– Доберешься сама? Ну-ну, вот это ты молодец! – он заглянул мне в глаза, и взгляд его был полон холодной ярости. – Как ты думаешь, где ты сейчас находишься?

Эрдар торопился как можно скорее покинуть храм, боясь задержаться там хотя бы на минуту, боясь, что та, о которой говорит жрец, все-таки появится, и он ее увидит. А увидев, больше ничего не сможет изменить, и проклятие сбудется.

Он долго летел, не разбирая дороги, словно страх подгонял его. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы остановиться и спуститься на землю. Вовремя! Еще чуть-чуть – и залетел бы на территорию людей, то-то было бы крику. Эти дикари все еще боятся драконов и с ужасом ожидают, когда те явятся пожирать их девственниц.

Эрдар усмехнулся. Какая нелепая сказка, ее явно придумали строгие папаши, чтобы не пускать дочерей на драконью территорию. И в чем-то они были правы. Девственницам драконы находили куда лучшее применение. Особенно если те были хороши собой.

Она здесь! Вот уж такого он не ожидал. Всякий дракон должен сам найти суженую. Эрдар свою не искал и был уверен, что этого достаточно, чтобы никогда ее не увидеть. Никогда. Не увидеть… От этой мысли сердце пронзило болью. Мог ли он подумать, что когда-нибудь будет прятаться от судьбы.

Эрдар упал в прохладную траву и погрузился в воспоминания.

Она была чертовски хороша, эта ведьма. Глаза как зеленые звезды, губы – как малина. В ней удивительным образом сочеталось то, что ему нравилось в женщинах. Впрочем, он был юн, и тогда ему нравилось в женщинах вообще все.

Смешливая, неглупая, она знала много историй, которые он готов был слушать бесконечно. А еще (это он выяснил позже) она была весьма умелой в ласках. Она словно захватила его в плен. В те дни он не мог думать ни о чем другом. Никакие занятия более не увлекали его: ни чтение книг, ни магические опыты, ни даже бои на мечах, из которых он любил выходить победителем.

Все это вдруг стало неважным, второстепенным, а важным было рано утром улететь из замка, отыскать ее домик на опушке леса, вытащить полусонную из-под одеяла и заключить в свои объятия. И не выпускать из них, пока они оба не обессилеют.

Долго ли так продолжалось? Пожалуй, долго. До того самого дня, когда ему пришла пора искать свою настоящую.

Весь его мир перевернулся в один день. Точнее, в одну ночь – ту самую ночь, когда она – его истинная – приснилась. И он задохнулся от восторга.

Никогда еще он не видел существа столько совершенного. Каждая ее черта была прекрасна, каждый изгиб ее тела был идеален. Она была настолько хороша, что смотреть на нее было больно, и слезы выступали на глазах.

Наутро он проснулся совсем другим. Свою подружку, с которой коротал дни, ему не хотелось и вспоминать. Теперь он увидел ее ясно и четко, словно с глаз спала пелена. Обычная деревенская девчонка. Он заметил то, чего не замечал все это время. Коричневые пятнышки от солнца, которые делали кожу рябоватой. Колючий взгляд из-под белесых ресниц. Пожалуй, слишком широкие плечи, но главное – неприятная манера говорить. Он не помнил, что бы хоть о ком-то она сказала хорошее слово.

Для него, наконец, открылось то, о чем все это время говорили друзья и наставники, которых он не хотел слушать. Эта девушка ведьма, она его околдовала…

Глупость несусветная, ни одна нормальная ведьма не станет тратить время на дракона. Его невозможно приворожить! Что ни делай с драконом, как только появится его пара, любая магия падет. Но эта ведьма оказалась слишком самоуверенной. Или слишком глупой. А как выяснилось после, еще и злопамятной.

Она появилась на его пороге спустя несколько дней после того, как он перестал навещать их избушку. Прошла в его покои никем не остановленная. Все-таки это была сильная ведьма, хоть и молодая. Но даже сильной ведьме не все под силу.

Например, покорить сердце дракона. Он увидел ее и снова удивился: чем могла его увлечь такая, в общем-то, заурядная женщина.

– Ты бросил меня, дракон, – швырнула она в лицо обвинение.

– Ты приворожила меня, ведьма. И чары рассеялись. Вини только себя.

Недобрый зеленый огонь загорелся в глубине ее глаз.

– Собираешься искать свою истинную? – с насмешкой спросила она.

– И найду ее, чего бы это ни стоило, – ответил он.

– Найдешь, – согласилась она. – И как только вы соединитесь, убьешь ее своей рукой, и никогда не простишь себе, и будешь горевать всю жизнь.

Словно молния рассекла воздух его покоев, а когда дым и огонь пропали, девушки не было на месте.

Эрдар сначала не придал значения ее словам, но придворный маг, покачав головой, сказал: проклятие есть, и оно сбудется. Теперь каждый сон, в котором ему являлась она, настоящая, кроме невыразимого счастья, приносил еще и боль.

И, в конце концов, Эрдар принял решение, которое далось ему тяжело: жениться на другой. Тысячи лет ни один дракон не совершал ничего подобного, даже те, чьи пары погибали, оставались одинокими. Но его-то пара жива, и рано или поздно они столкнутся.

Значит, он должен сделать так, чтобы было поздно.

Эрдар поднялся с травы и обернулся драконом. Нужно торопиться в замок, ускорить свадьбу, раз уж вездесущий жрец, торопясь приблизить трагедию, притащил в их мир ту самую.

Где я нахожусь? Отличный вопрос. А главное – по адресу.

– Не знаю. Откуда я вообще могу знать, куда вы меня притащили?! – рассердилась я. Наверное, с человеком, у которого в руках моя жизнь и пульт управления болючим браслетом, нужно было говорить немного приветливее. Но у меня не получалось. – Вот вы мне и скажите.

– Стало быть, то, что здесь летают драконы, тебя ни на какие мысли не навело, – теперь он улыбался ехидно, как на практическом занятии, когда удавалось поставить в тупик студента.

Вообще-то меня навело. Что-то я такое уже думала про генетику, которая, как известно, царица всех наук. Сразу после философии, конечно.

– Ты в другом мире, деточка, где все совсем не так, как в вашем. И твоя единственная надежда более или менее прилично тут устроиться только что помахала тебе крылом.

От воспоминания о мужчине, который вдруг обратился в дракона и действительно помахал мне крылом, сердце болезненно сжалось. Это чувство было настолько нелепым, что мне немедленно захотелось его скрыть, хотя бы и под сарказмом.

– А вы, значит, хотите, чтобы мы были вместе, несмотря ни на что!

– Совершенно верно. Считай меня чем-то вроде Купидона.

Представить Феоктиста Игнатьевича румяным малышом с крылышками и луком в руках не получилось ни в прямом смысле, ни в переносном. Абсолютно не верилось, что он вдруг ни с того ни с сего решил бескорыстно соединить два любящих сердца.

Но сейчас это волновало меня меньше всего, куда больше интересовало другое.

– А если я вообще не хочу здесь устраиваться ни получше, ни похуже? Я хочу домой.

– Тогда тем более тебе надо с ним встретиться, – пожал плечами Феоктист Игнатьевич. – Только он может выпустить тебя из этого мира, так уж тут все устроено…

Мой похититель хлопнул в ладоши, словно приняв какое-то решение.

– Значит так, собираемся и выезжаем. Летать… – он выразительно поднял глаза к небу, туда, где совсем недавно скрылся за облаками огромный дракон, – …мы не можем. Так что следует поторопиться, если хотим успеть до свадьбы.

При чем тут свадьба? Разве после нее он отпустить меня не сможет? Закончатся лицензионные права? Впрочем, разобраться в местном мироустройстве за пять минут вряд ли получится. А вот решить важный практический вопрос – вполне. Я посмотрела на свое платье, смахивающее на холщовый мешок из-под картошки.

– Может, в дорогу дадите мне что-нибудь поприличнее?

– В этом мире, деточка, нет ничего более приличного, чем одежда храмовниц. К тем, кто носит такие платья, даже разбойники проявляют уважение. Впрочем, если, конечно, в таком платье гулять одной ночью по злачному месту, а разбойник давно не встречал женщину… – он, казалось, задумался, – это тоже может быть опасно. А в любых других нарядах, вздумай ты, например, переодеться во что-нибудь такое, что нравится больше, в джинсы там, или платье из вашего мира, – всегда есть риск, что тебя сочтут за ведьму. И тогда твоя судьба предрешена. В отличие от настоящих ведьм, ты не сможешь защититься.