— Ах, черт… Трев. Остановись.

Тревор послушно прервался, но блеск в глазах Марка подсказывал, что он только потакал ему. Марк оттолкнул его прежде, чем он успел нырнуть вниз, чтобы закончить начатое. Растерянность и разочарование, которые пересекли черты лица Тревора, быстро превратились обратно в игривое удовольствие, когда Марк перевернулся, и его ноги оказались у головы Тревора.

Его пристальный взгляд медленно поднимался по телу Тревора, пока их глаза не встретились, и он приподнял брови.

— Теперь мальчики могут оба участвовать в вечеринке.

— Блестящая идея, — дразнил Тревор, взяв свой член и нежно постукивая им по щеке Марка. — Неудивительно, что ты такой успешный адвокат.

Марк прикрыл руку Тревора, останавливая его движения.

— У меня отличный послужной список.

— В таком случае, — Тревор убрал руку и провел ею по волосам Марка, слегка надавливая на затылок. — Покажи мне, как…

Слова Тревора превратились в бессмысленную рябь, когда Марк, не теряя времени, обхватил губами головку члена Тревора, желая показать ему все, на что он был способен. Тревор отразил его действия, скользкий жар его рта снова поглотил Марка. Он не щадил Марка, быстро возвращая его к краю своим ртом и языком, и на этот раз, аккуратно вводя два длинных, проворных пальца. И на этом все.

Если бы Тревор практически не довел его до края пропасти, Марк был бы смущен тем, как быстро он кончил. Мощный, сотрясающий тело оргазм пронесся через него, казалось бы, без намерения, когда-нибудь закончиться. Его тело дернулось, и он услышал звук своего голоса, но все слова были приглушены до неузнаваемости жесткой плотью, заполняющей его рот. Тревор держал его в горячем плену, пока он полностью не излился, затем мягко отпустил, лаская своим языком ставшую очень чувствительной кожу.

— И влиятельный адвокат побежден художни…

Ох нет, даже и не думай! Марк скользнул пальцем в рот, рядом с членом Тревора, облизывая его, а затем нажал им на сжатое колечко Тревора. И все это до того, как человек успел закончить свое предложение. Марк сосал сильнее, проталкивая палец глубже, выискивая заветную точку. Тревор задохнулся и толкнулся Марку в рот, когда он попал по простате, а затем сладко-горькая жидкость покатилась по его языку и задней части горла. Он проглотил все до последней капли, оставляя себе на память его вкус.

Марк откинулся на спину, и Тревор сделал то же самое. Марк потянулся к руке Тревора, переплетая их пальцы, и Тревор их крепко сжал.

Губы Марка дернулись в улыбке, и он хихикнул.

— Ты что-то говорил о поражении?

Тревор посмотрел на него одурманенным взглядом, говорившим «это по-настоящему был потрясающий секс», что заставило грудь Марка раздуться от удовольствия. Я сделал это.

— Нам может понадобиться повторное слушание, — голос Тревора был хриплым, но обещание послало Марку холодный всплеск посторгазмического блаженства. Это была случайная ночь, и он был взрослым, логичным во всем человеком, который не влюблялся с первого взгляда. Он, конечно, не чувствовал этого и сейчас, но он не мог отрицать, что между ними происходило что-то сильное и осязаемое. Что-то, чего он очень хотел.

Мягкая улыбка сползла с губ Тревора, и слабая складка появилась на его лбу, как будто неприятная мысль пришла ему в голову, и он вскочил с кровати.

— Ну же, — сказал он, беззаботный тон его голоса контрастировал с его выражением лица. Он протянул руку, маня Марка присоединиться к нему. — Давай приведем себя в порядок.

— Я действительно не думаю, что смогу поднять его так быстро, — усмехнулся Марк, но Тревор все равно вытащил его из постели. Он определенно приложит все усилия.

Тревор поднял бровь.

— Я разве говорил о сексе?

— Ведешь меня в душ, где мы будем голые и мокрые, и не будем заниматься сексом? — дразнил Марк. — Это заблуждение.

— Хм… — Тревор, держа его за руку, повел через комнату в ванную. — Разве кто-то недавно не сказал о том, что не в состоянии поднять его так быстро?

— Детали, — Марк наблюдал за игрой мускулов на спине Тревора, когда он потянулся, чтобы включить душ — наклон, растяжение, перекатывание — и Марк не смог устоять и не протянуть руку, чтобы почувствовать под ладонью движение мышц.

— Да, детали, — сказал Тревор. Он повернулся к Марку и поцеловал его с игривым обещанием, пока они ждали, когда вода станет теплой. — Если я буду рисовать тебя, мне нужно изучить твои формы.

Жар взорвался в паху Марка.

— Иисус Христос. Это самая сексуальная вещь, которую мне когда-либо говорили.

— Значит, ты принимаешь душ не с теми людьми, — легкий румянец окрасил щеки Тревора, прежде чем он повернулся, чтобы войти в душевую кабинку и потянуть Марка за собой. Он повернул их так, что Марк оказался под брызгами, и потянулся за мылом, все время удерживая его взгляд. Только когда он начал медленно намыливать Марка, он, наконец, отпустил руку, используя обе, чтобы распространить по телу пену.

Марк стоял неподвижно, наблюдая за Тревором, как он почти с любовью гладил его, убеждаясь, что ни один дюйм Марка не остался без присмотра. Он опустился на колени, чтобы намылить ноги Марка, его пах, его яйца, его член, который от такого особого внимания начал наливаться. Тревор посмотрел вверх и улыбнулся. Нежность в этих глазах ударила Марку прямо под грудину, разбивая в осколки то, что он слишком долго отрицал. Но вкус радости был окрашен чем-то другим… тоской или сожалением. Он не был уверен, чем именно.

Он положил руку Тревору на щеку, а затем провел пальцем по его губам. Тревор приоткрыл рот и засосал палец внутрь. Но это было больше, чем действо, которое поразило Марка так, как он не ожидал — это была забота и почтение, которые Тревор оказывал ему. Как будто Марк был для него кем-то очень значимым.

Одиночество. Вот что это было. Это было чувство, портящее радость и удовлетворение, которые он чувствовал почти с того момента, как накануне вечером Тревор сел за его стол. Компания Тревора сделала пустоту еще более очевидной. Сколько лет он провел в одиночестве? Еще до того, как его мама сказала, что ему пора съехать, Рождество было чем-то страшным, а не с нетерпением ожидаемым. Это время года только усиливало его недостойность и оставляло его в праздничные дни в тоске до тех пор, пока он не мог вернуться к нормальному графику на работе.

— Эй, — голос Тревора вернул его в реальность. — Где ты?

— Я здесь.

Тревор поднялся на ноги и протянул мыло.

— Хорошо, потому что теперь твоя очередь.

— Повернись, Пикассо, — поддразнил Марк.

Тревор поднял брови и повернулся к Марку спиной.

— Ха-ха. Я намного лучше этого халтурщика.

— Хм… — Марк поцеловал Тревора в затылок, а потом ущипнул за ягодицу, вызывая легкий трепет и стон. — Я думаю, ты только что разозлил всю элиту искусства на планете.

— Что такое искусство без незначительных разногласий? — намек на одышку в голосе Тревора заставил Марка улыбнуться.

— Действительно.

Марк провел руками по твердой поверхности спины Тревора, на секунду останавливаясь на ямочках чуть выше его великолепных ягодиц, и скользнул тыльной стороной руки через расселину. Марк только дразнил, что хочет заняться сексом в душе. По большей части. Прямо сейчас, они просто расслабляли и ласкали друг друга, под неостанавливающимся потоком горячей воды… Он не мог представить лучшего способа закончить эту случайную встречу.

И он отказывался анализировать, почему эта мысль заставляла его хмуриться.

Тревор отключил звонок и вздохнул, роняя со стуком телефон на стол.

— Не повезло? — спросил Марк, когда он совершенно голый вышел из ванной, вытирая полотенцем мокрые после душа волосы, его оливковая кожа покраснела, и рот Тревора наполнился слюной.

Он облизнул губы и покачал головой, наблюдая, как Марк пересекает комнату и вытаскивает пару спортивных штанов из своей спортивной сумки.