В тот вечер Женя так и уснул, держа в руках его блокнот. Перед сном он подумал, что, наверное, вся любовь состоит из таких вот мелочей, складывающихся в одно огромное прекрасное чувство.

====== День пятьдесят второй ======

Когда Степа пришел за блокнотом, вид у него был какой-то смущенный. Сначала он слишком долго топтался в дверях, потом долго раздевался и разувался, немного помедлил, перед тем как зайти в комнату. И он ни разу не посмотрел Жене в глаза.

А когда Женя протянул ему блокнот, он взял его не сразу, а когда его длинные бледные пальцы сжали мятую обложку, он вдруг посмотрел на Женю и спросил:

- Ты видел рисунок?

Женя даже опешил. Мысли он его читает, что ли?

- Видел.

Степа покраснел и опустил глаза.

- Я совсем забыл про него. Не надо было тебе его видеть.

- Но почему? Мне очень понравилось!

- И ты, наверное, даже догадался, когда я нарисовал его? – спросил Степа, пропустив комплемент мимо ушей.

- Пожалуй, догадался. Это было, когда я заболел ангиной?

- Черт, Женя! – Степа сел на кровать и закурил. – Да, я нарисовал тебя именно тогда. Я уже тогда не мог себя сдержать. Потому что уже тогда ты мне очень сильно нравился. Хоть я и говорил себе и Маше обратное.

Женя сел рядом с ним. Ему хотелось, чтобы он продолжал, чтобы говорил и дальше, что Женя ему нравится. Это было чертовски приятно слушать.

- Ты понравился мне с того самого момента, как я тебя увидел. А когда ты сел рядом со мной на лавочку и заговорил, ты понравился мне еще больше. Поэтому я не хотел давать тогда тебе свой телефон. Знал ведь, что если продолжу с тобой общаться, заработаю себе кучу проблем. Мне вовсе не хотелось влюбиться в тебя и страдать оттого, что ты не можешь ответить мне взаимностью.

Женя обнял его за плечи:

- Но, как видишь, твои опасения были напрасными.

- А ты в этом уверен?

Вопрос был таким неожиданным и таким метким, как говорится, прямо в лоб, что Женя растерялся. Да плюс еще Степа вдруг посмотрел на него так серьезно, как не смотрел уже очень давно. Холодный проницательный взгляд. А в самом деле, он уверен? Ведь как-то раз он уже сказал Степе, что не будет ни о чем жалеть, так что же помешает ему ошибиться и во второй раз?

- Я не уверен, – выдавил Женя, чувствуя, как под его рукой опускаются Степины плечи. – Но я буду стараться.

Степа невесело усмехнулся.

- Твои старания я уже оценил по достоинству. На самом деле, спасибо за все, что ты для меня делаешь.

- Я тоже могу сказать тебе «спасибо», но ведь спасибо нам обоим недостаточно. Нам с самого начала нужно было очень много. Тебе нужны были чувства от меня, а мне от тебя. И сейчас нужны, причем еще сильнее.

Степа снова посмотрел на него, на этот раз с удивлением.

- Не думал, что ты признаешь такую вещь, как чувства.

- Я изменился.

- Это я уже заметил. А мои чувства к тебе ты, по-моему, и так знаешь.

- В самом деле? – Женя подумывал, что пора бы остановиться, но не мог. Он должен был знать. – Но ты ни разу не говорил.

Степа улыбнулся почти одними глазами.

- Так значит, теперь для тебя это важно?

Женя тут же пожалел, что он все-таки не удержался и спросил. Теперь Степа тоже потребует от него ответа.

Не в силах больше выносить его взгляд, который, казалось, знает все он нем, Женя сполз на пол, и к Степиному удивлению, обнял его ноги, уткнувшись носом в его колени.

Степа запустил руку в его волосы, и Женя был уверен, что он все еще улыбается.

- Я люблю тебя, Женя, – сказал он тихо, и эти слова электрическим током прошлись по всему его телу, заставив зажмуриться и еще крепче обнять Степины колени.

Ну вот, сейчас он тоже спросит… сейчас спросит… спросит…

Но Степа молчал, продолжая гладить его по голове. Женино напряжение было на пределе, и он, наконец, не выдержал:

- Почему ты не спрашиваешь, что я к тебе чувствую?

- Потому что ты все равно не ответишь.

- Но… – Женя и сам не знал, что собирался возразить, поэтому замолчал на какое-то время, а потом спросил тихим испуганным и не своим голосом. – Но разве ты не сердишься, что я не говорю тебе этого?

Усмешка.

- Глупый. С чего же мне сердиться? Это хорошо, что ты не говоришь. Значит, действительно что-то чувствуешь. И значит, тебе тяжело произнести это вслух. Запретные слова…. Губы не слушаются…

- Чертовы психологи, – пробормотал Женя, вызвав у Степы еще одну усмешку.

Все-то ты обо мне знаешь… Даже страшно делается. Без слов понимаешь.

- Ну что, ты голодный, наверное? Приготовить тебе что-нибудь? – спрашивает Степа.

Но Женя не может поднять головы. Может только цепляться за Степу, как за спасительный круг.

- Подожди. Давай посидим так еще немного, – произносят его губы.

====== День пятьдесят третий – День пятьдесят четвертый ======

День пятьдесят третий

Конечно, Степа заметил, что Женя начал меняться. Он был уверен, что Женя изменится. Но ведь всего не просчитаешь, верно? Перемены были приятными и удивительными, и все, что мог Степа в ответ на них – это улыбаться и молчать.

Женя не уставал поражать его каждый день, заставляя забыть обо всех неприятностях, связанных с отцом. Чего только стоит то, как Женя вчера вцепился в него после того, как услышал признание в любви. Он ведь действительно хотел это услышать. Для него это было очень важно. А сам стеснялся даже в глаза ему посмотреть, уткнулся в коленки, как ребенок.

А сейчас так внимательно слушает, как один из заседателей клуба рассказывает о призраках, хотя раньше только посмеялся бы.

И тут Степа поймал себя, что сам он уже давно ничего не слушает и думает о Жене, и мысленно выругался. Если этот самодовольный тип и дальше будет занимать все его мысли, придется задуматься о том, чтобы переключить мысли насильно. Степа уже делал так однажды, ведь опыт безответной любви был ему знаком. Степе тогда было пятнадцать, и он сутками мог думать только об объекте своей любви. Когда Степа понял, что пора что-то менять, он начал устанавливать таймер. И каждые пять минут оглушительный трезвон напоминал ему, что мысли ушли не в то русло.

Но сейчас ведь совсем другое дело…. Сейчас его чувства не напрасны, и Степа точно знает, что они не уходят в пустоту.

Когда они вышли на улицу, Женя был какой-то взвинченный. В хорошем смысле этого слова. Он болтал о привидениях, говорил, что это было, наверное, самое интересное заседание клуба из всех, что они посетили.

Да, вот только я почти все прослушал. По твоей милости…

- А знаешь, – сказал Женя, когда они остановились, чтобы закурить. – Давай весной опять туда съездим, в Урочище Курилово.

Степа чуть сигарету не выронил. Так значит, у них уже появились совместные планы на будущее?

- Можно, конечно, и съездить…. Но того привидения мы больше не встретим, это точно. Мой предок обрел покой.

- Зато там красивые места. Так что, все равно как-нибудь съездим. А еще давай как-нибудь отправимся в такое место, где водятся привидения! Мне бы очень хотелось на них посмотреть!

На этот раз Степа едва не выронил зажигалку. Женя этим заинтересовался?! Сам ему предлагает?!

- Эй, чего это у тебя такое лицо? Не хочешь ехать?

- Хочу, конечно! Главное, чтоб ты не забыл потом про свои слова.

- Не забуду. Не волнуйся. А пока давай думать, куда поедем! Какие там интересные места ты знаешь? Ты же в этом спец…

День пятьдесят четвертый

Весь день у Жени прошел как на иголках. А все из-за того, что вчера вечером позвонила мама и напросилась в гости. Сказала, что они с отцом хотят посмотреть, как он там обустроился. Ну что он мог сказать?

А Степа как всегда, сама доброта, даже предложил ему помочь навести порядок. «С таким кошмаром ты сам не справишься», – сказал он, и Женя был вынужден согласиться с этим справедливым замечанием.

Поэтому сразу после занятий они взялись за уборку и управились примерно за два часа. Женины родители должны были явиться с минуты на минуту, поэтому Степа уходил впопыхах, можно сказать, убегал.