– Нур, поторопись же. Ведь Комитет ждет тебя.

Сандр рассмеялся и сказал:

– А ведь он прав, певец-имитатор. Пробежимся?

Единственный Храм айлов возвышается на вершине самой высокой горы Арда, днями и ночами сияя блеском вечных металлов. Никто не знает, в какую эпоху, кто и как его возвел. За шпиль центрального купола всегда цепляется сизое облачко, а на башенках кругом купола устраивают гнезда лебеди. Почему здесь? Ведь тут холодно, на куполе и у подножия Храма всегда лежит снег.

Айлы предпочитают здания одноэтажные, строят их среди деревьев, на речных берегах, вблизи родников. И тяжелая монументальность Храма внушает им чуть ли не почтение. Во всяком случае, – уважение имеет место.

Вот и Нур: остановился в начале вьющейся среди скал лестницы и смотрит на Храм с трепетным восхищением.

– Я ведь только начал учиться…, – негромко сказал он, – И не успел прочитать еще ни одной древней книги…

Сандр согласился с ним. Жаль, путь знаний не пройден… Ведь всего год назад Нур был воспитанником Учебного Центра средней ступени. А Нур уже заговорил о будущем:

– Нам нужна еще одна школа, – по изучению Свитка и практике служения в Храме.

Да он рассчитывает, что экспедиция вернется со Свитком! На самом деле, – Храм без Свитка, как Лотосовое озеро без Бухайра и его лотосов.

– Я спрашивал в школе… Учитель общей истории Нияти говорит: идея о самосотворении мира появилась еще перед Азарфэйром. Но для чего тогда Храм?

– Ты сам как думаешь? – задал вопрос Сандр.

– Мне непонятно. Как я или кто-то мог самосотвориться? Из чего? И откуда я знал, каким мне надо быть, если меня еще не было?

Сандр задумался. Волна небывалой печали накрыла его. И стараясь избавиться от мрачных мыслей, он обратил взгляд на видимый мир айлов, пытаясь в нем отыскать то надежное и устойчивое, что спасло бы дорогих ему существ от предстоящих испытаний.

За горой Джебл, на которой стоит Храм, дальше к югу на высоте поменьше, стоит еще один древний памятник. Маяк, бездействующий и бесполезный. От моря его хорошо видно. Днем видно. Но построили его для тех, кто пересекал океан ночью… Океан уже не помнит кораблей и парусов. Многое забыто… Айлы недавно решили возродить корабельное дело. Но не поздно ли взялись? Ведь традиции кораблестроения ушли вместе со знаниями. В голове Сандра много опасений и сомнений. И они множатся. Радуга айлов понапрасну не меняется. Нур умница, уловил самое важное для народа. Но его личная, наиважнейшая, задача другая. И Сандр, справившись с замешательством, спросил:

– Ты давно смотрел на Радугу?

Нур сузил взгляд, аура его взволновалась.

– Я понял… Мы назвали это «красным приближением». Если ты спрашиваешь, то это связано с нами? Со мной. Так?

Сандр даже головой тряхнул, настолько поразило его «красное приближение». Как точно и образно сказано! Растет разумное поколение…

– Да. Наш дом – сад, цветущий и дарующий плоды непрерывно. Наши дома, школы, мастерские, воспитательный центр среди цветов. Но полуостров наш не так уж и велик. И немногочислен наш народ. И мы плохо представляем, кто и как обитает в Большом Мире. Небо наше двухлунное, солнечно-звездное, радужное. И мы не задумываемся, почему это так. А ведь над садами, взращиваемыми нами на побережье Большого Мира, второй, большой луны уже нет. За теми садами – Пустыня. Жгучая, бесплодная, громадная. Ее не обойти, ведь с запада она примыкает к джунглям, а с северо-востока – к дремучей тайге, граничащей на севере с мерзлой тундрой. Мы – в изоляции. Но обо всем этом мы еще поговорим. Сейчас – Комитет Согласия.

А Нур с интересом рассматривает Храм, что понятно: он еще здесь не бывал, как и на всей южной части полуострова. Дом, школа, сады, озеро… А ведь еще есть красивейшие рифы и коралловые поля, отделяющие мир айлов от океана. Проход кораблям возможен только сильно западней, где кончается полоса материковых садов и начинаются джунгли. Именно там, – древние пристань и верфь, требующие восстановления. Интереснейшее место, полное загадок и красот. Сандр с Ахияром в возрасте Нура старались побывать там при любой возможности. Неужели новые поколения теряют любознательность? Впрочем, кто раньше мог похвастаться дружбой с Духом Лотосового озера?

Их встретил Грэйс, закутанный в красно-фиолетовую председательскую мантию, с золотым обручем избранности на седой голове. Вначале Грэйс бросил виноватый взгляд на Сандра. Сандр моментально сообразил, почему: накануне глава Комитета предлагал включить в оперативный отряд женщину. Сандр тут же просчитал, откуда ветер, – очаровательная Лафифа прельстила и Грэйса. Пришлось в категорической форме отказать ему: оперативный отряд выступит исключительно в мужском составе. За неполные сутки Грэйсу стала известна истинная причина просьбы Лафифы, и теперь ему неудобно перед Сандром.

Грэйс, молча попросив прощения, склонил голову и протянул руку Нуру.

– Рад видеть и приветствовать тебя, сын Ахияра. Ты знаешь, что обычно Комитет занимается организацией внутренней жизни. В прошлом месяце мы обсуждали необходимость организации складов с одеждой и продовольствием и укрепления дороги на материк. Но сегодня… Сегодня мы с утра заняты анализом внешних проблем. Акценты сместились, Нур. Потому ты и Сандр здесь…

Нур ответил на рукопожатие крепко и без робости. Нет, передумал Сандр, новые поколения будут не слабее прежних. Мир безмятежности, светлых ясных снов, ласковых умных животных и понимающих растений не может уйти навсегда и безвозвратно.

Грэйс положил руку на плечо Нура и жестом другой пригласил Сандра проследовать впереди них. Интерьер центрального помещения Храма поражал Сандра величием всякий раз. По круговому периметру – колонны белого камня, пол из цветных каменных плит, составляющих привлекательный и непонятный узор, полупрозрачный цветной купол над головой… По кругу, – резные деревянные двери в служебные комнаты, меж ними – стеллажи с древними книгами…

И – атмосфера! Каким-то скрытым, но сильным влиянием она настраивает на серьезность и напряженность мысли.

Члены Комитета ожидают на противоположной стороне помещения, у единственного громадного окна, открывающего вид на южную сторону полуострова. Скалистые горы, зеленые холмы, понижающиеся к океану; видна вершина маяка, украшенная выцветшим флагом. Долины, обжитые айлами, отсюда недоступны взору. И мир кажется почти первозданным, заброшенным, требующим переустройства.

Рядом с окном: Ажар, Фрея и Агаси, страж Храма. Слева от них, рядом со стеллажом, отсвечивающим тисненными переплетами книг, – остальные члены Комитета. Все в алых с зеленым одеждах, обязательных для избранных. Кроме Фреи, – на ней одно из повседневных платьев, украшенное гирляндой живых цветов. После заседания цветы вернутся на свои места. А платье простое, голубое, строгое. Неужели протест или вызов судьбе?

Грэйс подвел Нура к Сандру, а сам встал рядом с Фреей. Нур, пораженный величием Храма и торжественностью часа, застыл в позе наблюдателя и не отрывал взгляда от матери, не отпуская руку Сандра. И Сандр опять спросил себя: если в экспедиции без Нура никак, то почему не подождать еще год-другой? Уж слишком юн кандидат в отряд, которому предстоит пересечь Ард Ману.

А председатель Комитета, переглянувшись с Фреей, заговорил негромко; но звуки слов его, отражаясь от плоскости окна и купола свода, делались твердыми и мощными.

– Вершина нашей самой высокой горы, Джебл, – купол Храма. Так в текущую эпоху. Отсюда кажется, – мир айлов как бы простирается за горизонт, в бесконечность. И можно предположить: кроме нас, на планете и нет никого. А там, за горизонтом, Большой Мир. Всего двести лунных лет прошло, как мы за этот Большой Мир чуть зацепились, отвоевав у Пустыни Тайхау прибрежную полосу для садов и домов наших. Маленькую полосочку… Данные от экспедиции Ахияра скудны. Но и они настораживают. Большой Мир населен, но народ его раздроблен, там нет единого управления. Это там, за тем горизонтом…