Той ночью Одри долго не могла заснуть. Утром за ней должны были приехать родители, и ей предстояло покинуть Стоун-холл. Кто знает, когда еще она сможет сюда вернуться? Кто знает, будет ли Пустая комната на месте?

«Я только увижусь с Марти и сразу уйду, - говорила она себе, выбираясь из теплой, но такой тесной от ее мыслей постели. – Взгляну на него одним глазком, попрощаюсь и уйду».

И это был еще один раз, когда Одри обманула саму себя. В действительности совсем не Марти она хотела увидеть. Что-то темное и неподконтрольное уже поднималось в ней, и Одри могла лишь идти за этим чувством, следовать и подчиняться.

Ночью Стоун-холл был пугающим и мрачным, и когда Одри шла по длинному темному коридору, который словно сужался и давил на нее со всех сторон, она успела уже десять раз пожалеть, что ввязалась в это. Она говорила себе, что лучше вернуться в спальню и забыть об этом. Но как можно просто взять и забыть о месте, которое делает мечты реальностью? Побывав в таком месте один единственный раз, забыть уже не можешь. И Одри была уверена, что любой на ее месте захотел бы снова оказаться в Пустой комнате. Любой захотел бы.

Одри повернула дверную ручку и несколько долгих мгновений стояла на пороге. В Пустой комнате тут же зажегся свет, она словно ждала Одри, словно приглашала ее войти. Не хватало только музыки.

И Одри вошла. Комната была пуста, но ее подсознание было полно. Как и у любого из нас, подсознание Одри было полно мечтаний и надежд, страхов и несбыточных желаний. И Пустая комната наполнялась ими и оживала.

Одри думала про Марти, но пес почему-то не появлялся. Она говорила комнате: «Хочу увидеть Марти», но ничего не происходило. Комната молчала, затаившись, она словно перебирала желания в подсознании Одри и раскладывала их в определенном порядке.

Да, Одри думала о Марти, да она очень хотела бы увидеть его снова, но не это желание было главенствующим в ее подсознании. Не оно заставило девочку выбраться из постели посреди ночи и вернуться сюда, умирая от страха.

Пустая комната уже обрела нужную силу, чтобы отделить главенствующее желание Одри ото всех второстепенных и реализовать его. И вместо Марти в углу комнаты появилось зеркало. Огромное старое зеркало, отражающее Одри во весь рост.

Одри смотрела на себя, испуганную и ничего не понимающую. Смотрела на эту девочку в полосатых шортах и майке с пингвинами, смотрела и все яснее осознавала, что не такой она хотела бы видеть себя.

Уже в десять лет Одри была довольно амбициозной. Она твердо знала, к чему хочет стремиться в жизни. Твердо знала, какой хочет видеть себя. Одри хотела быть уверенной в себе, бесстрашной, не лезущей за словом в карман, хотела быть умной, самой умной в классе. Ей категорически не нравилась эта трясущаяся маленькая девочка в детской майке с пингвинами, такая жалкая и перепуганная. Одри видела себя другой. В своем воображении, в своем подсознании она видела себя другой.

И Пустая комната воплотила ее желание. Она показала Одри ту себя, которую та всегда хотела увидеть.

И отражение в зеркале начало меняться. Одри зажала себе рот ладошкой, чтобы не закричать. Из зеркала на нее смотрела девочка, одетая в элегантное черное платье, с гладко причесанными волосами и подведенными глазами, отчего она выглядела не на десять, а на все тринадцать лет. Одри с трудом узнавала в этой девочке саму себя. Её отражение улыбнулось. Точнее, ухмыльнулось, потому что ничего доброго и светлого не было в этой улыбке. Так растягивает губы демон, собирающийся наброситься на свою жертву.

Одри попятилась.

«Господи, что я наделала, что же я наделала!», - думала она, чувствуя, что сейчас заплачет.

- Ты наделала меня, - ответила девочка из зеркала и сложила руки на груди, с самодовольной улыбкой рассматривая Одри. Она смотрела на Одри сверху вниз, и легкое пренебрежение таилось в ее взгляде.

- Кто ты? – спросила Одри, не узнав свой собственный, севший от ужаса голос.

- Я – это ты. Твоя темная половина. Та часть тебя, которая ничего не боится, которая не убегает от своих желаний. Ты отделила меня от себя.

- Нет, нет, - Одри замотала головой. – Ты не можешь быть мной! Я совсем не такая! Я всего лишь хотела стать чуточку увереннее, только и всего!

Ее двойник усмехнулась и посмотрела на Одри с еще большим презрением:

- Да ты сама-то хоть веришь себе? Я всегда была частью тебя, но ты подавляла меня. Ты боялась меня. Я та часть тебя, что не боится признать, что в этом доме мое место. Что дядя прав, и мы с ним очень похожи. Та часть тебя, которой для реализации своих желаний не нужно пользоваться Пустой комнатой. Часть, которая отличает реальность от иллюзии. Я та часть тебя, у которой достаточно мужества и силы, чтобы уничтожить Пустую комнату.

- Нет… – прошептала Одри, делая еще один шаг назад. – Все это не правда. Ты всего лишь мое отражение. Я хочу уйти отсюда!

- Отражение, значит? – двойник снова усмехнулась и, замахнувшись, изо всех сил ударила по зеркалу рукой. Изнутри.

Глубокая неровная трещина пролегла на поверхности стекла.

«Сейчас она вылезет оттуда, - в ужасе подумала Одри. – Сейчас она выберется и убьет меня!».

И Одри побежала к двери. Она слышала голос двойника у себя за спиной, но не оборачивалась.

- От себя ты не убежишь, не убежишь, Одри, - говорила двойник. – И мы с тобой будем разделены до тех пор, пока ты не признаешь, что я – часть тебя, неотъемлемая часть. До тех пор, пока ты не поймешь, что Стоун-холл – твой дом.

Одри с такой силой дернула дверную ручку, словно хотела вырвать ее с мясом, выбежала в коридор и захлопнула дверь за собой, запирая все свои кошмары и тайные желания в Пустой комнате.

А потом Одри вернулась в постель и остаток ночи рассматривала потолок, вздрагивая от каждого шороха, уверенная, что это двойник пришел за ней. Но двойник остался заперт в Пустой комнате, заперт так же крепко, как подсознание девочки.

А утром за ней приехали родители и увезли домой. Дядя шепнул ей на прощание: «Не забывай наш с тобой уговор. Однажды ты вернешься сюда и закончишь то, что начал я». И это был последний раз, когда Одри видела своего дядю живым.

Одри покинула Стоун-холл, вернулась к своей обычной жизни, и школьные будни почти изгладили у нее из памяти случившееся, как забывается дурной сон, когда мы просыпаемся и начинаем новый день, наполненный солнечным светом.

Но через год в их доме раздался телефонный звонок, который очень опечалил мать. Она сообщила, что дядю забрали в психиатрическую клинику с предварительным диагнозом – шизофрения.

- Но как же так, мама? – поразилась Одри. – Дядя не был сумасшедшим, я точно это знаю!

Ее мать лишь пожала плечами и ответила:

- Твой дядя всегда был со странностями. И в последнее время его странности усугубились. Врачи говорят, что у него раздвоение личности. Он якобы видит своего двойника, свою темную половину, или что-то в этом роде. В общем, у твоего дяди стало совсем плохо с головой.