— Я из дома еле свалила, родители даже обиделись — семейный праздник, всё такое. Блин, что-то я волнуюсь! — Маруся, сидя на заднем сидении рядом с Диной, уже разодрала ногтями в кровь пару пальцев.

— А я рад, что свалил, — откликается Олег, — все эти родственники… да пошли они!

— Мне вот проще всего — я приезжая, у меня в городе никого, кроме ребят из театра. Ну и вас, конечно! — Динка прячет волнение за напускным энтузиазмом, — Алекс, а ты?

— А что я? Раз уж такое дело… Смотрите — кажется, какой-то посёлок!

Прокатанная в снегу дорога приводит автомобиль к населённому пункту, который с трудом можно назвать посёлком. Около десятка больших частных домов хаотично натыканы по обе стороны от просёлочной дороги, нет ни вывесок с названием улицы, ни табличек с номерами построек. Странно, что навигатор вообще вычислил это место! Все дома вместе с прилегающими участками обнесены по периметру высоченными разномастными заборами; над воротами некоторых из которых можно заметить камеры внешнего наблюдения; а сами участки, судя по длине заборов, весьма просторны. Разглядеть дома не представляется возможным — из-за заборов с улицы видны лишь верхушки крыш, но даже по ним становится ясно, что владения эти далеко не бедняцкие. Однако, судя по отсутствию машин, место здесь не очень-то и жилое.

— Похоже на летние коттеджи, усадьбы или типа того, — вслух замечает Олег. — Но дорога-то накатанная… Смотрите!

Ребята следуют за направлением его взгляда — в самом конце условной улицы от прокатанной в снегу колеи к последнему участку в ряду ведут следы колёс. Алекс сверяется с навигатором — тот подтверждает догадки, обозначая последний дом как конечный пункт их путешествия. Выскочив из машины за несколько сот метров от предполагаемого жилища Лоренца, дальше ребята следуют пешком, зачем-то, не сговариваясь, стараясь ступать как можно аккуратнее и не скрипеть снегом на всю округу. Как на зимней охоте — будто бы приглушённый белым покровом звук шагов четырёх пар ног способен спугнуть затаившегося зверя. Добравшись до места, где монументальный забор изгибается под прямым углом, они замечают силуэт камеры над показавшимися впереди воротами и останавливаются.

— Что делать будем? Как внутрь попасть? — задумалась Динка.

— Внутрь попасть? Договаривались же, что мы лишь нагрянем с неожиданным визитом — типа Рождество, он наверняка дома — постучим в дверь и поговорим по душам! Что, не хватило вам приключений? Во второй раз Ландерс таким добреньким не будет! Так что давайте-ка без вламываний в чужое жилище! — Алекс сильно волнуется, он понимает, что в случае очередного казуса отвечать придётся в первую очередь ему.

— Я вообще на поруках, ещё раз попадусь — и мне хана, — бурчит Олег, не желающий выглядеть трусом перед девчонками. — Давайте, я для начала обойду участок — кто знает, что там сзади!

Не дожидаясь одобрения, он ступает в глубокий снег и скорыми неровными шагами следует вдоль забора. Время от времени ноги его заплетаются — кое-где глубина снега уже по колено. Оставшиеся провожают удаляющийся силуэт нетерпеливыми взглядами, пока тот не возвращается с другой стороны, быстренько проскочив участок возле ворот в надежде не попасть под обзор камеры.

— Там ничего нет — забор и всё. Кажется, единственный въезд на территорию — это ворота.

— А что, если мы тебя подсадим, а ты перепрыгнешь через забор? — не унимается Дина.

Олег смущённо задумывается, но раздумия над спонтанно возникшим планом на корню пресекает Алекс:

— Я всё сказал уже по поводу проникновений на частную территорию! Никто никуда не полезет!

— Алекс, ну сам посмотри — местечко-то стрёмное, в глуши, вокруг никого и ничего, забор, как в секретном НИИ… — Маруся не теряет надежды убедить тренера в необходимости вторжения.

— Ну тогда звоните Ландерсу! За спрос денег не берут — мол, мы заподозрили, а дальше вы уж сами разбирайтесь. По большому счёту, с этим вашим Линдеманном ведь так и получилось? Ландерс не дурак, он прислушается…

— Да какой Ландерс, какая полиция? — Дина уже не в шутку нервничает. — У них там ордеры-хренордеры, бюрократия, Европол! Даже если он нам и поверит, то пока провозится со всеми процедурами, Лоренц уже десять раз слинять успеет! Надо действовать сейчас!

Кажется, группа товарищей разбилась на два противодействующих лагеря: девочки за вторженческую самодеятельность, мальчики — против. Алекс уже собрался было поднять на чересчур проактивных девчонок голос, как пропитанный солнцем холодный воздух задребезжал неким тихим, но противоестественным и чужеродным для окружающего их мирного великолепия звуком.

— Похоже на сирены… Скорая, пожарная? — Дина в момент поутихла и теперь в задумчивости оглядывается по сторонам. — Надеюсь, это не сюда?

— А куда ещё — на километры вокруг ни одного населённого пункта, — подмечает очевидное Маруся.

— Всё ясно, — отзывается уже по-настоящему испуганный Олег. — Лоренц увидел меня в камеру и полицаев вызвал — пора валить!

***

Вот он и настал, мой день! Моё Рождество! Какое красивое платье подарил мне Кристиан, и даже туфли к нему! Как он меня балует! А вот косметику не любит… Он уже ждёт, мне пора. Праздничный обед! Доктор сказал, что обычно люди на Рождество всю ночь не спят, но у меня так не получится — лекарства и режим — поэтому мы начнём отмечать уже сейчас, а ночью я буду спать. Мы, мы будем спать!

Натягиваю алое платье с узким топом и пышной юбкой до колен — это нелегко! В последнее время руки совсем перестали меня слушаться. Из последних силёнок дёргаю юбку вниз — и вот, платье на мне. Но как же быть с пуговками, что на груди? Пальцы мелко дрожат, и для того, чтобы зацепить хотя бы одну за петельку, требуется несколько кропотливых попыток. Но Кристиана на помощь я не позову — пускай увидит меня уже готовой, пусть гордится мной! Да, раньше я была чуть… больше. Даже вещи, которые он покупал для меня несколько дней назад — не знаю, сколько именно — сейчас на мне висят. А совсем недавно были в пору. Совсем недавно. Чёртова болезнь. Но он меня вылечит, мой доктор, я верю!

Наконец, покончив с платьем, надеваю туфли на невысоком каблучке. Неудобно, зато как красиво! Мелкими шажками крадусь к двери. Он больше не запирает меня в комнате — дверь прикрыта, но я в любой момент могу выйти. Только когда он дома, конечно. Неужели сегодня он будет спать со мной? Все мысли крутятся вокруг этого события. Я так давно его жду!

В гостиной сумрачно, но ярко — огромная нарядная ёлка переливается разноцветными огоньками в самом центре. Мы наряжали её вместе: Кристиан накупил несколько огромных коробок с игрушками, мишурой, шарами и гирляндами. Было так весело! Он подавал мне их по одной, а я цепляла их на ветви настоящей ароматной ёлки. Интересно, я когда-нибудь наряжала ёлку раньше? Любила ли я всё это? Скорее всего, нет. Кристиан говорит, что родители меня бросили, значит у меня не было любящей семьи, уютного дома. Зато теперь есть. Мы — настоящая семья. Мы самые счастливые! Окна в комнате завешаны плотными светонепроницаемыми шторами. Кристиан не разрешает мне подходить к ним — говорит, я могу пораниться об оконные стёкла. Застываю на месте, пригвоздив взгляд к этим тёмным шторам. Со мной такое случается — будто в ступор впадаю, и не понимаю, где я, кто я, даже пошевелиться не могу. Но потом всё проходит. Правда, иногда я падаю в обмороки, но это не страшно. Мой доктор всегда меня находит, относит в кровать и обрабатывает ушибленные коленки охлаждающей мазью. Воспоминания о его прикосновениях сбрасывают оковы внезапно нахлынувшего паралича, и тут же, как в награду, чувствую тёплые, родные, любимые ладони на своей талии.

— Ты такая красивая сегодня. Необыкновенная.

Он обхватывает меня крепче, придерживая одной рукой за втянутый животик, а другой гладит мои плечи, перебирает волосы, скользит по маленькой груди. Ещё плотнее жмусь к нему…

— Давай обедать! — он берёт меня за руку и отводит к накрытому возле ёлки столу.