- Не дай Бог, они меня увидят, – бормотал он, влезая в ботинки.

- Ну и что?! Они же все равно ничего не знают!

- Но я-то знаю! И мне этого вполне достаточно… – он начал открывать дверь, а Женя вдруг поймал его за руку.

- Да подожди же ты…. Я же тебе даже спасибо не сказал. Если бы не твоя помощь, я бы за месяц тут не убрался.

Степа нервно усмехнулся. Ему было явно не до Жениного «спасибо», лишь бы только уйти поскорей…. Но раз уж Женя решил его отблагодарить, его упрямство не позволило бы ему поступить иначе. Поэтому Женя быстро, как только мог, притянул к себе Степино лицо и поцеловал в губы.

- Псих! – выдал Степа через несколько секунд. – А если бы они сейчас пришли?! Я теперь им точно никогда в глаза не смогу посмотреть! – он снова начал пытаться открыть дверь, но руки не слушались. Женя рад был вообще не выпускать его, но пришлось помочь.

- Еще раз спасибо, – сказал он.

- Пожалуйста, – вздохнул Степа.

- Завтра зайдешь?

- Не знаю. Посмотрим, – и Степа вылетел в коридор, махнув ему рукой.

И, надо сказать, ушел Степа как раз вовремя. Задержись он еще на пять минут, встретился бы с Жениными родителями, которых он так боялся. А вот Женя почему-то не боялся. Ему казалось, что он мог бы вот так запросто заявить им, что встречается с парнем. Просто раз – и сказать! Рубануть с плеча!

Однако его смелость приказала долго жить, как только он увидел родителей. Как только услышал мамин смех и папину улыбку, вся решимость куда-то исчезла. Нет, вряд ли он им когда-нибудь скажет. А если и скажет, то очень и очень нескоро…

- О! А у тебя здесь очень даже чистенько и уютно! – сказала мама, проходя на кухню, а потом и в комнату.

Да, знала бы ты, какими стараниями…

А дальше было обыкновенное семейное застолье. Женя почему-то подумал, что его родители совсем не изменились. Перед ним как будто была фотография из далекого прошлого…. Словно прошло уже много лет с тех пор, как он видел их в последний раз. Словно он попал в прошлое. И там, в этом прошлом, где казалось, что все по-прежнему, Женя понимал, что что-то незримо изменилось. Изменилось в нем самом.

Женя думал, что о своих переменах знает только он один (ну и Степа, конечно), но когда мать помогала ему помыть посуду и убрать со стола, она вдруг сказала, глядя куда-то в сторону:

- А ты изменился, Женя.

Женя даже опешил. Вроде он вел себя с родителями как обычно…. А, хотя, как это обычно? Этого он уже не мог сказать наверняка.

- И что же во мне такого изменилось? – спросил Женя, стараясь, чтобы голос его не выдал.

- Да все изменилось… – ответила мать и с задумчивым видом поставила тарелку на подставку. – Вроде сразу и не скажешь…. Но, если начнешь приглядываться…. Сразу что-то замечаешь. То, как ты говоришь, и то, что ты говоришь. Быть может, постороннему человеку это не так бросится в глаза, но я же твоя мама. И я сразу могу заметить, если с сыном что-то не так. Когда я смотрела на тебя, мне казалось, что это ты, и в то же время не ты. Хочешь яблоко?

Мама протянула ему вымытое яблоко, а Женя поразился ее способности переходить от важных вещей к повседневным, и наоборот.

- Ты ничего не хочешь мне рассказать? – спросила мама, откусив от своего яблока.

Конечно, Женя мог бы и рассказать, но подумал, что еще рано.

- Наверное, я просто пересмотрел свою жизнь, – сказал он. – Убрал из нее все ненужное и добавил недостающее. И продолжаю добавлять.

- Я рада, что ты научился разделять жизненные ценности на важные и никчемные. Так что, продолжай в том же духе. Но, если тебе захочется поговорить по душам и что-нибудь рассказать, я всегда к твоим услугам. Ты же знаешь, что твой папа – чурбан, и с ним никогда нельзя нормально поговорить!

Женя засмеялся, и как раз в этот момент на кухню зашел папа.

- О ком это вы там сплетничаете? – спросил он. – Уж, не обо мне ли?

И в ответ мама начала ворчать на него в своей обычной манере, а папа подшучивать над ней. А Женя подумал о том, как же сильно он все-таки любит их обоих.

====== День пятьдесят пятый – День пятьдесят шестой ======

День пятьдесят пятый

«ДАТА: 18 ДЕКАБРЯ, ПЯТНИЦА.

ВРЕМЯ: 23.01. Вообще-то, на мой взгляд, это огромная глупость, но, так как сейчас мне все равно не спится, это единственный способ убить время. Степа все равно сейчас спит в комнате (он сегодня очень устал и не выспался), но, если он меня застанет за этим занятием, мне придется его убить. Раньше я никогда не вел дневников. Я не думал, что когда-нибудь начну. Я всегда был уверен, что это занятие только для девчонок. Хотя… я всегда был уверен, что слово «любовь» употребляется тоже только девчонками, а для парней является слабостью, признаком глупости и прочее. Но в последнее время со мной столько всего произошло, что я подумал, мне не разобраться с этим, если не записать на бумагу. А все, что со мной произошло, заключено в одном слове, в одном имени: Степа. Кто он для меня? Хочется сразу, не думая ответить: «Всё». Почему-то я не могу подобрать к нему ни одно из существующих определений. Друг? Ну, какой к черту друг! К друзьям такого не испытывают. Любовник? Тоже не то. Как-то пошло звучит. Возлюбленный? (нервно тереблю ручку и краснею). Раньше я не выносил слово «любовь». Когда я его слышал, в голове всегда возникали одни и те же ассоциации: розовые ленты, плюшевые мишки, а еще вкладыши от жвачки «Love is…». Меня просто воротило от этого слова. Я смеялся над ним и не хотел принимать его существование. Но когда я услышал от НЕГО эти слова: «Я люблю тебя», на какую-то долю секунды мне показалось, что моя жизнь обрела смысл. Всякий раз, когда я обнимал ЕГО, я почему-то думал: «Любовь. Кажется, я знаю, что это. Это то, что я чувствую в этот самый момент, когда мне хочется только одного – прижать его к себе еще крепче. Это то, что стало настолько сильным, что уже не поддается контролю, настолько СИЛЬНЫМ, что вообще ничему не поддается. Отчего дыхание останавливается. И почему-то от этого хочется плакать». Раньше я никогда бы не подумал, что буду испытывать что-то подобное. Что это может произойти со мной. Поэтому вначале эти новые чувства не просто удивили меня, они меня шокировали! И я повел себя как полный придурок. Никогда себя не прощу. Никогда бы не подумал, что буду писать что-то подобное. Но иначе я просто не могу. Этим чувствам надо давать выход, а то они убьют меня. Мне все чаще хочется просто обнять Степу, но мои прикосновения до сих пор пугают его. Он не доверяет им. Но мне действительно больше ничего от него не надо. Только обнять. И продлить этот момент как можно дольше. Я и сам удивлен, что меня уже так не тянет на что-то большее. Хочется просто чувствовать, что он рядом. Так что, я, в самом деле, люблю его. И меня это уже нисколько не пугает. Но я не могу произнести эти слова вслух, хоть убей. Надеюсь, он простит меня… а я когда-нибудь все-таки наберусь смелости и скажу. Наверное, если бы Степа спросил, какой самый счастливый момент в моей жизни, я бы сказал, что тот, когда мы с ним стояли на крыше. На меня тогда как будто озарение нашло. Я вдруг подумал: «Вот оно! Это чувство! Оно – смысл жизни, ответ на все вопросы…». И раз я, наконец, с этим разобрался, думаю, самое время идти спать. Степа уже наверно, замерз там без меня. А я уже смертельно по нему соскучился». День пятьдесят шестой Женя и сам не знал, как, но ему все-таки удалось уговорить Степу почитать ему. С видом мученика Степа взял в руки книгу и забрался к нему в кровать:

- Ты прям как маленький: без сказки уснуть не можешь!

- Я не могу уснуть, если не слышу звука твоего голоса. Когда ты читаешь, это действует так успокаивающе… так что, мне все равно, что ты будешь читать, лишь бы ты читал.

Видимо этот аргумент немного смягчил Степу, по крайней мере, он придвинулся к нему ближе и позволил Жене положить голову себе на плечо.

И он начал читать, а Женя почти не следил за смыслом. Он думал о том, как было бы здорово, если бы Степа всегда вот так вот просто читал ему книги. И как было бы здорово, если бы все всегда было как сейчас. Как в этот самый момент. Тогда он, пожалуй, мог бы назвать себя счастливым.