После «Магии простых чисел» она прочитала еще две книги, данные Виктором Валентиновичем. Математика восхищала, поражала, уничтожала. Математика стала всем. Музыкой, песней, восторгом жизни и печалью умирания. Впечатления от новых знаний рвались из груди. А поделиться ими было не с кем. Одногруппники не понимали ее интересов. Юле хотелось обсудить прочитанное с самим Виктором Валентиновичем, но случая не представлялось. К тому же, в последнее время учитель казался каким-то уставшим, словно помимо самого себя приносил в университет на своих плечах еще что-то тяжелое. Он торопился уйти после занятий, меньше шутил и давал больше самостоятельных заданий.

Поэтому каждая полноценная лекция становилась для Юли еще большим праздником. Ей нравилось наблюдать за учителем. Она изучила его мимику и жесты, но никогда не могла предугадать, что последует за очередным заданием или шуткой. Виктор Валентинович никогда не повторялся и никогда не был предсказуем. Казалось, что даже его руки каждый раз ведут себя по-разному, записывая одни и те же формулы. Его руки бывали то серьезны и решительны, то печальны и вялы, в приступах вдохновения они просто летали по доске, а мел со стуком крошился, а в минуты оцепенения писали плавно и медленно. Однако кое-какие его привычки Юля все же успела изучить. Например, привычку теребить воротничок рубашки. Это означало, что Виктор Валентинович раздумывает, дать ли им самостоятельную работу или продолжить лекцию. И если уголки его губ в такой момент опускались, то это означало, что учитель решил закончить лекцию. Иногда Виктор Валентинович улыбался сам себе – это означало, что он придумал, как интересно рассказать какой-либо материал.

Это было странно – Юля не разговаривала с учителем, но узнавала его. И каждый раз в моменты узнавания она все отчетливей ощущала это шевеление внутри себя. Эту жизнь. Но в то же время она понимала, что никогда не сможет узнать этого человека до конца. Точно так же, как невозможно изучить всю математику.

Однажды перед парой математики у Юли образовалось окно. Она заглянула на кафедру, чтобы сдать доклад, но нужного преподавателя не оказалось, точно так же, как и лаборанта. Зато на кафедре был Виктор Валентинович. Он сидел, склонившись над какими-то бумагами, исписанными формулами. Его волосы падали на лицо, а пальцы нервно выстукивали по столу дробь. Он был настолько глубоко погружен в себя, насколько это вообще возможно, и Юля даже удивилась, что он заметил ее.

- Здравствуйте, - сказала она. В его присутствии Юля уже научилась не мямлить, потому что после тех прочитанных книг почувствовала себя увереннее.

- Здравствуйте, Юля, - ответил он и улыбнулся. Юля гордилась тем, что он помнит ее имя. И что обращается к ней на Вы, словно бы она была совсем взрослой и была с ним наравне. А еще она радовалась, что он всегда улыбается, когда говорит с ней. От этого внутри кокона становилось тепло.

- Нужна помощь? – спросил он.

- Нет, я просто искала Анну Сергеевну. Хотела сдать ей доклад, - ответила она.

- Анна Сергеевна на паре. А лаборантка заболела. И я наслаждаюсь одиночеством, - он с улыбкой смахнул волосы со лба и поправил очки. – Можете оставить свой доклад мне, я передам.

- О, нет-нет, спасибо. Я лучше сама. Подожду ее. Все равно у меня есть несколько вопросов.

- А у Вас сейчас окно?

Юля кивнула.

- Преподавательница заболела.

- Надо же, просто эпидемия какая-то! У меня вот тоже окно. Сижу жду пару с вашей группой. А, наверное, зря. Из-за этого окна все наверняка убегут домой.

- Я не убегу, - сказала Юля.

Он смерил ее каким-то странным взглядом, который Юля еще не научилась читать. А потом сказал:

- Если хотите, можете подождать вместе со мной. Обсудим книги, которые я Вам давал.

Сердце Юли подпрыгнуло, кокон задрожал, а глаза засияли. Это была возможность, которую она так ждала.

- А ничего, что я нарушу Ваше одиночество? – спросила Юля.

Он рассмеялся и махнул рукой.

- Вы не считаетесь! Я наслаждался отсутствием надоевших людей, а Вы не входите в их число.

Эта откровенность так обрадовала Юлю, что она даже снова смутилась. Раньше Юле было абсолютно все равно, приятна ли кому-либо ее компания. Такие вопросы даже не возникали у нее в голове. Впрочем, она и в компаниях почти не бывала, ведя практически затворнический образ жизни.

И в тот момент она почувствовала, что Виктор Валентинович такой же, как она. И то, что их общество приятно друг другу – не просто радостное совпадение. Это чудо.

Полтора часа прошли как пара минут. Юля и Виктор Валентинович говорили взахлеб. Они и сами не заметили, как начали писать на первых попавших под руку листочках формулы и обсуждать их. Юля чувствовала, что интерес к ее математическим способностям у Виктора Валентиновича совершенно искренний. В нем не было снисхождения учителя по отношению к ученику. В тот день они общались на равных, как если бы были коллегами.

Когда до конца пары оставалось пять минут, а в коридоре уже звучали голоса и смех студентов, Виктор Валентинович сказал:

- Вам надо срочно бросать экономику. Это не Ваше. У вас огромный потенциал. Если хотите, я мог бы помочь Вам с переводом на другую специальность.

Юля была польщена его беспокойством. И привычка наплевательски относиться к собственному будущему победила бы и в этот раз, если бы не мысль о том, что при переводе на другую специальность Виктор Валентинович будет вести у нее большее число предметов.

- Я поговорю с родителями, - сказала она. - Но если они будут против…

- Я могу сам с ними поговорить! Поверьте, Вы будете жалеть всю жизнь, если забросите математику. А это случится. По Вашей специальности математика преподается только три года, а затем останутся только экономические предметы. Я уж не говорю о том, где Вам придется работать.

Юля вздохнула и с тоской посмотрела на дверь. Скоро она откроется, кафедра наполнится шумом, и их разговор оборвется. В словах Виктора Валентиновича был смысл, была безупречная логика. В конце концов, логика — это его конек. Но Юля не привыкла мыслить так далеко. Ведь еще совсем недавно она была уверена, что не протянет в университете и одного семестра. А теперь речь шла о таких масштабных цифрах, как пять лет. Пять лет. Какой она будет через пять лет?

- Ну, так что? - учитель заметил ее задумчивость, и на губах его снова заиграла улыбка. - Согласны со мной?

- А вы много предметов ведете на технических специальностях? - неожиданно для самой себя спросила Юля.

- Да, достаточно, а что?

- Просто так. Я люблю ваши лекции.

Повисло молчание. Виктор Валентинович смотрел ей в глаза. Он явно хотел что-то сказать, но не мог. Возможно, он сказал бы это, но дверь открылась — вернулся заведующий кафедрой.

Юля поздоровалась, а Виктор Валентинович поспешил закончить разговор.

- Нам с Вами пора двигать на пару. Поговорите с родителями, а завтра сообщите мне, хорошо?

Юля кивнула.

- Если они будут возражать, я поговорю с ними сам.

Юля снова кивнула. Виктор Валентинович поднялся со стула и начал собирать бумаги, которые они разбросали в порыве математического вдохновения. Вот и все. Полтора часа волшебства закончились. Пора уходить.

Задержав взгляд на руках учителя, Юля встала. Сегодня руки Виктора Валентиновича снова впали в оцепенение, словно замерзли. Юля смотрела на обручальное кольцо на безымянном пальце Виктора Валентиновича. В окружности кольца отражалось тусклое зимнее солнце.

Юля не знала, откуда пришла эта мысль и почему. Но она подумала, что это кольцо — единственное, что ей не нравится в его руках.

========== 10. Страшнее несбыточных желаний только сбывшиеся ==========

Марина спала на Юлином диване в комнате, рядом с обогревателем, а вот Юле и Саше сегодня не спалось. Они расположились на кухне, обложившись подушками и накрывшись одеялом. В качестве горячительного напитка сегодня был мартини, разбавленный апельсиновым соком “Rich”, который не допила Марина.