- Тебе нечего волноваться, Женя, – он говорил так тихо, что Жене пришлось напрячь слух. – У меня никого не было после тебя, как, впрочем, и до тебя…

Вот теперь Женино сердце заколотило по-настоящему.

- Подожди… ты хочешь, сказать, что со мной…

- Да, я хочу сказать, что с тобой я это сделал впервые, и твоя ревность совершенно необоснованна.

- Черт… какой же я придурок! – Женя закрыл лицо рукой. Он ненавидел себя в тот момент, равно, как и выдававшее его волнение сердце. Степина рука лежала прямо на его груди. Сейчас он тоже это почувствует!

- У тебя так сердце стучит, – сказал Степа. – Не ожидал ничего подобного, да? Я, вообще-то, хотел сказать тебе как-нибудь… со временем.

- Прости меня. Я такой чудовищный и извращенный грубиян! Тебе, должно быть, было очень больно, а я...

- Ничего, я уже смирился с этим. Учусь принимать людей такими, какие они есть.

- Я не достоин быть с тобой. Правда, не достоин.

- А вот это уже мне самому решать.

Пошел дождь. Он стучал по стенам палатки, спугивая навязчивые мысли. Казалось, что в мире нет больше никого, кроме них и этого дождя.

- Слушай, а ты… ну… не знаю, как спросить, – Женя вздохнул. Он не то, чтобы не знал, как задать вопрос, просто боялся получить ответ. – Ты хоть с кем-нибудь целовался?

- Ну, если считать Машу, то, да.

- Машу?! – этого ответа Женя ожидал меньше всего. – Но она же девушка!

- Знаю. Мы просто тренировались. Это была ее идея, она как раз собиралась на свидание и попросила меня попробовать.

- Она ведь неспроста попросила. Просто предлог нашла, только и всего.

- Да… она потом еще много раз такие предлоги придумывала, но я отказывался. Для меня все это не так просто.

- Ну вот… теперь меня будет мучить совесть. Я скоро начну чувствовать себя развратником и растлителем.

- Да успокойся ты. Я знал, что я педик и до того, как переспал с тобой, и после.

- А вот я не знал, пока не переспал с тобой.

- А ты и не педик.

- Что?! Как это не педик?

- А вот так. Ты бисексуал. И вообще, я мог бы сказать тебе, почему ты был со мной, но это стало бы нарушением первого условия. Ты должен сам пошевелить мозгами. Но могу дать подсказку: ты не педик, и никогда им не был. Легче теперь?

Женя не понравилось это чувство облегчения, но оно действительно появилось. Это было какое-то подлое облегчение, сбежавшего с корабля капитана, оставившего команду умирать. Конечно, Женя не стал делиться этим чувством со Степой.

- Ерунда все это. Мне вообще все равно, кто я.

Но ведь это не так. Когда же ты, Женя научишься говорить правду тем, кого любишь? Ведь это не так уж и сложно, если постараться. А, если не стараться, никогда ничего не добьешься. Дождь усилился. В наступившей тишине он был просто оглушителен, и Женя еще раз подумал, что уснуть ему будет сложно. Но зато он понемногу начал согреваться: это Степино тепло, не только его тела, но и его самого. Степа сам был каким-то теплым. И это невозможно объяснить, пока сам не почувствуешь окружающий холод, холод не только этого леса, но и всего мира. И когда ты в полной мере ощутишь его, быть рядом со Степой так тепло. Как жаль, что он не может выразить всего этого словами. Как жаль, что Степа никогда не узнает, что он на самом деле к нему чувствует.

- Степ… придумай мне новый сложный вопрос.

Он коротко усмехнулся, и Женя ощутил его дыхание на своей шее.

- Зачем тебе это надо?

- Не знаю… может, я просто хочу лучше узнать себя. Только с тобой у меня это получается.

- Ну, хорошо. Если бы ты начал жизнь сначала, и у тебя была бы возможность изменить в ней какое-то одно обстоятельство, что бы это было? Только одна вещь, которую ты хотел бы изменить.

- Черт! И откуда ты только их берешь?

- Вот уже чего не знаю! Они сами ко мне приходят!

Все время, пока шумел дождь, они просто говорили о пустяках или рассказывали страшные истории. Теперь Степа решил рассказать про вампиров, и хоть Женя никогда бы в этом не признался, но ему было действительно жутко. Шум дождя, завывания ветра и Степин вкрадчивый шепот пробирали до костей. Но самое страшное ждало его впереди. Наверно, Степа долго выбирал момент, чтобы так напугать его. В финале страшилки, когда вампир должен был рассыпаться в пепел, он сказал:

- Но я все-таки остался жив. Чтобы найти себе новую подходящую жертву вроде тебя! – он поднял голову и обнажил в ухмылке огромные сверкающие клыки.

И Женя заорал, подскочив на месте. Однако выбраться из мешка ему помешала заевшая молния. И в довершение всего Степа с диким хохотом потушил фонарик. Когда Женя выхватил у него фонарь и снова включил его, они были уже не в мешке, а Степа так вообще валялся, согнувшись от душившего его смеха.

- Я не могу поверить… – ржал он. – Ты снова купился! Как ты мог! – в руке он держал пластиковые клыки.

Вот тут Женя уже рассердился. Не по-настоящему, конечно, ведь он разозлился скорее на себя за то, что до сих пор ловится на детские шутки.

- Я тебя убью, вампир! – заорал он и набросился на смеющегося Степу.

Неизвестно, сколько продолжалась их потасовка, но, когда они затихли, не в силах двигаться и смеяться, то очутились в полнейшей тишине. Дождь тоже прекратился.

- Хочу наружу, – заявил Степа. – Хочу увидеть звезды.

- Да перестань, какие звезды! Там все небо тучами затянуто!

Но Степа его не слушал и уже полз к выходу. Жене не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Когда им удалось вылезти и ступить на мокрую землю, вдохнув свежий ледяной воздух, они одновременно подняли головы и затаили дыхание. Небо полностью расчистилось, и редкие звезды смотрели на них своими яркими далекими глазами.

- Я же говорил! – прошептал Степа с сияющим от счастья лицом. В этот момент Женя подумал, что Степа и сам как звезда: сияющая, но обреченная погаснуть. Мир не терпит таких, как Степа. Мир со всей его жестокостью и пошлостью погубит его. И его глаза уже никогда не будут сиять как сейчас.

Это внезапное нахлынувшее чувство ужаса было таким сильным, что Женя подошел к Степе сзади и крепко обнял его. Хотелось прижать его к себе как можно крепче и не отпускать в этот мир, который Женя так ненавидел и который едва не погубил его самого. Женя поклялся себе в тот момент, что будет всегда оберегать его, чтобы ни случилось. Если он может сделать хоть что-то, чтобы оградить Степу от боли, страданий и зла, он это сделает, не задумываясь.

====== День тридцать пятый ======

Когда Женя проснулся, он обнаружил, что палатка пуста. Но ведь ничего не случилось, правда? Не мог же он проспать все на свете.

Женя поднес к глазам часы и прищурился.

- Черт…

Уже половина одиннадцатого. Если они будут так долго спать, то не видать им никакой волшебной церкви. Как раз в этот момент палатка открылась, и к нему заглянул Степа.

- Не спишь? – спросил он. – А то я как раз собирался тебя будить.

- Не сплю. А ты где был?

- В кустах, – Степа улыбнулся. – Здесь так холодно, я чуть все себе не отморозил!

- Пойду тоже поморожу, – вздохнул Женя, поднимаясь.

Он вообще-то не ожидал, что будет так холодно. Конечно, прогнозы слышал и все такое, но этот холод оказался для него неожиданностью. Ледяной, снеговой воздух.

- Если мы не пошевелим задницами, можем попасть в снегопад, – сказал Женя. – Тогда уж точно ничего не найдем.

- Не знаю, ты как хочешь, но я не вернусь домой, пока не найду эту церковь. Кстати, у нас еще куча мандаринов, я забыл вчера про них сказать…

За завтраком они с серьезными лицами изучали карту и прикидывали, сколько времени в лучшем случае потратят на дорогу. Получалось около двух с половиной часов. Но это только в том случае, что они сразу выйдут на церковь, а не начнут плутать вокруг да около.

- Мне страшно, – вздохнул Степа. – Даже у профи не получается найти эту церковь! В Интернете она уже стала легендой! Знаешь, как ее называют? «Неуловимая церковь»! Как тебе? Мне все это доверия не внушает.