Однако, к огромному удивлению Одри, когда они поднялись наверх, Вивиан направилась не в свою комнату, а к двери комнаты Одри. Заметив ее непонимающий взгляд, Вивиан невозмутимо пояснила:

- А ты что думала, я буду спать одна? Если я не позволила тебе идти со мной в ванную и пялиться на мои голые сиськи, это еще не значит, что ночевать я тоже буду одна!

- Э-э-э… ну ладно, - Одри улыбнулась. Ей не хотелось в открытую выражать свою радость, но удержать улыбку оказалось очень сложно. Одри радовалась, что прежняя Вивиан вернулась. Вчерашняя закрытая, молчаливая, отводящая испуганный взгляд Вивиан ей совсем не нравилась. Но этим вечером Вивиан снова командует, снова смело смотрит ей в глаза, снова говорит то, что думает. Да, именно такая Вивиан была ей по душе. Ну и пусть вредная, ну и пусть бесит. Зато ее присутствие приносит ощущение того, что все в порядке.

Одри села за стол, намереваясь немного поработать над игрой перед сном. Это ее стремление еще раз говорило о том, как нравится ей это дело, что она готова даже застряв в проклятом доме и стоя на пороге неизвестности, а может даже, смерти, продолжать делать то, что приносит ей настоящую радость и удовлетворение.

Вивиан забралась на постель, вооружилась своим таинственным блокнотом и ручкой, какое-то время молча читала свои записи, а потом обратилась к Одри:

- Ты не будешь против, если я отвлеку тебя?

- Смотря зачем.

- Ты не могла бы немного рассказать мне о своем дяде? Все, что знаешь, все, что слышала от других родственников. Это поможет мне составить полную клиническую картину.

Одри пожала плечами.

- Ладно, попробую. Что ты хочешь узнать? – она повернула стул к кровати, чтобы сидеть к Вивиан лицом.

- Ну, например, в каком примерно возрасте он начал писать? – Вивиан закусила кончик ручки и уставилась на Одри в ожидании.

Одри понятия не имела, чем эти сведения могут помочь в составлении клинической картины, но все же ответила, подумав:

- Насколько я знаю, мой дядя сочинял с самого детства. Он писал какие-то рассказики еще в младшей школе, но потом уничтожил их все. Как он сам объяснял, никому его творения не нравились, и он бросил их в камин.

- А о чем были эти его первые рассказы?

- Какие-то страшилки. Моя мать рассказывала, что в школе учительница литературы действительно не одобряла его творческих изысканий. Она считала, что мальчик его возраста не должен писать о таких жутких вещах.

- Хм, - Вивиан улыбнулась чему-то своему. – Значит, наш Уинстон с ранних лет был одарен богатым воображением. Что ты еще можешь рассказать о его детстве? Были ли у него друзья, как он общался со сверстниками?

- Я знаю о его детстве только со слов мамы. Она старше его всего на год, учились они в одной школе. Мама сама-то не очень любила своего брата, считая его странноватым. Но обижать не обижала. Как она сама говорит об этом: «Старалась не замечать его, как не замечаешь большую родинку на лице. Смотришь в зеркало, но не видишь, потому что уже привык». Мой дядя жил в своем мире. Друзей у него почти не было, разве что несколько подозрительных мальчишек, таких же подозрительных, как он сам. Он больше любил проводить время один. Мама говорит, что в то время как она бегала на речку или на детскую площадку, а потом и в клубы и кино, ее брат сидел в своей комнате и «занимался не пойми чем». Он воображал мир вокруг себя таким, каким видел, и описывал это в своих ранних рассказах. Это был мрачный мир, населенный призраками, демонами, мир одиночества и боли. Но именно этот мир прославил моего дядю.

- А потом отправил в психушку… – Вивиан сделала несколько пометок в блокноте.

- А зачем тебе знать о детстве моего дяди? Какое это имеет отношение к тому, что происходит с нами? Какое это имеет отношение к Стоун-холлу?

- Прямое отношение, как я думаю, - Вивиан положила блокнот на колени. – Дело не в этом доме, самом по себе. Мы знаем, что до приезда сюда твоего дяди, ничего такого особенно страшного здесь не происходило. Дом как дом. Везде случаются несчастья. Я думаю, что это Карц разбудил здесь нечто, если можно так сказать. Но, как бы там ни было, даже если у него есть какая-то страшная тайна, вряд ли тебе об этом известно, не так ли?

- Так, - согласилась Одри. – О темной стороне души моего дяди мне ничего не известно. Хотя, пожалуй, что у его души все стороны были темными.

- Точно, - Вивиан усмехнулась и сделала еще одну быструю пометку в блокноте. – А теперь, можно задать тебе пару личных вопросов?

Одри нахмурилась, но решила не изображать из себя буку. Ей ведь нечего скрывать, не так ли?

- Да пожалуйста, - с безразличным видом разрешила она.

- Хорошо. Тогда скажи, как твоя мать относится к твоему увлечению хоррор-играми и поездке в этот дом?

Одри замялась. Она не была готова к подобному вопросу. Отвечать совсем не хотелось, но не идти же теперь на попятную.

- Моим родителям это не нравится. Особенно матери. Если отец и сам любит поиграть в компьютерные игры, то мать их просто не переносит. И, естественно, она была не в восторге от того, что я бросила учебу и поехала сюда.

- Не ставила ли тебе мать в упрек то, что ты похожа на своего дядю?

Одри отвела взгляд.

- Ну, возможно, несколько раз она пыталась уязвить меня тем, до чего подобное увлечение довело моего дядю. А что? Почему, черт возьми, ты спрашиваешь об этом?

- Да так, - Вивиан все делала какие-то записи, и Одри уже начало это нервировать. – А была ли ты когда-нибудь на приеме у психолога?

- Что за подозрения?! – взвилась вдруг Одри.

- Успокойся. Я ведь уже говорила, что не считаю тебя ненормальной, ясно?

- Ну была, в детстве, - смягчилась Одри. – И что с того?

- Ничего. По какой причине?

- Мне, кажется, снились какие-то странные сны. Мать испугалась. Плохая наследственность может наложить отпечаток на всю твою жизнь.

Вивиан кивнула, молча соглашаясь, а потом отложила блокнот и какое-то время смотрела на Одри. Одри ждала, что она что-нибудь скажет, но Вивиан все молчала. Почувствовав себя отчего-то неловко, Одри так и не смогла попросить Вивиан прекратить пялиться на нее и просто вернулась к ноутбуку.

23:06

Одри уже почти час как спала, а Вивиан лежала и прислушивалась к гудению собственных уставших ног. Но не это мешало ей погрузиться в спасительное забытье. Вивиан не давала покоя книга по психологии, оставленная вчера на полке в библиотеке. Она должна была взять ее с собой, но в порыве жуткой паники убежала в ванную, едва не забыв собственное имя.

Вивиан почему-то была уверена, что в этой книге таятся ответы на то, что происходит с ними, и только она одна может с этим разобраться. А еще она думала об Одри. Действительно ли та скрывает свои истинные желания от себя самой? Действительно ли она… Нет, этого не может быть.

«Слишком холодно она смотрит на меня. Или просто умело скрывает? Может ли вообще такая, как я, понравиться такой, как Одри?».

У Вивиан было два варианта. Первый - дождаться утра и пойти в библиотеку вместе с Одри. Но тогда ей было бы не избежать вопросов, на которые она не хотела отвечать, пока не будет до конца уверена. Или пойти одной прямо сейчас, рискуя встретиться с малышкой Сьюзи или двойником. Вивиан лежала и думала, что этой встречи она почему-то совсем не боится. Возможно, общение с призраками даже поможет ей что-нибудь выяснить, кто знает?