В комнату постучали. Я вздрогнула и хотела сказать, чтобы меня оставили в покое, но служанка уже зашла.

С ужасом я смотрела на ее лицо, понимая, что, увидев меня, она закричит, но ничего не произошло. Тогда я перевела взгляд в зеркало, в которое боялась заглядывать. Оно висело справа от меня на стене, и в нем отражалась ванна и я в ней. В зеркале я увидела сидящую в ванной девушку с мокрыми волосами и не узнала себя. Нет, с моим лицом было уже все в порядке – магическая вода сделала чудо. Все побои исчезли, затекшие от слез глаза, опухший от ударов нос, гематомы на скулах и разбитые губы – все это прошло, как будто ничего и не было. Только вот я не узнала свой взгляд. За одну ночь мой взгляд переменился настолько, что я сама себе не могла смотреть в глаза, видя в них страх и боль.

Чтобы не пугать прислугу своим взглядом, я старалась не смотреть на неё. Молоденькая девушка, видно, еще до конца не проснувшаяся, так как было очень рано, просто выполняла свою работу, и было видно, что ей совершенно все равно, что происходит со мной. Хотя разве в этом можно ее упрекнуть? Да и что происходит со мной? Кто узнает, что было там сегодня ночью за этими дверьми в спальне? Никто.

Все знают, что самая красивая невеста из древнего рода Мафис вышла замуж за самого Норана – колдуна из рода Джахи, тем самым укрепив союз не только семей, но и союз двух родов, который приведет их народы к миру. Древняя война с родом колдунов Джахи велась веками и ни к чему не приводила. Потом эта война перешла в дворцовые интриги, перевороты и заговоры. В этой незримой войне гибли люди, гибли маги и колдуны. И вот теперь, после пятисот лет вражды, мой отец заключил мир с родом Джахи и в подкрепление своих намерений выдал свою дочь за Норана.

Мне завидовали все, ведь Норан не оставлял сердца девушек равнодушными. Любая мечтала о таком муже, и я мечтала. О Норане я говорила с Лиз, он ей тоже нравился, и она даже завидовала мне, когда узнала, что мой отец договорился о нашей свадьбе. Но Лиз всегда была отходчива, и она, перестав обижаться на то, что я получаю такого завидного мужа, искренне была рада за меня. Да что там говорить, за меня были рады все. И сколько было тех, кто мне завидовал.

Думая о таких странностях в своей жизни, я понимала, что даже сейчас служанка и та мне завидует, наверное, думая, как мне было сегодня хорошо с моим мужем. А ведь я не смогу рассказать никому правду. Если я признаюсь отцу, зная, что он любит меня, я уверена на все сто процентов, что он разорвет этот брак. А вот каковы будут последствия этого, даже представить страшно. Забрать жену из дома мужа и обвинить мужа в нелюбви к своей жене – это непросто обвинения, это то, что приведет к войне. Так как правоту или неправоту этих слов каждая из сторон будет отстаивать с мечом в руке. То, что война начнется сразу, как я расскажу обо всем произошедшем отцу – я понимала, и что в этой войне будут гибнуть опять простые люди, тоже осознавала. И еще я знала, что в войне могут погибнуть и те, кого я люблю: отец, мама, мой старший брат Бёрн и мои две младшие сестрички. Род Джахи не пощадит никого.

Моя жизнь в один миг подошла к тупику, выхода из которого я не видела. Зато теперь я четко поняла, что такое политика и что я оказалась в самом центре нее. И теперь моя жизнь ничего не стоит и брошена на этот самый алтарь власти в угоду того, чтобы все жили в мире и любви. А я? Что будет с моей жизнью? Неужели всё, что сегодня произошло, он продолжит делать со мной и дальше?

Хорошо, что в этот момент служанка принесла горячий напиток, и я буквально заставила себя переключить мысли от жалости к себе на то, что было у меня в руках. Напиток обжигал губы и пах травами, а еще я почувствовала, что в нем тоже есть магия. Вот значит, какая забота обо мне моего мужа – ванну заранее подготовил, чтобы все побои смыть, и напиток сделал, от которого я действительно оживала. Усталость проходила, и вскоре я ощущала себя как человек, который прекрасно выспался за ночь. О моем состоянии внутри меня знала только я сама. Что я чувствовала? Наверное, крушение моего мира, я буквально наблюдала его разрушение, и обломки, которые раньше были чем-то ярким и красивым, сейчас стали кучей мусора у моих ног. Девочка, так любившая жизнь, вдруг ощутила желание умереть, и это желание пришло даже не из-за перенесенной физической боли и не из-за страха, что после сегодняшнего дня наступит следующая ночь. Я хотела умереть из-за той бездны, которая разверзлась внутри меня, когда я осознала действительность.

Только вот сил на что-либо сейчас не было, была лишь опустошенность. Так, наверное, всегда бывает после урагана, который пронесся и поломал все на своем пути, оставив лишь уродливые последствия своего присутствия.

Служанка, суетившаяся вокруг меня, не догадывалась о том, что творится со мной, судя по ее завистливым взглядам в мою сторону. Да и было чему завидовать. Она помогла мне надеть платье и причесала мои волосы, уложив их на голове в витиеватую медную корону, оставив несколько локонов змейкой спускаться мне на грудь. Я подошла к зеркалу, чтобы посмотреть на себя. Да, я опять себя не узнала. Я не узнала ту девушку, которая была так прекрасна в этом темно-зеленом платье цвета мха, который оттенял цвет моих глаз. Девушка в зеркале была очень красива: гладкая светлая кожа, легкий налет румянца на высоких скулах, чувственные алые губки и тень от длинных ресниц. Лицо было совершенной красоты, той, которая редко дается людям, но может быть доведена до идеала магией. Я была красива, даже несмотря на еще несформировавшееся тело, и даже небольшая грудь под вышитым золотом лифом платья смотрелась идеально в сочетании с тонкой талией и изяществом всей фигуры.

Наверное, я боялась заглянуть себе в глаза, но все-таки пересилив себя и подойдя ближе, я встретилась взглядом с незнакомкой напротив. То, что ее глаза были наполнены отчаянием, было видно, а теперь они еще и наполнялись слезами. Но я не имею права плакать. Нельзя кому-либо показать то, что внутри меня. Поэтому, выжав из себя вымученную улыбку, я кивнула служанке и, поблагодарив ее, подошла к столу, на котором уже стоял принесенный для меня завтрак.

Вид еды не вызвал никаких желаний. Возможно, что вообще сейчас во мне ничто не вызвало бы отклика. Внутри была пустота. Но я знала, что должна есть. Тем более от еды тоже шла магия, а значит, эта еда даст мне сил, внутренних сил, которые помогут моему телу восстановиться. Мысль о том, что в еде отрава, сейчас меня бы очень порадовала, только вот я точно знала, что такого чудесного избавления от ада в моей жизни у меня не будет.

В обед к ступеням дома подъехала карета, запряженная шестериком лошадей, и из нее вышли мой отец, мама и брат. Маленьких сестренок родители, видно, решили оставить дома. Увидев, что они приехали, я вышла из своей комнаты, где все это время после завтрака сидела и смотрела в стену, не видя ни стены, ни всего вокруг себя.

Зайдя в зал, я как можно искреннее улыбнулась, протянула руку моему мужу, который, галантно ее поцеловав, повел меня к стоящим в центре огромного зала родителям. По их лицам я увидела, как они счастливы за меня и как рады сейчас меня видеть.

Я же всеми силами убирала как можно глубже в себя эмоции боли и страха. И, наверное, мне это хорошо удалось, так как, даже говоря со мной наедине, ни отец, ни мама ничего не заподозрили. Я же улыбалась и изображала счастье после первой брачной ночи, хотя и не знала, что должна чувствовать девушка после нее, но то, что не то, что испытываю я, – так это уж точно.

Совместный семейный обед прошел в главном зале этого замка, где стоял длинный стол, а по стенам висели флаги разных членов рода Джахи, теперь там же находился и флаг нашего рода. Отец был рад этому. Мой муж тоже. Они прекрасно проводили время за обедом, обсуждая процесс мирного развития двух народов.

После обеда, оставив мужчин, в том числе и моего брата, которому было уже двадцать пять, обсуждать вопросы правления, я с мамой пошла в сад, где слуги накрыли столик, поставив туда чай и сладкую выпечку.