– Наверное. Да, скорее всего, не соображаю, что делаю, и голова болит. Я пойду, ладно? Был рад встретиться с тобой. И, Флор, никаких отношений. Ничего между нами не будет. Никогда. Лучше тебе держаться от меня подальше. Да, так будет намного лучше, – бормоча, отхожу от бледнеющей спутницы и, разворачиваясь, быстрым шагом направляюсь к дому.

Мой мобильный вибрирует на дне сумки, достаю его, и делаю глубокий вдох, когда вижу скрытый номер абонента.

– Да.

– Сынок, милый мой, – от голоса мамы я останавливаюсь и задыхаюсь. Счастье, тепло, родные объятия взрывают мой мозг. Я моментально мысленно переношусь домой, падаю в руки мамы, и она убеждает меня, что опасность позади. Я безумно её люблю. Это единственный человек во всём мире, ради которого я должен жить. Без меня она пропадёт.

– Мама.

Общаюсь с ней, рассказывая, что у меня всё хорошо, узнаю, что и она переехала с мистером Райзом в Германию. Неожиданно, но это отлично. Она далеко от Англии на время, всего на пару недель, но Эрнест держит своё обещание, а я обязан отплатить тем же. Мама работает у него личным поваром. Обман, конечно. Она считает, что зарабатывает деньги, а я, действительно, выиграл обучение. Мама доверчива даже в своём возрасте.

Завершаю разговор с чувством безумной тоски по родному городу, даже по обычным бутербродам, где нет всей этой роскоши, но есть любовь. Мне так не хватает этого ощущения здесь. Оно забыто и не существует. Общение с мамой помогает мне вновь встать на правильную дорогу и забыть о том, что меня мучило ранее. Мира превращается в обычный сон, а мысли прочищаются.

Мне не жаль того, что я сказал Флор и как поступил с Саммер. Всё верно.

Возвращаюсь в комнату, меня уже не терзают воспоминания, всё кажется пустым и неинтересным. Переодевшись в штаны и футболку, включаю телевизор и нахожу игру, обычная стрелялка, но это то, что нужно.

Оставшаяся от Белча картошка съедена, холодильник найден и успешно опустошён, точнее, вся, ранее запрещённая, газировка выпита. И когда я уже свободнее себя чувствую, поглощённый игрой и ружьём, из которого раздаются громкие выстрелы, дверь сбоку от меня хлопает.

Поворачиваю голову, встречаясь с ледяным и надменным взглядом голубых глаз.

– Вы убиты. Оставшихся жизней – две, – компьютерным голосом произносит телевизор.

Что ты там говорил, Эль? Мира и воспоминания забыты, да? И тебя больше не волнует, с кем она провела ночь и два дня?

Всё летит к чертям. Моя уверенность. Мои убеждения. Моё настроение. Словно длинные и мрачные щупальца проникают в мою голову, заставляя сглотнуть и вспомнить, как мне обидно.

– Привет, – сухо бросаю я, заставляя себя оторваться от лицезрения девушки в элегантном брючном костюме и с небольшим фирменным чемоданчиком.

– Привет, мон шер.

Ты издеваешься? «Мон шер»? Серьёзно? Сейчас? Да пошла ты, стерва!

– Твоя вонь проникла даже в стены. Отвратительно, – её едкий комментарий точно попадает в меня. Сжимаю сильнее геймпад, двигая челюстью.

Она проходит к своей спальне, везя за собой чемоданчик, и скрывается за дверью. Шлейф мужского одеколона, смешанный со свежестью – совершенно не присущие ей ароматы, обдаёт меня ядовитым осознанием того, что, кажется, я ревную. Не знаю, как это проявляется. У меня такого ещё не было. Я ни с кем не жил. Никого не спасал от насилия двух придурков. Отношений у меня не было. Но если это желание вскочить и заорать, выложить все претензии, уличить во всех грехах и пойти набить кому-то морду, точнее, Оливеру, то тогда я попал. Причём попал жестоко и по собственной глупой тяге к разгадкам.

Подскакиваю с дивана, отбрасывая от себя геймпад, во мне столько злости и обидных слов, столько дикой жажды отомстить прямо сейчас. В эту минуту и не секундой позже.

Рывком распахиваю дверь спальни Миры, она удивлённо оборачивается, стоя в расстёгнутой блузке и трусиках. Только открываю рот, чтобы высказать всё, как затыкаюсь. Мой взгляд блуждает по стройным загорелым ногам, натыкаясь на белоснежную ткань нижнего белья. Я вижу, как девушка быстро дышит, как сжимаются мышцы её живота, и как поднимается и опускается грудь. Чёрт, хоть она и не имеет тех форм, что у Саммер или Флор, но Мира настолько гармонично сложена, что реакция моего тела вызывает отчаяние. Придурок.

– Я…я…в общем…

– Ты, ты. Какого чёрта ты себе позволяешь, Рафаэль? С каких пор ты имеешь право вламываться ко мне, когда я переодеваюсь? Или ты окончательно отупел от этих бесполезных подростковых игр? – Громко возмущаясь, Мира запахивает блузку и отходит на шаг.

Резко вскидываю голову и встречаюсь со взглядом, полным злости и отвращения. Мне неприятно видеть это в ней, ведь я помню другое. Нечто очень личное. Новое. Потрясающее.

– С тех пор как тебя хотели изнасиловать. С тех пор как я сидел до грёбаного утра, чтобы защитить твою наглую и безобразную тушу от издевательства. С тех пор как ты свалила и даже не сказала мне о своём самочувствии, – моментально беру себя в руки, заряжаясь невероятным адреналином от этой стычки. Вот чего мне не хватало. Эмоций. Бури, вызванной новым оскорблением.

Закрываю за собой дверь, отрезая девушке путь к спасению. Теперь мы поговорим. Мы так поговорим, что ей пусто будет! Я всё узнаю прямо сейчас, и никто ей не поможет. Здесь только она и я.

– Тебя никто не просил, макака, прыгать передо мной, считая себя рыцарем. И я не припомню, чтобы всё это давало тебе право ломать двери, – зло шипит она.

– Ничего, с моей-то памятью всё хорошо, и я с радостью тебе помогу воспроизвести каждое твоё слово и признание, которое ты сказала, – прищуриваясь, наступаю на Миру, отчего её глаза расширяются от ужаса, и она отходит, пока не упирается в стену спиной.

– Ароматы. Начнём с них, – ухмыляясь, приближаюсь к ней и расставляю руки по бокам от её головы. Как же ужасно от неё воняет. Другим. Оливером. Её парнем. Её принцем. Я слетаю с катушек. Грудь горит от ярости.

– Чем там я пахну? А? Кровью и металлом? Не воняю, а пахну, верно? Это твои слова, так чтобы я больше не слышал о том, как тебя тошнит. Ложь! – Ударяю ладонью по стене, отчего Мира испуганно вздрагивает.

– Ты дала достаточно информации, из которой я многое понял. Что ты там ненавидишь? Жизнь ненавидишь? Да? Так я тебе с удовольствием расскажу, как сильно ты зажралась. Каждый день добывать себе пищу хотя бы кусок хлеба. Зарабатывать, содержать семью и помогать ей. Донашивать одежду, найденную на помойке. Бояться за то, что завтра возможно не будешь дышать. Радоваться тому, что этот день закончился. Борьба за выживание закончилась, и ты выиграл. Ты смог выбраться из лап смерти и горд собой. Мысли о том, что лучше подохнуть, чем вести такой образ жизни. Метаться по городу в поисках хотя бы какого-то приличного места. Образования нет. Везде отказ. Отвращение. Рвотные позывы. И этим пропахла моя кровь. Ну так что, принцесса, какую жизнь ты ненавидишь? От чего ты там срёшь цветочками? – Обрушиваю кулак на стену, но Мира даже не двигается от горечи, с которой я произнёс каждое слово. От крика отчаяния.

Услышь меня! Не ненавидь меня! Пойми меня! Я не специально, слышишь? Это мой шанс, единственный шанс не подохнуть и быть уверенным, что моя семья в безопасности! Не будь ты сукой! Ты другая!

– Это всё довольно занимательно, мон шер. Но в данный момент ты нарушаешь моё личное пространство, и это может грозить тебе тюремным сроком, как и нападение. Ты не в себе. Пойди и успокойся, потому что я понятия не имею, о чём ты говоришь, – тихо отвечает она, но её руки дрожат, сильно сжимая белоснежную блузку на груди. Она пытается убедить меня, что мои слова никак не повлияли на неё. Ложь. Она не сдаётся, держит оборону. Просто так я не уйду.

– Попугать меня решила, принцесса? Не выйдет. Я видел многое. Таких, как ты, я предпочитаю сжирать без зазрения совести. Хоть в твоей хитрой головке и не осталось воспоминаний, но в моей они живут. И я согласен на твоё предложение. Помнишь? Нет? Это довольно занимательно, детка, но в данный момент я имею право нарушать всё, что захочу. И сейчас от тебя зависит: буду ли я держать язык за зубами или же нет, – меняю направление и ход мыслей, моя ладонь опускается и легко касается её обнажённого бедра.