Свешников дёрнулся и убрал руку от волос юноши, а сам аж закричать готов был от радости, что очнулся Милослав, и даже шутит, и даже не гонит его. Пока…

— Как ты чувствуешь себя, царевич? — спросил он юношу, стараясь не дышать перегаром в его сторону.

Милослав долгим взглядом посмотрел в глаза Григория и произнёс:

— Неплохо в целом. Я уже пару часов как не сплю. Доктор заходил, объяснил мне всё. Голова болит очень. И не помню ничего местами. У меня будет к тебе много вопросов, Григорий Палыч.

— Да, конечно, я понимаю.

— Ничего ты не понимаешь, — шёпотом сказал Милослав и нащупав на постели руку Свешникова, потянул её к себе и прижал к своей щеке. Потёрся об неё, глубоко втянул носом запах кожи, коснулся губами центра ладони, поцеловал нежно.

В груди Свешникова заныло с новой силой, заколотилось, заполошилось глупое, наивное сердце, которое всё ещё на что-то надеялось, вопреки здравому смыслу.

Некоторое время они молчали, наблюдая, как отблески свечей играют на стенах, на мебели, на их лицах, отражаются в светящихся от невысказанных слов и чувств глазах.

Тишину прервал шум подъехавших ко дворцу лошадей, стук колёс, лязг и скрежет отпираемых в ночи ворот, разговоры слуг, выкрики спешащих конюхов.

Это вернулась из поездки царская семья.

— Ну вот и всё, мальчик мой. Мне пора. Сейчас всё стихнет, и я уйду. Думаю, завтра Андриан вызовет меня для отчёта, и я отвечу на все твои вопросы.

А сейчас отдыхай, царевич.

— Нет!

— Что нет, ваше высочество?

— Ты никуда не пойдёшь! Ты никуда не пойдёшь!

Милослав вскочил с постели и, внезапно закачавшись, опёрся на подставившего ему руку Свешникова.

— Ты слышишь меня? Ты никуда не пойдёшь! — похоже, у царевича начиналась истерика.

— Ты будешь моим личным охранником, личным секретарём, личным… Чёрт! Ты будешь моим личным кем угодно, но никуда не пойдёшь! Нет! Я не смогу больше без тебя! И ты тоже! Я всё слышал, я знаю, что дорог тебе! Зачем ты снова хочешь оставить меня одного? Зачем?

Слёзы хлынули из глаз царевича, и Свешников сдался. Схватил парня в охапку и прижал к себе, чтобы заглушить вырывающиеся у того из груди рыдания, уткнулся носом в светлые волосы, прижался к ним губами.

— Тихо, тихо, мальчик мой! Всё хорошо. Я здесь. Я никуда не ухожу. Тебе надо успокоиться и лечь. Ты ещё очень слаб, тебя шатает.

— Ляг со мной, Гриша! Пожалуйста!

Чтобы не расстраивать ещё больше заходившегося в рыдания Милослава, Свешников подтолкнул его к постели, и, когда тот улёгся, всхлипывая и вздрагивая всем телом, прилёг рядом с ним поверх одеяла.

Через несколько минут царевич под нежными поглаживаниями Свешникова начал успокаиваться и затих.

К этому времени и все шумы и разговоры на улице тоже прекратились. Дворец погрузился в тишину.

А спустя некоторое время Свешников внезапно услышал звук поворачивающегося ключа со стороны чёрного хода.

Он вскочил и, зажав рот вздрогнувшему от ужаса Милославу, второй рукой затушил горевшие на прикроватном столике свечи.

Дверь отворилась, и кто-то вошёл внутрь.

========== Часть 7-я, завершающая))) ==========

Шаги по направлению к замершим в темноте Свешникову и Милославу заставили сердце царевича стучать так отчаянно, что, казалось, человеку, приближающемуся к ним, это должно быть отчётливо слышно.

Шёпот ночного гостя показался в тишине просто оглушительным:

— Игнат? Игнатуша! Что за шутки, ты ведь здесь, гадёныш, я чувствую запах свечей. Зачем ты их задул?

Молчание в ответ разозлило пришедшего, и он произнёс громче:

— Я прочёл твою записку, что всё будет готово к полуночи, в чём дело? Немедленно зажги свет!

Услышав голос, царевич напрягся, как струна, замер и, подняв руку, медленным, но уверенным движением убрал ладонь Свешникова, зажимающего ему рот, от своего лица. Григорий не стал ему препятствовать, поняв, что юноша узнал говорившего. В руку Григория тут же скользнул узкий лёгкий стилет, незаметно прятавшийся до этого в ножнах, крепящихся под полой сюртука.

Наверняка зная, где что находится в спальне, юноша сделал несколько шагов к задёрнутому шторами окну и одним резким движением отодвинул в сторону тяжёлую портьеру.

В этот миг полная луна осветила комнату и фигуру стоящего посреди помещения мужчины в дорожном костюме.

— С приездом, Олег. Как прошло ваше путешествие?

Старший королевский сын дёрнулся и отшатнулся от неожиданности. Потом резко сунул руку в карман, по-видимому нащупывая там какое-то оружие.

Несколько мгновений в спальне стояла напряженная тишина, а потом, собравшись, Олег вышел из ступора и полным сарказма голосом произнёс:

— Вот до чего ты докатился, братишка! В отсутствие семьи ты принимаешь в покоях своего любовника? Хорош тихоня, нечего сказать! Вот не зря народ тебя Милославой окрестил. Девка и есть. Натуральнейшая блядь, братик! Моё восхищение!

Свешников скрипнул зубами, но вынужденно промолчал. Нужно было выяснить всё немедленно, по горячим следам, но допрашивать королевского сына?

— Ты неподражаем, Олег! Лучшая защита — это нападение, не так ли? Вот только напомни мне, почему ты в полночь разыскиваешь в моей спальне ключника Игната?

— Что-то ты стал слишком боек на язык, маленький братик. Я как в воду глядел. Чувствовал, что ты скоро себя проявишь, решил поторопиться. Да вот что-то Игнат меня подвёл. Хотя до этого оплошностей не случалось. Где он, кстати?

Слушая старшего царевича, Свешников очень медленно начал двигаться по периметру комнаты в его сторону. Так медленно, насколько мог, стараясь даже не дышать, пряча за спиной лезвие ножа.

Его манёвр пока казался незамеченным, поскольку Олег был увлечён своим монологом.

— Это даже к лучшему, Милославушка, что так всё вышло, и ты тут не один. Когда здесь найдут два трупа и одного раненого, всем станет ясно, что бывший советник хотел надругаться над тобой, но тут явился я. Спасти тебя я не успел, к моему великому горю, но твоему обидчику отомстил. Да, Свешников? Хочешь быть маньяком?

Замерший Свешников, слегка прикусив нижнюю губу, покачал головой из стороны в сторону.

— Не очень, Ваше Высочество. Да и куда мне в маньяки-то? У меня, поди, и не встал бы. К сожалению, много пью-с.

В ответ раздался желчный смех Олега.

— Не прибедняйся, Свешников. О твоих похождениях слухами земля полнится. Конечно же мне поверят все поголовно.

Тень от красивого точёного профиля Олега на стене казалась силуэтом длинноклювой хищной птицы. Милослав, молчавший доселе, некоторое время разглядывал стену, а потом тихо произнёс:

— Что я сделал тебе, Олег? За что ты так со мной? И с другими за что? Чего тебе не хватало?

Андрианов наследник уставился в лицо младшего брата и безумно сверкнул отразившими лунный свет глазами.

— С другими? Им просто не повезло. Мелким людишкам выпало стать ширмой. Подлый вор и убийца погубил так много людей, и одной из жертв должен быть стать ты, братик. На меня и не подумал бы никто. Но Осокин, тварь, всё испортил. Почему у него всё сорвалось в этот, самый главный раз, а, детка? Всё ведь шло как по маслу. И он сам получал свой приз каждый раз, этот лекарь-неудачник. Он и умел-то лишь убедить жертв прийти в нужное место, открыть дверь. И не сопротивляться, а получать удовольствие, когда я имел их прямо при Игнате. Он слаб как мужчина. Возбуждается лишь когда смотрит. Вот такая взаимопомощь. Ему приятно, а я ближе к цели. К тебе, братик.

— И всё же я не понимаю…

— Потому что ты глуп! Ты пятно на нашей репутации! А я планирую стать самым сильным и самым известным правителем наших дней.

— Но отец…

— Отец не вечен. Отнюдь не вечен. Тебя не станет, Анна выйдет замуж и, вполне возможно, долго не проживёт. Я многое слышал о её будущем муженьке. Такого садиста ещё поискать, но кто же говорит о таком вслух, верно? И про сестричку все благополучно забудут, лишь бы только не успела наклепать наследников.