- Ты промок.

- Да. Немного…

- Я сейчас дам тебе полотенце.

Степа порылся в комоде, нашел маленькое бежевое полотенце и протянул Жене. Женя взял полотенце, но так и не поднес его к лицу. Они смотрели друг на друга.

- Как ты узнал, где я живу? – спросил Степа.

- Я… следил за тобой. Видел, как ты шел домой, и пошел следом.

- Да ты просто маньяк.

Женя неуверенно улыбнулся.

- Я и чувствовал себя маньяком. Но на улице так и не решился подойти.

- Странная логика. Значит, ко мне домой ты решился прийти, а на улице нет? Отец ведь теперь прибьет меня за тебя.

- Мне… очень нужно… поговорить с тобой.

Да уж, это Степа уже понял. Женя действительно хочет что-то сказать, но это дается ему с большим трудом.

- Говори, – Степе очень хотелось, чтобы его голос прозвучал как можно мягче, однако вышло как-то слишком сурово, так что аж ему самому стало не по себе.

Но, видимо, Женино намерение было твердо. Об этом говорил уже сам факт того, что он пришел сюда. Он, наконец, заставил себя посмотреть Степе в глаза и сказал так тихо, что Степа почти прочел по губам:

- Я не могу без тебя.

Степа вздрогнул. Он никак не ожидал этого услышать. Все что угодно, только не это. Он думал, что Женя пустится в дурацкие объяснения, сделает какие-то неуклюжие попытки извиниться и предложит продолжить общение. Но эти слова убили его. Степа стоял с широко открытыми глазами и слушал пульсацию в висках. Ему стало трудно дышать, потому что эти простые слова были лучшим, что он когда-либо слышал от Жени. И Степа даже понятия не имел, что на эти слова можно ответить.

- Я знаю, что обидел тебя, – сказал Женя. – Но хотя бы не прогоняй меня сразу. Позволь мне немного побыть с тобой.

Ну и ну. Вот это да. Степа набрал в грудь воздуха, чтобы сказать что-то важное, но вышло только:

- Вытрись. А то простудишься.

Женя послушно вытер лицо, волосы и протянул полотенце обратно Степе. На мгновение кончики их пальцев соприкоснулись.

- Садись, – вздохнул Степа, кивнув на кровать. – Долго стоять-то будешь?

Женя тут же сел на самый край, и у Степы создалось впечатление, что если бы он велел ему перевернуться на голову, Женя сделал бы и это, без лишних вопросов. Степа убрал полотенце обратно в комод, его сердце немного успокоилось, и он тоже сел на кровать рядом с Женей, как обычно подобрав под себя ноги и обхватив колени руками. Женя повернул к нему голову, долго изучал его лицо, а потом сказал:

- Ты уши проколол.

- Ага.

- Почему?

- Это была странная попытка забыть тебя. Я сделал это сразу после того, как ушел от тебя.

Женя опустил взгляд.

- Я большую глупость тогда сморозил. Никогда ничего подобного не говорил.

- Да уж, не то слово глупость.

- Знаешь, я просто маленький, вонючий, протухший и гниющий кусок дерьма.

- Ты о себе слишком высокого мнения.

Женя посмотрел на него с таким ужасом, что Степа не выдержал и рассмеялся.

- Дурак! Я же пошутил!

Женя улыбнулся. Его глаза прояснились

- Ты опять поймал меня… И ты… ты даже не представляешь, как я скучал по тебе.

Степа напрягся. Эти слова оказались для него еще одной неожиданностью.

- Ты позволишь мне снова быть с тобой? – спросил Женя.

Степа вздохнул.

- Только если ты согласишься на два моих условия.

- И что же это за условия? – Женя тут же насторожился.

- Первое: я не буду спать с тобой, пока ты не начнешь как следует соображать, что делаешь. Потому что я не хочу делать это с человеком, который сам не знает, чего хочет от меня. Попробуй сначала понять, что я значу для тебя.

Женя смутился и попытался возразить.

- Я уже начал понимать.

- Не-а. Тебе так только кажется. Тебе нужно время, чтобы осознать возможность таких отношений, как у нас. Я только хочу, чтобы ты снова смотрел на меня как раньше… а не как в то утро. И пока ты будешь разбираться в своих чувствах, никакого секса не будет. Согласен ты на такое условие?

- Да, но… можно мне хотя бы поцеловать тебя? Я соскучился.

- М-м-м… – теперь настала Степина очередь смущаться. – Наверное, это плохая идея. Я слишком хорошо помню, чем закончился наш прошлый поцелуй.

- Но ведь мы у тебя дома. Я, как только вспомню лицо твоего папаши, сразу всякое «хочу» отпадает!

Степа засмеялся, наклонился к Жене и сам его поцеловал. А потом спросил:

- Ну, что? Устроит?

- Нет. Мало, – Женя покачал головой и повалил Степу на кровать.

Степа разрешил себя еще пару раз поцеловать, а потом поднялся, освободившись из Жениных цепких ручищ, и сказал:

- Ты еще не выслушал второе условие.

- Ну? Внимательно слушаю.

- Ты должен помочь мне в одном очень важном дельце…

====== День тридцать первый – День тридцать второй ======

День тридцать первый

Только сделав над собой усилие и сходив к Степе, только помирившись с ним, Женя понял, чего он лишал себя все эти долгие десять дней, показавшиеся ему десятью годами. Его жизнь снова наполнилась смыслом, он был так счастлив и так любил весь мир, что пел вчера весь вечер и сегодня весь день, а по дороге в институт раздал все свои деньги нищим. Конечно, Степина затея его, мягко говоря, настораживала. Женя бывал в походах только два раза, да и то с группой и руководителем. А чтобы отправиться в такой довольно-таки дальний поход, предполагающий ночевку в лесу (или еще бог знает где) нужна была определенная подготовка. Но Степе удалось зарядить его азартом, так что Женя был готов взять всю подготовку на себя не только ради Степы и его условия, но и потому что сам заинтересовался этой заброшенной церковью и живописными местами Урочища Курилова. Все это обещало стать интересным приключением, как раз таким, какого так не хватало в его жизни. И все это как-то связано с мистикой… Степа сам по себе был каким-то мистическим созданием, но когда он начал рассказывать этот свой сон про Иисуса, у Жени мурашки побежали по коже. Женя любил мистику, все загадочное и волшебное, но у него никогда не было возможности проявить свои интересы. Он слушал Степу, а сам все время думал, что, если бы он продолжил гулянки со своими друзьями и бесконечными наглыми девицами, вся жизнь так и прошла бы мимо. Он пропустил бы столько интересного, интересного по-настоящему: так, что аж дух захватывает. Степа был прав. Ему нужно было время, чтобы осознать возможность таких отношений, как у них. И он не будет торопиться и копаться в себе. Однажды все ответы придут сами. А он в это время просто будет рядом с человеком, который ему теперь так дорог. День тридцать второй И снова среда, только на этот раз приятная и долгожданная для них обоих. Сегодня они снова договорились встретиться у памятника, потом сходить в клуб эзотериков, а после обсудить поездку в Курилово (ну и название, ей богу, больше терпения нет!). Когда Женя подходил к присевшему у памятника Степе, ему казалось, что все снова стало как раньше, словно между ними ничего и не происходило. Словно он и не обидел этого человека с глазами ангела и губами порочного демона. Но все уже не так, как раньше, и ему придется с этим смириться. Придется к этому привыкнуть. Степа поднялся ему навстречу, в зубах у него была наполовину выкуренная сигарета, челка падала на глаза. На шее снова шарф…

- Эй… – Женя подошел к нему и без лишних предисловий потянул шарф на себя, открывая свежие синяки.

Степа вытащил изо рта сигарету и пояснил:

- Вчера вечером, когда мать к соседке ушла.

- Из-за меня?

- Нет… нет, не бери в голову, не из-за тебя.

Но Степа смотрел в сторону, и взгляд его был потухшим, равнодушным и усталым, так что Женя понял, что он врет.

- Прости… я не должен был приходить. Надо было поговорить с тобой на улице.

- Ничего. Если бы не ты, он все равно нашел бы повод. Меня только больше всего бесит, что приходится в институте с этим шарфом ходить. Чувствую себя придурком полнейшим… Эй! Почему такое лицо? Хватит смотреть на меня, как на инвалида! Это всего лишь синяки! И отпусти уже мой шарф, а то на нас люди косо смотрят.