Мягкий вечерний свет пробрался в комнату, освещая мальчика со светлыми волосами и ярко-голубыми, впервые за долгое время счастливыми глазами.

Через открытое окно долетал чуть приторный запах жасмина, а Саймон сидел на кровати, снова прокручивая в голове сегодняшний день и тихо постукивая ногой в такт музыке.

***

Неделю Саймон провел будто в прострации.

Цветок жасмина увял окончательно, и Саймон бережно поместил его между чуть пожелтевшими страницами любимой книги, с нежностью оглаживая кремовые лепестки.

Он все еще пялился на Маркуса на совместных занятиях, выискивал его взглядом в коридорах среди групп студентов; в столовой садился так, чтобы быть вне поля его зрения, но при этом видеть яркие-яркие разноцветные глаза.

О, да, глаза Маркуса определенно были личным фетишем Саймона.

Кара на все это лишь качала головой. Она знала - у них обоих шансов одинаково ноль.

Именно поэтому в столовой они сидели рядом и синхронно вздыхали, потому что Норт определенно, стопроцентно подкатывала к Маркусу.

А Маркус совершенно не был против.

И если в Каре это только подогревало решимость позвать Норт куда-нибудь, то Саймон медленно увядал изнутри, как цветок жасмина на подоконнике.

Такой совершенно обычный, банально-милый подросток с золотистыми волосами и голубыми глазами, вечно в пастельных футболках, обтягивающих светлых джинсах и вязаных свитерах, будто только что сошел с чьего-то коллажа в тамблере - такими любуются издалека, не решаясь подойти и коснуться, будто он рассыпется под чужими руками.

Маркус - его полная противоположность, мальчик-инстаграм, клишированный образ художника-самоучки с вечно перемазанными в краске руками. Казалось, что его знают все, что о нем знают всё, но кого не спроси, отвечают лишь: “Очень красивый.” Известный для всех и открытый всем, но никто о нем толком ничего не знает. Вечно шутит и смеется, подмигивает проходящим мимо девушкам и лихо справляется с любой работой - но что же там, за разноцветными радужками, на его душе? Даже Саймон не знает.

Но ведь противоположности притягиваются, верно?

Может, повезет?

***

Понедельник с самого начала подсказывал, что день пойдет по кривой дорожке.

Будильник не зазвонил, и Саймон безбожно проспал лишние полчаса, проснувшись только от щекочущих солнечных лучей на лице.

Как назло, он долго не мог найти одежду, которая висела на стуле прямо перед его носом; надел свитер наизнанку и заметил это только в коридоре; а на полпути к университету вспомнил, что не взял спортивную сумку с вещами для бассейна, и обречено вздохнул, понимая, что придется снова возвращаться домой после уроков.

Небо быстро заволокли тучи, и как только Саймон подумал, что не успеет дойти до здания, по закону жанра пошел дождь.

Капли были мелкие и противные; они стекали по шее и пробирались под одежду, неприятно охлаждали нежную кожу и заставляли ежиться и идти быстрее. Волосы намокли и потемнели, прилипая к голове, и парень недовольно взъерошил их, как только зашел в здание.

Кара снова собралась спросить, что случилось, но наткнулась на недовольный взгляд и лишь тихо вздохнула.

Глаза у девушки были грустные-грустные, цвета дождливого неба, и на все вопросы она лишь махала рукой.

Потом был очень сложный тест, к которому ни один из них не подготовился, потому что вчера они просто сидели и жаловались друг другу на жизнь. Как назло, дождь быстро сменился ярким солнцем, которое слепило глаза и не давало сосредоточиться на вопросах, из-за чего было вдвойне обидно.

Беда пришла, откуда не ждали.

Когда Саймон собрался идти домой, он вспомнил про наушники, которые одолжил Каре, и решил подождать ее на выходе.

Он вышел из здания и окинул взглядом университетский двор - темная заасфальтированная дорожка, пара скамеек, деревья со светло-зелеными листьями и кусты белого жасмина. И какая-то парочка, целующаяся в тени. Фигуры показались знакомыми, и Саймон пригляделся.

Девушка с длинными рыжими волосами, заплетенными в косу, и падающей на лицо челкой - Норт, несомненно.

А парень…

Маркус?

Смуглая кожа и та самая ярко-желтая футболка.

Сомнений нет.

Маркус.

Саймон отвернулся, закрыл глаза - все, чтобы не видеть этого, не слышать этих звуков, не оставлять в памяти образы; быстро прошел мимо - подальше, подальше отсюда.

Было бы здорово никогда больше не возвращаться.

Он быстро, чуть ли не бегом, пересек двор и выскочил на улицу; в глазах стояли слезы, и Саймон молился, чтобы Кара не увидела его, не догнала и не прервала так нужное сейчас одиночество.

На улице тихо и прохладно; Саймон замедляет шаг; предательская дорожка слез пересекает щеку и стекает по шее. Он проводит ладонью по щеке и прикрывает глаза; останавливается, выравнивая дыхание.

Мальчик со светлыми волосами и голубыми глазами, заезженное клише; нужный всем и одновременно никому, подыхающий в своем одиночестве и так нуждающийся в нем.

Он идет по мосту, и воды реки Детройт никогда не казались ему столь притягательными - быстрое решение всех проблем; просто перестать существовать, исчезнуть, раствориться в темной глубине - никто ведь не заметит.

Но когда летишь с моста, понимаешь - все проблемы решаемы, кроме одной - ты уже летишь с моста.

Все, что ему нужно сейчас - пачка сигарет и хороший сон.

Улица становится все темнее, а запах цветов все приторнее; сейчас бы не помешала хорошая музыка - но наушники, как назло, у Кары.

Он открывает дверь квартиры и сразу же идет в спальню, заваливается на кровать и бездумно смотрит в потолок.

Мост был неплохой идеей.

Жутко хочется закурить, до балкона всего пара метров - но мысли давят тяжелым грузом, не дают подняться; где-то внутри черная-черная дыра расползается, ест все его внутренности.

А сквозь открытое окно свежий ветер доносит запах блядского белого жасмина.

Даже нет сил подняться и закрыть гребаное окно.

Саймон прикрывает глаза, намереваясь заснуть и не чувствовать банальное ничего - очень простой и действенный способ для тех, кто хочет и не хочет умереть одновременно.

Где-то в рюкзаке телефон подал признаки жизни. Вряд ли что-то важное.

Да и что сейчас может быть важного? Ничего.

Саймон вздыхает и тянется к рюкзаку - телефон оповещает о новой публикации некого @rе.deviant. Маркус.

Почему он не может оставить хотя бы ненадолго?

И что там может быть такого?

Как оказалось - еще одна причина умереть.

Фотография расплывчатая и будто мутная; на фоне заката - две темные фигуры в обнимку. Подпись на каком-то незнакомом языке. Саймон нажимает “перевод” - секунда загрузки, и снова родной английский.

[ Расставаться трудно хотя на малое время с тем, кто нам нужен стал на всякую минуту бытия нашего.

А. Н. Радищев «Путешествие из Петербурга в Москву». ]

Ах, да, Маркусу очень нравится русская классика. Не удивительно, что Саймон тоже ей заинтересовался.

Слезы уже невозможно сдерживать, и они стекают по щекам, капая на подушку - единственный звук в блаженной тишине.

Он с тяжелым сердцем скидывает фотографию Каре. Там же Норт, как-никак.

Еще тяжелее сделать одну-единственную вещь. Саймон вздыхает и быстро нажимает отметку “нравится”.

Телефон летит куда-то на пол, а он в долю секунды оказывается под одеялом, обнимает подушку и сотрясается от неконтролируемых рыданий.

В комнате темно-темно, вот только за радужками небесных глаз, на душе мальчика, еще темнее.

На небесном своде еще есть звезды, освещающие чьи-то лица; вот только в душе светловолосого мальчика они давным-давно угасли.

Телефон чуть светится, а на экране одно-единственное слово.

[ Знаю. ]

Комментарий к I. Jasmine

* North - Север

========== II. Rain ==========

Небо серое, тусклое и как будто печальное; воздух пахнет дождем и мокрой травой, а с деревьев падают последние капли, жалобно ударяясь о землю.