— Ладно, но я требую защиты.

— Поменьше смотри американских сериалов, защиты он требует. В камере будет тебе защита — надёжнее не придумаешь. Но если будешь сговорчив, и через пять минут я получу список, — Ландерс подвигает Ханцу чистый лист бумаги и шариковую ручку, — я постараюсь сделать так, чтобы судья учёл факт твоего сотрудничества со следствием.

Поникший бармен обречённо выдыхает и берётся-таки за ручку. Пять минут — это очень долго; имён много, но он слишком хорошо их помнит, чтобы тратить время на раздумья. Татуированная кисть скользит по листу, пальцы, унизанные серебрянными перстнями в форме черепов, неуверенно сжимают ручку. Тюрьмы, похоже, всё равно не избежать. Он уже прокручивает в мозгу, как будет требовать от судьи перевода в другoй регион, подальше от своих дружков — туда, где об их похождениях никто не слышал.

— Вот. Здесь все, с кем я делился доступом к видеохранилищу.

— А аукцион?

Напуганный до полусмерти неформал выложил информацию об аукционе на самом первом допросе — Ландерсу удалось раскрутить его ещё до того, как арестант пообвыкся с обстановкой, освоился и обрёл способность изворачиваться.

— По аукционам имена не разглашаются, никто не знает, кто именно выкупал девушек. Все платежи, насколько я знаю, осуществлялись через зарубежные каналы-посредники, и даже организаторы не знали, кто из мемберов выигрывал аукционы. Торги проводились анонимно.

— Так ты знаком с организаторами?

— Нет, с ними никто не знаком.

— Так уж и никто, — Ландерс забирает исписанный лист, изо всех сил пытаясь произвести впечатление человека, который знает больше, чем он знает на самом деле.

Либо Европол до сих пор, спустя столько недель, не докопался до темы с аукционами, либо они скрывают эту информацию от своих коллег в полиции, что тоже не очень хорошо. И, если до сего момента Ландерс искренне надеялся на помощь старших товарищей в деле расследования трёх убийств и одного похищения, то после допроса ему пришлось изменить своим чаяниям. Он докопается до всего сам. Нет, он не разроет мерзкий муровейник, не выйдет на владельцев ресурса — не это его задача. Но девочки из его города… Извините, коллеги, и подвиньтесь. Ландерс больше не намерен тратить время, ожидая помощи из ниоткуда — он отправляется домой, надёжно запрятав полученный список во внутренний карман пиджака. Город небольшой, и что-то подсказывает, что череда имён может таить в себе кое-какие сюрпризы.

***

Полицейский ошибся — в списке ни одного знакомого имени. Пользуясь своим персональным доступом к служебной программе с домашнего компьютера, чего делать вообще-то нельзя, он пробивает имя за именем, выписывает на бумажку возраст, род занятий и информацию по предыдущим отношениям с законом — так он коротает ночь. На секунду он отрывается от своего занятия и смотрит в отражение собственного лица в тёмном оконном стекле. Усталый, измученный. Сложнее всего — каждый день принимать звонки от родителей Ани и Юли, а иногда и встречаться с ними лично. Сложно, потому что он не может просто взять и отрезать, сославшись на служебную занятость: они его друзья. Сложно, потому что каждый раз ему нечего им сказать. Он плохо спит, плохо выглядит, переутомление глубоко осело под искристыми некогда глазами припухлыми тёмными кругами. Взять бы и бросить это всё. И оставить город на растерзание шакалам. Нет, он так не поступит.

Глоток остывшего кофе, очередная крепкая сигарета и размытый взгляд в свои пометки. Линдеманна в списке нет — ещё бы, у того был собственный доступ, да и с персонажами подобными этому Ханцу он вряд ли дружбу водил. Так, некий Кристиан Лоренц. Спортивный врач. Преподаёт в университете физической культуры и спорта. Стоп. А теперь поподробнее.

Покопавшись в открытых источниках вроде сайтов региональных министерств образования и здравоохранения, а затем и в собственных мыслях, он набирает номер судьи. Плевать, что ночь, плевать, что завтра канун Рождества.

— Ландерс, все запросы после праздников. Какие ещё подозрения, оставьте это дело Европолу — разберутся! Нет, я сказала, и не смейте мне звонить в ближайшее время. Завтра Вам ещё что-нибудь на ум придёт, и Вы снова запросите ордера на арест и обыск дома первого попавшегося? Угомонитесь уже. Ну не по зубам вам это дело — смиритесь, такое бывает. Счастливого Рождества.

Пауль бросает трубку и выходит в гостиную. Пустой дом освещается лишь цветастыми огоньками наряженной ёлки — каждый год он наряжает её в надежде, что бывшая жена отпустит дочку к нему встретить Рождество. И каждый год он встречает его один. В этот раз звонить бывшей он не будет — бывалый полицейский чувствует, что завтрашний Сочельник ему суждено провести за работой. Он снова берёт в руки трубку мобильника и звонит в участок.

— Дежурного офицера, пожалуйста. Алло, Шнайдер, подготовь-ка нам на завтра группу. Утром брифинг. Всё под мою ответственность. И, прошу, начальству ни слова. Знаю, что Рождество, и свободных людей нет — значит, сними пару человек с патрулирования улиц. При встрече всё объясню. Сказал же — под мою ответственность!

***

Я иду по протоптанной тропинке вдоль какого-то парка. По правую руку — стена высоченных деревьев, а по левую — улица. Кварталы домов и курсирующие между ними машины. Некий город. Кажется, будто я здесь всё знаю, будто это всё моё, родное, но не может быть — здесь я никогда не бывала. Звонкий голосок окликает меня, оборачиваюсь — а на встречу мне бежит девчонка. Я узнаю её — белые кудри, голубые глаза. Мы уже встречались раньше, в других моих видениях, только сейчас она ещё моложе, чем прежде. Поравнявшись со мной, она впивается в мои глаза своими и хитро при этом улыбается.

— Смотри, что нашла, Это тебе.

С этими словами она достаёт из школьного портфеля большой спичечный коробок — как для каминных спичек — и кладёт его в мою раскрытую ладонь. Смотрю на неё, на свою ладошку — она такая маленькая, но всё же моя. Хватаю коробок и с нетерпением его открываю.

Нет! Внутри чудовище! Кошмарный монстр с длинющими мохнатыми лапами, хищными шевеящимися усами и огромными ветвистыми рогами! Таких монстров не бывает на свете, это всё неправда, но чудовище упорно проталкивает мясистым туловищем себе путь на свободу — и вот оно покидает коробок, переместившись на мою руку. Лапы его, цепкие, словно присоски, впиваются в кожу; зверь поворачивает свою рогатую голову и смотрит прямо на меня. Он хочет меня убить! Зачем ты так, противная девчонка, зачем подсунула мне монстра?

Просыпаюсь от собственного крика, в тот же момент Кристиан влетает в комнату и бросается ко мне.

— Убери его с меня, убери чудовище!

Подскакиваю на кровати, но голова кружится, и я вновь падаю на подушку, продолжая трясти в воздухе ладонью, будто отряхивая её.

— Тихо-тихо, всего лишь кошмар. Видишь — нет ничего.

Кристиан берёт мою кисть в свою и проводит по ней изящными пальцами. Затем подносит её к своим губам и целует, сантиметр за сантиметром, пальчик за пальчиком. Потихоньку я успокаиваюсь. Тяну его на себя, а его кисть подкладываю под свою щёку. Кристиан обнимает меня сзади, и я чувствую его дыхание на своей шее. Мы лежим так долго, и я лежала бы так вечно. Наверно, это и есть мой рай.

***

— Поверить не могу, что я на это подписался, — Алекс сосредоточен на дороге, в то время как пассажиры потрёпанного жизнью и загородными рыбалками внедорожника изо всех сил пытаются его отвлечь. — Далеко же он забрался: мы уже за городской чертой, а навигатор показывает ещё двадцать километров. Дин, ты точно адрес знаешь?

— У меня было полторы секунды, но кажется, я всё верно запомнила! — Дина воскрешает в памяти последний перед праздничными каникулами учебный день.

Зайти в деканат, наврать секретарше, что её срочно вызывает декан, который, к слову, был тогда на собрании, залезть в её компьютер… Хорошо, что эта курица хранит все рабочие документы прямо в папочках на рабочем столе. Найти в списке преподавателей фамилию Лоренц, открыть файл с данными, записать адрес… Нет, записать не удалось — разъярённая секретарша ворвалась в приёмную декана в тот момент, когда Дина, едва успев нажать на красный крестик в углу папки, бешеным кенгуру отпрыгнула от её письменного стола. “Извините, значит я перепутала”. Девушка выскочила в коридор, про себя повторяя мельком увиденный адрес. Да, она его запомнила! Миссия выполнена!