Быть честным, да? Кажется, именно так он сказал самому себе? Ну что ж…

- Настоящая романтика для меня – это, прежде всего, дух авантюризма и приключений. Как тогда, в лесу, у костра с этими страшилками, в палатке, когда вокруг ни души… кроме призраков, конечно.

Степа усмехнулся и, наконец, посмотрел на него. Его глаза сияли. Сияли как раз так, как любил Женя. Вот видишь, дубина, как это просто – сделать кого-то счастливым!

- Я рад, что у нас схожие понятия о романтике, – сказал Степа.- Теперь я точно уверен, что то место, куда ты меня сейчас ведешь, мне понравится.

Женя вдруг испугался. А если не понравиться? Волнение начало зашкаливать за двадцать по десятибалльной шкале.

Когда они подошли к непосредственному месту свидания, Степа был явно озадачен. Его брови взлетели вверх, и он спросил:

- Жилой дом? Нам сюда?

- Именно так, – Женя от волнения сам едва смог выдавить эти два слова.

- Мы что, идем к кому-то в гости?

- Нет. Сейчас все сам увидишь…

- А сколько здесь этажей? Оно кажется таким высоким…

- Двадцать пять.

- Ого… я никогда раньше не был на такой высоте, – Степа вдруг осекся. Его взгляд вспыхнул еще ярче. – Это ведь то, о чем я думаю, да?

- Ты слишком много думаешь! – прикрикнул Женя. – Сам себе сюрприз портишь!

Степа только пожал плечами, делая вид, что мол, ему все равно. Но Женя уже успел разглядеть его довольную улыбку, и от этого волнение немного отступило. Значит, он не ошибся. Значит, Степе действительно понравиться.

Больше Степа не задал ему ни одного вопроса. Когда они вошли внутрь, когда зашли в лифт, и Женя нажал кнопку 25 этажа, все время пока они поднимались, между ними царило какое-то удовлетворенное молчание.

А Женя, нет-нет, да и поглядывал на Степу, украдкой, чтобы тот не заметил, не понял, как отчаянно Женя пытается разгадать его чувства. Может, однажды наступит день, когда Степа, каждый его поступок и каждый его взгляд станут для него открытой книгой. А пока душа этого человека была для него огромной, как сама Вселенная и такой же непостижимой тайной. И все, что ему сейчас оставалось – это разрушать стену между ними, которую он сам же и начал строить. И для этого ему придется как следует постараться.

Видимо, Степа все-таки до последнего момента не был уверен, что Женя собирается затащить его на крышу. Потому что, когда в руках у Жени звякнули ключи и он начал открывать замок на двери, ведущей с двадцать пятого этажа наверх, Степа воскликнул, искренне пораженный:

- Но как тебе это удалось? Откуда у тебя ключ?

- Связи надо иметь, – ухмыльнулся Женя.

- Это какие еще связи ты там имеешь, а? С лифтером, что ли?

Жене нравилось, когда Степа изображал ревность. Это было намного лучше, чем когда он говорил: «Мне все равно» или «Делай что хочешь. Меня это не касается». А еще больше ему нравилось подтрунивать над ним.

- Да, с лифтером. Вот ты и узнал мою маленькую постыдную тайну.

Степа легонько стукнул его по плечу. Они открыли дверь и забрались вверх по лесенке, оказавшись на заснеженной крыше. Только когда они встали на ноги и отряхнулись, Степа поднял голову, чтобы увидеть открывшийся им вид. Женя же в этот момент, уже не боясь быть замеченным, смотрел на него во все глаза, чтобы уследить за его реакцией. И эта реакция оказалась как раз такой, какую Женя от него ждал, на какую надеялся.

- С ума сойти! – воскликнул Степа, подбегая к краю и замерая на месте, и посмотрел сначала вниз, а потом вдаль.

Ты не знаешь об этом, Степа, но, если бы я мог, я бы сделал все только для того, чтобы ты всегда улыбался вот так, как сейчас, и чтобы твои прекрасные глаза всегда излучали этот теплый сияющий свет. Если бы ты только позволил мне быть рядом с тобой… если бы только ты позволил.

Казалось, что перед ними развернулась вся Москва. И даже не только Москва. Казалось, что если прищуриться и посмотреть вдаль, можно увидеть весь мир, лежащий прямо у них под ногами.

- Столько огней, – пробормотал Степа. – Тысячи огней… таких ярких, таких красивых….

Таких же, как твои глаза, хотелось сказать Жене. Но, конечно, он не сказал. Все, что он мог позволить себе – это обнять его сзади, крепко обхватив руками, словно удерживая от прыжка в бездну.

- Здесь холодно. Ты сейчас замерзнешь, – сказал он, уткнувшись носом в его волосы.

- Нет, ты только посмотри на это! Так красиво, что даже страшно! Страшно…

Обнять как можно крепче и не отпускать. Никогда. Ты, наверное, даже не представляешь, что я сейчас чувствую? Твой взгляд всегда устремлен вдаль, открытый неведомому… Ты так прекрасен. Как совершенство, как мечта, как… Как любовь.

Степа поднял руку, указывая куда-то пальцем:

- Эй, посмотри-ка на Кремль! Я никогда не думал, что он может выглядеть таким маленьким… хотя даже с высоты он смотрится так величественно. А все эти дома, девятиэтажки такие малюсенькие, что даже их крыши трудно разглядеть… а пятиэтажки просто карлики. А машинки похожи на маленьких мух, а люди просто как мошки…неужели мы тоже кажемся такими мошками для тех, кто смотрит на нас сверху…

Слушать его болтовню, слушать до бесконечности, внимая каждому слову, глупому или наивному – и больше не надо ничего.

- Эй? Ты меня слушаешь вообще? – немного обиженный тон.

- Слушаю. Каждое слово.

- А почему тогда молчишь?

- Не знаю.

И Степа больше не спрашивал об этом, словно он и так понял, что крылось за этим многозначительным “не знаю”, и какое-то время он молчал. А потом сказал, накрыв своей ладонью Женину руку:

- Знаешь, я действительно очень рад, что ты привел меня сюда. Спасибо.

Спасибо. Это слово было для Жени таким новым и таким удивительным. Он не помнил, чтобы раньше кто-нибудь говорил ему его.

- И все-таки, – в его голосе снова появились шутливые нотки. – Как тебе удалось достать ключ? Только не говори, что ради свидания со мной ты переспал с лифтером!

Женя прыснул.

- Ну что ты! Просто у меня здесь один приятель живет. А у него отец лифтер. Так что ключ достался мне по блату. Я уговорил приятеля добыть для меня этот ключ.

- О! А интересно, под каким предлогом?

- Я сказал, что хочу привести сюда свою девушку.

- Вот как… а ты не боишься, что вместо девушки твой приятель увидит меня?

- Мне все равно, – ответил Женя, и в тот момент это было чистой правдой. – Мне все равно, – неизвестно зачем повторил он снова.

И больше Степа вообще не задавал никаких вопросов.

И казалось, что не осталось больше ничего. Только эта бездна под ногами, горящая тысячами огней. Холодный ветер, легкий невесомый снег. Запах его волос. Теплые руки и вырывающийся вместе с дыханием пар. И они вдвоем.

А над ними нависло черное небо. Степа сказал, что, наверное, они кажутся мошками тем, кто смотрит на них сверху. Может и так. Может, Женя и в самом деле никчемное крошечное существо, но это чувство, разрывающее сейчас его грудь, было таким огромным, что казалось, оно уничтожит его. Больше Вселенной. Оно было выше его, выше всего. Его сила и глубина были непостижимы не только самому Жене, но, наверное, и даже тем, кто смотрел на них сверху. Выше всего.

====== День сорок седьмой – День сорок восьмой ======

День сорок седьмой

Женя как раз заканчивал очередной чертеж, когда в комнату из кухни влетел Степа. Женя даже вздрогнул от неожиданности, потому что вот уже второй час Степа сидел на кухне тише мыши и что-то читал.

- Женя, мы идиоты! – закричал он.

- Тоже мне открытие, – буркнул Женя. – В чем дело-то?

- Мы забыли про свадьбу Лолы и Жака!

Женя тут же отложил карандаш и посмотрел на Степу уже более внимательно.

- Ну и дела… – сказал он. – Это плохо. А она уже прошла, что ли?

- Нет, она будет в субботу!

- Суббота, суббота… А сегодня что?

- Четверг!

- А… еще только четверг! Ну и что ты тогда так переживаешь?

- Так мы же подарок еще не купили!

- Черт, – Женя потер глаза, перед которыми все еще прыгал его чертеж. Нет, надо все-таки сделать перерыв. – Завтра что-нибудь купим. Только выбирать сам будешь. Я вообще понятия не имею, что дарят на всякие свадьбы.