Женя тут же отдернул руку, позволяя Степе завязать шарф обратно, как был.

- Ты с Машей так и не помирился? – спросил Женя.

- Нет. Она сама виновата, вот пусть первой и мирится.

- А ты разве не скучаешь по ней?

- Скучаю. Время от времени.

- Нашел себе новых друзей?

- Нет. Мне вообще трудно найти того, кто сможет со мной общаться.

- А… те… парни, с которыми ты был тогда в столовой… мне показалось, что вы с ними очень дружны.

Степа нахмурился.

- Какие еще парни? Когда в столовой?

Женя успел пожалеть, что спросил, но он бы все равно не успокоился, пока не узнал ответ.

- Я видел тебя около недели назад в столовой с двумя парнями. Ты тогда надул жвачку.

Степа нахмурился еще сильнее.

- Ты что, все это время шпионил за мной?

- Нет… я видел тебя только один раз тогда. Честно. Вот мне и стало интересно, кто они такие.

- Они мои одногрупники. И не друзья мне вовсе. Просто один раз посидели вместе в столовке.

- Ну, извини! Может я и дурак, но тогда почему-то сильно приревновал тебя…

Степа перестал хмуриться.

- Это глупо. Я же не спрашиваю тебя, со сколькими девчонками ты переспал после меня, отчаянно доказывая себе свою мужественность.

Женя покраснел. Он что, видит его насквозь?

- А, кстати, со сколькими?

Женя не знал, что ответить. Он не мог даже поднять глаз. Он боялся, что они сейчас опять поругаются. Но Степа неожиданно положил руку ему на плечо и сказал:

- Жень… посмотри на меня.

Женя посмотрел.

- Давай больше не будем об этом говорить. Хорошо?

Он кивнул.

- И пойдем уже. Хватит здесь торчать. Тебя ведь могут увидеть со мной, а ты не хочешь неприятностей. И запомни, что тебе совсем не обязательно передо мной отчитываться. Я от тебя ничего не требую, кроме того, чтобы ты определил, кто я для тебя. Больше мне ничего не надо.

Женя вздохнул. Он, конечно, был рад, что Степа от него ничего не требует, потому что вряд ли Женя сумел бы объяснить свое поведения в те десять дней, что они были в ссоре. Но он не мог сказать того же о себе. Ему хотелось требовать от Степы объяснений за все, даже за простые разговоры с одногрупниками. Он даже не догадывался, что может быть таким ревнивым, но ему хотелось знать, что и с кем было у Степы до него. Он становился сам не свой, когда начинал думать об этом. Но подобный вопрос непременно повлечет за собой ссору. Вот это и отличало их нынешние отношения от тех, что были раньше. После окончания заседания клуба (которое на этот раз наступило для Жени слишком быстро), они решили зайти к Лоле и Жаку, а там уже как следует все обсудить. Жене было приятно смотреть на довольного Степу. В клубе как раз была затронута тема так называемых религиозных чудес, и теперь Степа трещал, не переставая о своих впечатлениях:

- Ну это же надо! Подумать только, какое совпадение! Хотя нет… не совпадение, это знак, я уверен, что знак. Ты веришь в знаки?

Женя с трудом успевал следить за потоком его мыслей, поэтому ответил не сразу:

- Ну… не знаю даже. Никогда не задумывался.

Степа вдруг остановился.

- А в судьбу веришь?

- Да. Верю. А как иначе объяснить то, что одни живут припеваючи, а с другими постоянно случается всякая фигня.

Степа улыбнулся, и улыбка вышла лукавой.

- Надеюсь, ты сейчас не себя имеешь в виду. А то я решу, что я – самая большая фигня в твоей жизни!

Женя пихнул его локтем и усмехнулся.

- Конечно, я не о тебе.

Лола и Жак встретили их как старых добрых друзей. Женю очень удивляло такое к себе отношение. Он вообще не привык к подобному отношению, потому что думал, его нужно заслужить. Всю жизнь он только тем и занимался, что работал на свою репутацию. А тут, оказывается, что можно и не стараться! Что есть люди, которые любят тебя просто за то, что ты есть. Когда Лола спросила, что они будут пить, Степа и Женя переглянулись и хором ответили:

- Чай!

Степа даже не стал заказывать своего монстра, заверив Лолу, что он не голоден и просто заглянул в гости. Когда же она, наконец, ушла, Степа сразу полез в сумку со словами:

- Я сейчас покажу тебе кое-что… это фото Иисуса. Помнишь, я говорил тебе, что сначала Он приснился мне, а потом я наткнулся на фотку в Инете? Так… где же она… ах, вот, – Степа достал свернутый пополам листок бумаги А4, развернул и положил перед Женей. – Смотри. Я, правда, его на принтере печатал, так что вышло не очень…

Когда Женя увидел эти глаза, весь остальной мир перестал для него существовать. Не потому, что его поразил чистейший и глубокий взгляд Христа, а потому, что он ощутил сильнейшее в своей жизни дежа-вю. То же самое, что в эту минуту (только, пожалуй, во много раз сильнее) он чувствовал, когда впервые увидел взгляд Степы. Всего один мимолетный взгляд, брошенный на него в парке, убил Женю на повал, так что он так и не смог подняться. И вот теперь это фото…

- Жень! Женя, посмотри на меня сейчас же! Тебе плохо?! Ау!

Женя с трудом оторвал взгляд от фотографии, чтобы увидеть нечто очень похожее в действительности.

- У него глаза, как у тебя, – прошептал Женя.

- Да ладно! Не говори ерунды…

- Я серьезно! Правда, как у тебя. Может, ты святой?

- Ты просто наглый подхалим! Даже не надейся, что я на это куплюсь! Это же просто кощунство – сравнивать меня с НИМ!

- Я и не сравниваю… просто говорю, что твой взгляд…

- Все, хватит! – Степа снова свернул лист с Иисусом и убрал его в сумку. – Лучше расскажи, какие у тебя есть идеи насчет похода.

Женя откашлялся.

- Ну, я так думаю, что лучше идти в пятницу. Потому что прогноз уже обещает в воскресенье первый снег, а по снегу там лазать не больно охота. Так что, нужно поймать хорошую погоду. Палатку я уже почти достал. Билеты на автобус до Шатуры тоже сам куплю. Карту, на которой твое Урочище обозначено, тоже достал. Причем, там даже указана эта самая церковь. Ну что еще… хлебные крошки, чтоб не заблудиться, возьмешь на себя!

Степа улыбнулся. Это была такая милая благодарная улыбка, что Жене на какой-то миг даже показалось, что Степа простил его. Хотя, он, конечно, еще помнил обиду, и ему требовалось время, чтобы снова нормально с ним общаться.

- Спасибо. Я уже начинаю чувствовать себя капризным мальчишкой. Мне даже неловко, что я все на тебя повесил, – проворковал он, продолжая так же мило улыбаться.

- Но я же сам согласился на твое условие и считаю его вполне справедливым. Правда, есть еще кое-что, с чем я пока не разобрался, но это тоже не такая уж проблема…

- И что же это?

- Это… оружие. Ружье, или еще что-нибудь.

- Чего?! А это еще зачем?

- Эх ты. Маленький, наивный Степа. Мы ведь идем туда одни, в ночь! Мало ли кого мы там встретим!

Степа задумался и сразу посерьезнел.

- Да, ты прав. Я об этом как-то даже не подумал…

- Слава Богу, что ты туда один не пошел! А то тебя бы потом месяц по кусочкам собирали.

- Ну! Ты уж меня совсем за идиота держишь! Как-нибудь бы справился, умник!

- Ладно, не сердись. Я же шучу. Просто вдвоем надежней… и веселей, так ведь? Будем спать в одной палатке…

- Даже не думай об этом! – его глаза сверкнули. – Это было первое условие, не вздумай нарушить его!

- Хорошо… хорошо… а ты такой милый, когда сердишься….

Женя сам не знал, что на него сегодня нашло. Наверно, он просто соскучился. А Степа сердился все больше и больше (и его можно понять), поэтому Женя решил сказать ему что-нибудь приятное.

- Помнишь вопрос, который ты мне задавал последним? О том, что, если бы я вдруг влюбился по-настоящему, что заставило бы меня отказаться от своей любви?

- Помню, – Степа опустил глаза, скрывая свое волнение. Он явно боялся Жениного ответа.

- Мой ответ: трусость. Она бы мне помешала. Она уже чуть не помешала мне однажды, когда я отпустил тебя в то утро. Это была только трусость, за которую я себя презираю. Пожалуйста, прости меня.