И вот теперь слова лились из него, их было уже не остановить. Полосуя себе ножом сердце, Джошуа методично перечислял всё хорошее, что сделала для него сестра.

- Ты, должно быть, рассказываешь о каком-то другом человеке! – не выдержал Мэтью. – Неужели Вивиан так относилась к тебе?

- Да. Это была та самая Вивиан, которую мы оба знаем. Она была лучшей в мире сестрой.

- Но что случилось? Что произошло между вами?

- Случился я. И все испортил.

Джошуа рассказал про Дэкстера. Не жалея своего сердца, он достал еще один нож, и так же методично перечислил унижения, которым подверг его Дэкс. Поведал о том, как долго вынашивал планы мести, и как тщательно все продумывал. И о том, какую роль играла во всем этом Вивиан.

- Возможно, тебе сложно представить, что я вел себя так, - сказал Джошуа. – Но я был именно таким. Возможно, я таким и остался…

Мэтью покачал головой.

- Нет. Тогда ты был усталым испуганным ребенком. Нет ничего удивительного в том, что тебе хотелось мести, хотелось отстоять свои права, восстановить справедливость. Этого хотел бы любой мальчишка твоего возраста.

- Да. Я тоже так думал. Я оправдывал себя, как ты сейчас оправдываешь меня. Но я оказался не «любым мальчишкой». Мои представления о себе самом сильно разошлись с тем, каким я на самом деле оказался. Возможно, я смотрел слишком много фильмов о благородных героях, и на какое-то время возомнил себя таким же. Но моя внутренняя сущность оказалась уродливой и неприглядной.

И тогда Джошуа рассказал о том, к чему все это привело. О том, что случилось с Дэксом. А потом рассказал, что случилось в кабинете мистера Брикстена. О том, как подлая ложь стоила ему любви и доверия Вивиан.

Когда он закончил, Мэтью, серьезный и задумчивый, сидел, подперев голову ладонью.

- Я пойму, если теперь ты захочешь разорвать наши отношения, - произнес Джошуа спокойно и холодно. Никто, кроме него самого, не знал, какая боль стоит за этими словами, какая внутренняя буря бушует за этой холодностью.

- Твоя история многое объясняет, - со вздохом произнес Мэтью. – Теперь понятно, почему Вив стала такой. Почему она так ведет себя с тобой и другими людьми.

- Да. Мое предательство что-то надорвало в ней. Что-то очень важное. Вивиан больше не верит людям. И не знаю, сможет ли она когда-нибудь поверить снова, - на этих словах голос Джошуа дрогнул, словно осознание этого факта в очередной раз ударило по нему.

- А ты когда-нибудь пробовал снова поговорить с ней об этом? Возможно, спустя годы, ее отношение к этому изменилось? Возможно, она поняла, что ты был ребенком, еще не сформировавшейся личностью? Возможно, она приняла бы твое раскаяние.

Джошуа с яростью замотал головой.

- Нет. Нет. Она никогда не простит меня. Мне достаточно убедиться в этом, просто оказавшись с ней рядом. Это всегда будет висеть между нами. Я чувствую ее отчужденность. Я не могу пробиться к ее сердцу. И никто не может.

- Что ж, по крайней мере, ты пытался. Ты просил прощения, ты жалеешь о том, что сделал. Тебе остается только ждать. Возможно, однажды Вивиан все же найдет в себе силы простить тебя. Во всяком случае, она жива. А это самое главное. Не оставляй попыток помириться с ней. В отличие от тебя, мне уже не у кого просить прощения. Вилли никогда не воскреснет.

Они помолчали немного, а потом Джошуа набрался смелости и спросил:

- И… что ты теперь думаешь обо мне? Сможешь ли ты простить меня?

Мэтью вздохнул, и Джошуа готов был поклясться, что в тот момент его сердце остановилось.

«Вот сейчас. Сейчас все и закончится. И поделом тебе».

- Не мне судить тебя, Джошуа, - ответил Мэтью. – Я тоже предал своего друга. Поэтому и прощать тебя мне не за что.

- Но ведь я скрывал от тебя это! Ты сразу же смог довериться мне, а я струсил и не ответил искренностью на искренность! Я заставил тебя думать, что я не такой, что я лучше, чем на самом деле! – Джошуа и дальше продолжал бы ругать себя, если бы Мэтью жестом не попросил его замолчать. Парень поднялся с кровати, подошел к Джошуа и крепко сжал его руку.

- Мне достаточно того, что ты раскаиваешься в этом. Мне ли не знать, как нелегко решиться рассказать другому человеку о подобном? Я рад, что ты решился на это сейчас и доверился мне. Я благодарен тебе за это.

- Мэтью!

- Нет, подожди, - Мэтью улыбнулся. – Спасибо тебе, что ты доверяешь мне настолько, что решился показать не только светлые стороны своей души, но и тьму.

- Мэтью… Я так боялся, что ты не сможешь понять меня! Так боялся, что потеряю тебя, что ты будешь разочарован!

- Знаю. Я тоже очень боялся потерять тебя, когда рассказывал про Вилли. Но я просто понял, что наши отношения никогда не будут настоящими, если я не откроюсь тебе. И я рад, что ты тоже это понял. Знай, что мое отношение к тебе не изменилось.

- Мэтью! – не веря собственному счастью, Джошуа обнял Мэтта так крепко, как только был способен. На него навалилось такое огромное облегчение, а вместе с ним слабость, что Джошуа с трудом держался на ногах. Мэтью помог парню сесть, и с радостью наблюдал, как на обескровленное лицо Джошуа возвращаются цвета жизни. Когда Джошуа немного пришел в себя, Мэтью спросил:

- Одри ведь не знает об этом, да?

Джошуа покачал головой.

- За все эти годы я так и не нашел в себе смелости рассказать ей обо всем. Она была моим единственным другом, я так боялся потерять ее. Но этот дом, все, что случилось с нами, изменило мое к этому отношение.

- Ты должен рассказать Одри, - мягко, но настойчиво произнес Мэтью. - Она твой лучший друг, самый близкий человек, она заслуживает знать правду.

- Я знаю, - Джошуа опустил голову. – Я давно должен был сделать это.

- Еще не поздно. Сделай это как можно скорее. Только рассказав Одри, ты сможешь наконец простить себя.

- Но что если она перестанет общаться со мной? – голос Джошуа превратился в испуганный шепот. – Что если не простит меня?

- Если Одри любит тебя так же сильно, как люблю тебя я, а я уверен, что это так, она обязательно простит тебя. Вы поймете друг друга, главное будь искренним.

- Хорошо. Завтра я расскажу ей обо всем. Я расскажу, даже если это окончательно сблизит ее с Вивиан, даже если она отвернется от меня. Я просто не могу больше держать это в себе.

- И правильно, ты молодец, - Мэтью обнял Джошуа за плечи. – А что ты имеешь в виду под «окончательно сблизит с Вивиан»?

- Ну… – Джошуа немного смутился. – Ты ничего не заметил? Не заметил, что между моей сестрой и Одри что-то происходит?

- Заметил. В какой-то момент мне даже показалось, что происходит «то самое». Но ведь это невозможно, правда? Вивиан натуралка.

- Я уже ни в чем не уверен! – пожал плечами Джошуа. – Между ними что-то происходит. По крайней мере, это ясно наверняка.

- Что ж, посмотрим, что из всего этого выйдет, - улыбнулся Мэтью. – А теперь иди ко мне, мой вампирчик. Ты такой соблазнительный в этом образе! Может, укусишь меня разок-другой?

- Мэтью! – возмутился Джошуа, но потом подумал, что почему бы и нет? В конце концов, сегодня Хэллоуин, и можно совершать всякие глупости и дурачиться. Можно забываться.

И Джошуа с радостью приступил к исполнению своих вампирских обязанностей.

23:32

Они остались вдвоем. Вивиан поставила полупустой бокал почти остывшего глинтвейна на столик. Глинтвейн был божественный, как, впрочем, и все, что готовил ее глупый брат, но пить ей сегодня совсем не хотелось. В фонариках догорали свечи. Вивиан смотрела на Одри.