- Не волнуйся. Найдем. Раз ты действительно веришь в судьбу, знаки и прочие такие штуки, ты найдешь ее непременно. Потому что так Он хочет. Потому что тебе это суждено.

На Степу эти слова возымели желаемое действие.

- Ты прав. Я в это верю, значит, это исполнится. А ты веришь? Веришь в мой пророческий сон и в то, что все это неслучайно?

- Да. Как можно тебе не верить? Я верю уже хотя бы потому, что ты веришь.

Когда палатка была собрана, а все вещи уложены в рюкзак, Женя последний раз сверился с направлением по компасу, и они двинулись в путь. Двинулись в неведомое. Чего сам Женя ждал от этого похода? Возможно ли, что они в самом деле найдут что-то в этой церкви? Ведь, насколько Женя понял, от нее уже почти ничего не осталось. О каком же тогда чуде может идти речь? Но ведь пути Господни неисповедимы, так ведь кажется? А если так, придется обойтись без лишних вопросов. Они шли по широкой тропе, которая, казалось, сама приведет их куда надо. Может, они как раз и станут одними из тех немногих, кому повезло найти церковь на Пустопольском погосте? Женя все думал, чем церковь могла быть так привлекательна для всех этих искателей приключений, побывавших там? Ведь, судя по фотографиям, которые Женя смотрел на Степином компьютере, она была очень плохо сохранившейся и не представляющей никакой архитектурной и культурной ценности. Но что-то в ней манило. Что-то заставляло всех побывавших там писать, что это место стоит посетить. И оно, конечно, стоит того, чтобы потратить на его поиски долгие часы. Женя посмотрел на Степу. Его шаги были уверенными, взгляд устремлен вдаль, как будто он уже видит перед собой заветную цель. Не только ту цель, которая стоит перед ним на данный момент, но и всю цель своей жизни. Как будто он ясно видит ее очертания и следует за ней. Взгляд человека, который точно знает, чего хочет, и который привык добиваться этого, во всем следуя за своей мечтой. А что ты видишь перед собой? Твой взгляд никогда не был так целеустремлен. И ты всегда шел не туда, куда хотел сам, а туда, куда шли другие. Почему? Ноги погружались в холодную вязкую светлую грязь. Женя хотел смотреть вперед, но он не мог оторвать взгляд от земли. Он перешагивал через начинающие замерзать лужи, стараясь ни во что не вляпаться. И так было всегда. Женя всегда смотрел только себе под ноги, даже если внизу была сухая земля. А Степа смотрел только вперед. Он не шел, а плыл, как будто под ногами не сырая грязь, а могучие океанские волны, а сам он стоял на утлом суденышке, уносившем его в неведомые дали. Это было похоже на заставку из какого-нибудь приключенческого фильма о пиратах, славных воинах и благородных рыцарях. И рядом со Степой не хватало только прекрасной леди, дополняющей общий дух романтики и авантюризма. Женя вдруг подумал, а что было бы, если бы Степа не был таким безнадежно голубым? Ведь он мог бы стать как раз таким идеальным мужчиной, олицетворяющим собой мечту всех женщин планеты. Потому что в нем было абсолютно все, действительно все, что так любят женщины, и список его достоинств можно перечислять бесконечно. И весь этот «человек-мечта» достался тебе, Женя. А ты даже не догадался сказать спасибо. За что тебе такое сокровище? Что ты такого сделал? Ведь ты никогда не был праведником. Ведь ты вообще никем никогда не был, или точнее всегда был никем. Степа вдруг остановился и посмотрел на него, их взгляды встретились.

- Что такое? – спросил Степа. – Почему такое лицо?

Все-то ты всегда видишь.

- Ничего, все нормально. Просто меня жутко раздражает эта грязь.

- Здесь еще не так грязно. Мы же по тропе идем, а ты попробуй шагнуть в лес и узнаешь, что такое грязь.

Да, это точно. Степа никогда не обращает внимания на дурацкие пустяки. Никогда не ноет по пустякам. Вообще никогда не ноет, даже если случается что-то по-настоящему серьезное. Тропа становилась все уже, деревья обступали ее со всех сторон, выставив свои черные голые ветви. Смотришь вперед, желая увидеть горизонт, но не видишь ничего, кроме сгущающихся и словно сплетающихся между собой черных ветвей. Поднимаешь голову, чтобы посмотреть на небо, но и оно перечеркнуто множеством ломаных темных полос. Как бы ни хотелось, но его сердце закрыто мечте, любви и всем тем возвышенным вещам, которыми живет Степа. Они такие разные… бесконечно разные люди. А вдруг однажды настанет такой момент, когда они совсем перестанут понимать друг друга? Начнутся споры, бесконечные разногласия и между ними вырастет огромная стена холода и отчужденности, через которую никак не перелезть, потому что она уходит высоко в небо. И что тогда с ними будет? И снова этот страх, близкий к тому, который Женя испытывал в самом начале. Начале чего? Его новой жизни? Только теперь страх был сильнее. Как бороться с ним? Как объяснить Степе, что он чувствует сейчас, не оттолкнув и не обидев его? Ведь с таким огромным страхом нельзя справиться в одиночку. Страх перед будущим самый огромный их всех страхов. Такой же огромный, каким представляется само это будущее. Степа снова оглянулся не него, чуть помедлил и спросил:

- И в чем все-таки дело? У тебя такое тревожное, обреченное лицо.

Женя вздохнул. Видимо, ему никак не избежать ответа.

- Скажи, ты когда-нибудь испытывал страх перед будущим? – он поравнялся со Степой и теперь они шли рядом.

Степа ответил не сразу. Теперь уже и он смотрел под ноги.

- Конечно. Все испытывают страх перед будущим. А почему ты спрашиваешь? Тебе страшно?

- Немного.

- И каким же ты видишь его? Свое будущее?

Скользким, летящим в пустоту, и его никак нельзя поймать, нельзя дотронуться руками….

- Когда я начинаю думать о будущем, оно ускользает от меня. Потому что теперь мои представления о нем значительно расходятся с теми, что были раньше, с теми, что мне внушили с детства.

- Ты прав. Это всегда сложно: изменить в себе то, что тебе внушали с детства. Я вот так и не смог. Отец всегда внушал мне, что я педик, и так все и вышло. Даже если я ему тогда не верил.

- Что же делать? Общество никогда не сможет понять и принять таких, как мы с тобой.

Степа посмотрел на него. И в его взгляде читалось, что он уже думал об этом много раз. Так много, что какие-то ответы у него несомненно накопились.

- Знаешь, раньше мне тоже хотелось, чтобы ОБЩЕСТВО (которое лично мне представляется огромным неистовым зверем) сумело понять меня. Но теперь мне этого уже не надо. Единственное, чего я хочу – это чтобы меня оставили в покое. Просто оставили в покое. Чтобы меня никто не пытался понять и принять таким, какой я есть, чтобы никто не показывал на меня пальцем и не смеялся за моей спиной, чтобы никто не кричал, стоя рядом со мной: «ДАВАЙТЕ ЛЮБИТЬ ГЕЕВ. ОНИ ТАКИЕ ЖЕ, КАК И МЫ!» Я ничего не проповедую и не продаю дешевых пилюль, я не борюсь за свободу и равноправие геев. Я ни за кого, и ни с кем. Я сам по себе, просто такой, какой есть. И я заслуживаю того, чтобы меня просто оставили в покое.

И, как и всегда, Степина речь была исчерпывающим ответом на все Женины вопросы. Теперь он знал, что Степа уже не боится своего будущего, хотя и отлично представляет, что его ждет. Но он не боялся, потому что сумел осознать и принять свое будущее. И теперь он ждал того же от Жени. Ждал, когда и он перестанет бояться. Они искали церковь около трех часов. Может чуть больше, или чуть меньше, потому что в какой-то момент отклонились от курса из-за непроходимых луж. Иногда они спорили, куда идти, но побеждал всегда Степа. Он говорил: «Я просто знаю. Так что иди за мной». Откуда он знал, можно было только догадываться, но Женя уже понял, что у Степы есть путеводная звезда, видимая только ему одному. Так что, бесполезно пытаться что-то понять. Помня о том, что разглядеть церковь можно только в непосредственной близости, они решили смотреть через верх, а не через деревья. Они были уже совсем близко к своей цели, но могли бы и пройти мимо, если бы Степе не пришла в голову следующая идея:

- Ты не против, если я залезу тебе на плечи и посмотрю, что там впереди?