всегда была такой. – Прошептала, глядя в окно. Сейчас она выглядела намного старше чем была, и его сдавило изнутри, словно что-то очень сильное било, разрывало сосуды, сжимало сердце. И понять чувствуется ли дискомфорт психологически или плохо действительно телу сразу не получилось. А потом голова закрутилась, нос забили непонятные запахи, в глазах завертелось, и он пошатнулся, хватаясь за тумбу. Когда пришёл в себя – врач носился, закрытый шлемом, что-то жужжало над ухом, а на руках чувствовалась влага.

Поглядев на руки, мужчина испытал ужас.. Места, где её кровь соприкасалась с кожей, оказались обожжены и покрыты подсыхающей коричневой коркой. Вкраплений ртути видно не оказалось, но врач поглядывал с таким видом, словно перед ним как минимум оживший труп.

Только вот не чувствовал Алластар недомогания, да и боль в руках не беспокоила. Стоило ли переживать? Определённо. Врач суетился, вычищая каждую каплю, потом выжигал все лампой, проветривал, и только после положительных показателей индикатора какой-то машинки снял с себя шлем с маской и вытер пот.

- Как вы ещё живы? – Спросил удивлённо, беря анализ крови без разрешения и предупреждения. – Её кровь ядовита! Но для её организма – она и яд и лекарство. Клетки могут превратиться в любые другие, в мгновения выращивая новые органы и залечивая раны. Я бы сказал, что это пятый элемент, встречающийся у каждого десятого с разной концентрацией. Но они отличаются и никак не содействуют. При том, яд её же и убивает, каким-то непостижимым образом.

Алластар поднялся на ноги, боясь касаться руками чего-либо, и присел на свободный стул, мимолётно посмотрев на спящую девушку. На шее всё ещё был виден след от укола и синяк от вводимого препарата. Такие появлялись спустя пару часов после ввода снотворного и некоторых иных веществ. А этот уже сходил.