– Ну что ж, – медленно произнес он, – ты говоришь, что знаком с аббатом Демеро? Тогда замолви за меня словечко; совсем не хочется быть публично проклятым и отлученным от церкви за своеволие. – Иеро пожал плечами. – А теперь, думаю, нам стоит присоединиться к Горму и немного поспать – ведь Лучар, Клуцу и мне завтра предстоит нелегкое путешествие.

Золотые лучи восходящего солнца лились в узкие окна дворцовых покоев. Где-то далеко задорный гонг возвестил, что в великом и могущественном королевстве Д'Алва снова наступил день. Постепенно воздух зазвенел звуками: стражи на стенах дворца, мостах и крытых подвесных дорогах, вторя главному гонгу, ударили в свои небольшие металлические диски. И теперь казалось, что в огромном городе содрогается, звучит и вибрирует каждая улочка, каждый дом, каждый камень. Иеро сел в постели, широко зевнул и, чуть слышно выругавшись, заткнул уши, чтобы хоть как-то защититься от сумасшедшего гула.

– Ты делаешь так каждое утро, – послышался из-за спины голос Лучар. – А я думала, мы прожили здесь достаточно, чтобы привыкнуть к гонгу.

Он протер глаза и обернулся. Принцесса, уже успевшая принять ванну и облачиться в один из своих повседневных нарядов, сидела у зеркала, покрывая губы и брови какой-то блестящей синеватой пастой – дань дворцовой моде. Иеро мрачно скривил рот и вдруг, не удержавшись, громко и презрительно фыркнул.

Она поймала его недовольный взгляд и расхохоталась:

– Ну, не будь же таким занудой, дорогой! Просто, когда развлекаешь придворных дам за завтраком, нужно и выглядеть подобающим образом. Кстати, а что так задержало тебя прошлой ночью? Опять беседовал с верховным жрецом?

– Уг-м-м… – Обнаружив на подносе рядом с кроватью завтрак, Иеро, не теряя времени, принялся за еду. – Старый Маркама вполне подходит для этой должности, но, Боже мой, что произошло с церковью и религией в вашей стране? Целибат священников! А чего стоят одни эти так называемые монастыри, куда благородные дворяне посылают своих незаконнорожденных отпрысков, чтобы те провели всю жизнь в молитвах или, на худой конец, за рисованием каких-то дурацких картинок, но опять-таки – в целомудрии! У меня такое впечатление, что Нечистый здесь уже добился своей цели – свел людей с ума. – Лицо его внезапно стало совсем серьезным. – И, что хуже всего, это может на самом деле оказаться правдой.

– Милый! – Лучар встревоженно вглядывалась в его лицо. – Я знаю, ты твердо уверен, что Нечистый обосновался в моей стране… даже в этом городе… Возможно, что ты и прав. Но пока ты не обнаружил ни малейших доказательств – только несколько людей, разум которых для тебя закрыт. Но ведь ты же говорил мне, что многих сама природа наградила даром скрывать мысли за ментальным щитом, причем они могут даже и не подозревать о своих способностях.

Иеро вздохнул и сменил тему разговора. Они немного поболтали о большом королевском бале, который должен был состояться сегодня вечером. Затем Лучар отбыла исполнять придворные обязанности, а Иеро, кряхтя и вздыхая, вылез из постели и, натянув какую-то одежду, спустился в сад, окружающий обширное крыло дворца.

Хотя у Иеро действительно не было никаких ощутимых причин для беспокойства, он все время чувствовал, что во дворце замышляется нечто ужасное и отвратительное. Отсюда бил мощный поток злобы и ненависти, какой не скроешь от человека, не раз общавшегося со слугами Нечистого.

И все же обошлись здесь с ним очень хорошо. Когда они с Лучар верхом на Клуце показались перед главными воротами города, стражники, отсалютовав, сразу впустили их, а часом позже его уже представляли самому Даниэлю Девятому – мудрому и справедливому властителю королевства Д'Алва.

К своему удивлению, священник скоро обнаружил, что ему, как ни странно, нравится этот Даниэль Девятый, а последний, словно угадав его расположение, тоже не скрывал, что доволен выбором дочери.

Крупное, мускулистое тело короля кое-где уже начинало наливаться жирком – ведь его величеству недавно стукнуло пятьдесят, – но все еще вызывало ощущение красоты и силы. Его темные вьющиеся волосы плотной шапочкой прилегали к голове, а на симпатичном, открытом лице курчавились внушительных размеров усы и борода. Облаченный в умопомрачительные одежды ярчайших расцветок и с ног до головы увешанный драгоценностями, король тем не менее не расставался с огромным двуручным мечом с абсолютно гладкой, лишенной украшений рукояткой. Как Иеро и ожидал, рукопожатие монарха оказалось сильным и твердым.

Неужели за этой благообразной внешностью таился коварный и жестокий правитель, чья единственная дочь предпочла скрываться в джунглях, лишь бы избежать того блестящего будущего, которое готовил для нее честолюбивый папаша ради политических выгод?

Однако Иеро недолго терзался такими мыслями – при первом же личном разговоре с глазу на глаз король сам поспешил с объяснениями. Присев на край гранитного парапета, обрамляющего одну из террас дворца, они грелись на солнышке и негромко беседовали. Где-то в тени, достаточно далеко, чтобы не услышать их тихий разговор, стояли вездесущие охранники, пристально наблюдая за королем и своим новым принцем.

– Послушай, Иеро, – Даниэль нахмурился, – я, конечно, представляю, что тебе рассказала Лучар об этом злополучном браке с Эфремом, но, понимаешь, весь мой Совет, включая высших жрецов, требовал его заключения. И что же мне, по-твоему, оставалось делать? Видит Бог, государству нужны надежные союзники, а Чеспек… ну… это Чеспек. Эфрем боится меня, и я надеялся, что он не посмеет причинить девочке вреда. Однако репутация этого подонка всем хорошо известна, Лучар в том числе, черт возьми! Естественно, мне не хотелось отдавать дочь в такие руки; что ж, порой оказывается, что быть королем не слишком приятно. Тем более, когда твой единственный сын и наследник мертв… – Король бросил на Иеро печальный взгляд и тяжело вздохнул.

– Понимаю, – тихо отозвался священник, – королевство прежде всего. – Сейчас он невольно восхищался мужеством властителя Д'Алва. Да, этот король действительно обладал мужеством, если нашел в себе силы извиниться за поступок, продиктованный интересами, пусть даже очень важными, политической игры.

Иеро понимал Даниэля – и разумом, и сердцем. В этой стране у метса пока не возникало трудностей в общении, в том числе связанных с языком. Он обладал врожденной восприимчивостью к чужой речи и, путешествуя с Лучар, успел перенять ее родной говор.

– И что же теперь сделает Эфрем? – Иеро пришлось-таки задать этот вопрос. Жрецы Д'Алва, восхищенные его ментальными способностями и знанием древней истории, успели рассказать многое, а еще больше открыло мысленное зондирование, но ему казалось неприличным вторгаться в мозг короля. Однако Иеро нужно было скорее разобраться в замыслах этого человека. Обладает ли он достаточными способностями и властью? Поможет ли Иеро в новой миссии?

– О, не беспокойся о нем! – В голосе Даниэля звучала уверенность. – Сначала он, конечно, побушует, но потом утихомирится и подчинится воле жрецов, когда придет время замаливать грехи. А это случится, как только он замучает еще одну молодую рабыню. – Король испытующе поглядел на Иеро. – Ведь ты, мальчик мой, тоже связан с Универсальной Церковью, да? Интересно, вашим дворянам удается держать священнослужителей в узде? Или там все так же, как и здесь? Ведь моя главная задача всегда заключалась в том, чтобы не выпустить власть, не отдать бразды правления в их руки… Думаю, в этом деле ты можешь оказаться мне очень полезным.

Что ж, достойное предложение… Иеро вновь задумался. Король, по-видимому, и в самом деле не ловкач, не интриган – просто прямой и честный старый солдат, который, сев на трон, вдруг обнаружил, что окружают его льстецы и подхалимы.

– Мы почти не сталкиваемся с подобными сложностями. – Священник предпочел пока уклониться от прямого ответа. – Большинство дворян занимается не склоками, а охраной границ от орд Нечистого, а каста жрецов, наряду с благородным сословием, признана вторым столпом, поддерживающим все государственное здание. Ведь в наш Высший Совет входят не только знатные вельможи, но и наиболее уважаемые представители духовенства. – Это было ложью только наполовину, поскольку Высший Совет Аббатств действительно существовал. Другое дело, король вряд ли переварит тот факт, что в Республике Метс вообще нет вельмож.