Кара переводит взгляд на ее губы; накрывает ее руку своей и чуть сжимает.

- Говорят, в Канаде хорошо в это время года.

Отступать некуда.

Ее губы мягкие и теплые, чуть пахнут вишней, и на языке остается привкус черного чая.

Губы Кары отдают кофе, и в этих прикосновениях хочется раствориться.

Бледные пальцы перебирают мягкие волосы.

- Давай уедем отсюда вместе?

***

Теплое летнее солнце освещает двор маленького кафе; столы были сдвинуты вместе, и теперь за ними сидела группка подростков, переговариваясь и смеясь.

Экзамены были позади, и подростки шумно делились впечатлениями, радостно улыбаясь и предвкушая будущие события.

Рыжеволосая девушка что-то шептала на ухо девушке, сидящей рядом; та чуть краснела, постоянно поправляя серебристые пряди волос и мило смущаясь.

Рядом сидят два похожих паренька со светлыми волосами; один из них, с темно-темно-зелеными глазами, тихо переговаривается с темнокожим парнем, иногда громко смеясь в ответ очередной шутке. Мальчик рядом с ним чуть грустно улыбается, слушая их разговор краем уха, и гладит пальцами кремовый цветок жасмина.

Пара близнецов с каштановыми волосами напротив все пытаются уговорить всех на вечеринку, но все настолько измотаны, что ответа они не получают.

Маркус исподлобья смотрит на Саймона, вполуха слушая разговоры друзей, и хочет остаться здесь с ним вдвоем, перебирая между пальцами светлые пряди и вдыхая аромат жасмина.

Саймон чувствует на себе изучающий взгляд разноцветных глаз и не смеет пошевелиться, поднять голову; нервы уже на пределе, хочется исчезнуть, раствориться в толпе, забыть о своих чувствах и никогда больше не возвращаться в Детройт.

Собственная квартира встречает Саймона привычной тишиной и легким дуновением ветра из раскрытого окна.

Где-то на полке стоит бутылка хорошего шериданса*, и мысль напиться до звезд перед глазами кажется такой же привлекательной, как внешний вид напитка.

Саймон берет бутылку и первый попавшийся стакан, скидывает по пути кроссовки и садится на пол, прислоняясь спиной к дивану.

Прокручивать в памяти момент за моментом, каждый день последних четырех лет, запивая каждое воспоминание шеридансом - благо, с горла пить не получится*, и налакается в хлам он не так быстро.

Вкус чуть приторный, но приятный - ликер действительно хорош.

В глазах стоят слезы, и приходится стирать мокрые дорожки и без того скользкими ладонями, которые уже не могут держать тяжелую бутылку.

Если не хватает сил умереть быстро и безболезненно, придется убивать себя потихоньку.

Почему-то скрипит входная дверь.

***

Маркус отвлекается всего на минуту, но Саймону хватает этого времени для того, чтобы исчезнуть в неизвестном направлении.

Кара в ответ лишь пожимает плечами.

- Может быть, домой ушел. Не знаю, куда еще он мог пойти сейчас.

- Дашь его адрес?

- Конечно. Сейчас напишу сообщением.

Она достает телефон, быстро печатая адрес бледными пальцами; когда телефон Маркуса мигает, уведомляя о сообщении, он благодарно кивает и тоже покидает компанию.

Улица знакомая, но приходится поплутать, прежде чем Маркус подходит к указанному в адресе дому. Квартира на первом этаже; проходит еще пара минут, прежде чем парень отыскал ее.

Маркус заносит руку, собираясь постучать, и с удивлением обнаруживает, что дверь не заперта и чуть приоткрыта.

Дверь чуть скрипит, когда парень проходит внутрь.

- Кто там? - голос из соседней комнаты, немного хриплый, но точно принадлежащий Саймону.

- Маркус. Почему у тебя дверь не заперта? - попутно стягивает кроссовки, закрывая за собой дверь; не получает ответа и идет в комнату, откуда слышал голос Саймона.

Картина маслом, вот только рисовать такую не хочется.

Маркус подходит ближе, забирает из скользких пальцев бутылку и принюхивается.

- Ликер? И с чего ты решил напиться?

- Шериданс. Не твое дело. - бутылка снова оказывается у Саймона; взгляд голубых глаз чуть мутный и расфокусированный.

- О, даже так. - Маркус хмурится и садится рядом с ним, опираясь на диван и чуть соприкасаясь плечами.

- Что произошло? Саймон, серьезно, ты можешь мне рассказать.

В ответ лишь молчание и стук бутылки о стакан; Саймон снова делает глоток, поворачивается к Маркусу лицом и трясет бутылкой.

- Знаешь, Маркус, я блядски пьян, поэтому если я начну к тебе подкатывать, то прошу забыть об этом.

- С чего бы тебе ко мне подкатывать? Ты же влюблен в другого, разве нет?

Саймон горько усмехается, наткнувшись на непонимание в разноцветных глазах, и вздыхает.

- Маркус, ты такой дурак. Дурак и слепец. Ты был слеп все эти четыре года, и даже сейчас, когда все факты у тебя перед лицом, ты отрицаешь очевидное. - пауза, прерываемая глубоким вдохом. - Я люблю тебя, Маркус. Вот только это уже не имеет значения, ведь ты любишь другого.

- Знаешь, Саймон, ты еще больший слепец, чем я. Потому что единственный, кого я люблю, это ты.

Саймон вскидывает голову, смотрит неверяще голубыми глазами, и тихо смеется в ответ.

- Это хороший розыгрыш, Маркус. Вот только я не ведусь на подобное.

- Тебе нужны доказательства?

- Мне нужно что-то большее, чем просто слова.

Их лица непозволительно близко друг к другу, и Маркус может почувствовать приторный запах шериданса и еле заметный аромат жасмина. В глазах напротив хочется утонуть - и он впервые позволяет себе это.

Их губы нежно соприкасаются, мягко сминая ровные линии; перед глазами все плывет, и они закрываются, заставляя сосредоточить внимание на чувствах.

Кожа под ладонями горячая и мягкая; руки нежно ложатся на грудь, опускаясь вниз, и плавно обхватывают талию, притягивая еще ближе к себе.

Саймон обнимает его за шею, проводит рукой по щеке и сильнее прижимается губами, вкладывая все свои чувства в первый поцелуй.

В родных объятиях тепло и хорошо, отстраняться не хочется совсем; но воздух быстро кончается, кислорода не хватает; перед глазами уже мелькают звезды, и поцелуй приходится разорвать.

Они тяжело дышат, пытаясь восстановить запас кислорода; Саймон утыкается лицом куда-то в район шеи Маркуса; тот проводит носом по золотистым волосам, вдыхая слабый аромат жасмина.

Их руки находят друг друга, переплетая пальцы и заставляя чуть вздрогнуть; кожа чувствует все слишком остро, словно оголенные провода.

- Не уходи, Маркус.

- Я не уйду.

Комментарий к IV. Wind Of Change

* Шериданс - ликер, известный оригинальной бутылкой, в которую его разливают. Этот сосуд состоит из двух отсеков, в одном из которых размещается шоколадно-кофейная часть, а в другом – ванильно-сливочная. Горлышко же бутылки устроено таким образом, что при наливании в стакан из бутылки вытекает строго две части шоколадной составляющей и одна – ванильной.

========== V. I’m Not Saying Goodbye ==========

Пробуждение откликнулось болью в висках; в ушах неприятно гудело, и глаза совершенно не хотели открываться.

Кожи касалась прохладная ткань, заставляя поежиться; солнечный свет бил по глазам, и от этого голова болела еще сильнее.

Саймон сел в кровати и закрыл лицо руками, пытаясь вспомнить вчерашний вечер; голова гудела, и воспоминания были будто подернуты дымкой.

Он огляделся; прохладной тканью оказалась белая простыня, которой он был накрыт; торс был оголен, на Саймоне были только штаны - и вот это заставило с еще большим усилием пытаться вспомнить, что произошло.

Рядом, на столике, стоял стакан с водой и пачка таблеток.

Саймон достал пару таблеток и запил водой; потер переносицу пальцами и вздохнул.

Телефон пискнул, оповещая о новом сообщении и заставляя чуть вздрогнуть от неожиданного звука. Он лежал рядом, на столике, и Саймон потянулся за ним.

[ Саймон, ты точно не умер? ]

Маркус.

Саймон начал вспоминать.

Щеки покрылись румянцем, уши покраснели, и очень захотелось закрыть лицо руками от стыда.