– Когда его выселят?

– Он будет жить с тобой?

– Откуда он приехал?

– На каком он курсе?

– Красавчик.

– Стоп! – Поднимая руку, перекрикиваю их.

– Вы можете с ним познакомиться и узнать, откуда он и сколько ему лет. Но я недовольна тем, что его отец так поздно очнулся, и по этой причине мы, самые популярные и лучшие девушки университета, должны терпеть среди нас парня. Я крайне возмущена тем, насколько наше заведение снизило планку и пропускает к нам всех без разбора. Нет, конечно, это не относится к Рафаэлю. И я не имею права отказать администрации. Пока не имею таких возможностей. Мы все – семья и должны иметь единую позицию. Пока свыкнитесь с мыслью о том, что нам предстоит немного потерпеть неудобства и на некоторое время прикрывать тела полотенцами. Мне жаль, что наше первое собрание началось с такой неприятной темы, но мы вступаем в новый учебный год в невероятном и самом красивом составе, который я когда-либо видела. Сёстры, мои милые принцессы, я рада приветствовать вас дома. Пусть свежий воздух проникает в ваши вены, калории забудут о том, что вы существуете, а наше сестринство станет ещё более сильным, чем раньше. Да здравствует «Оморфия»!

– Да здравствует «Оморфия»! – Девушки поднимаются и в один голос повторяют наш клич.

– А теперь я отправляюсь к себе. Насколько я уведомлена, то на следующей неделе мы должны представить наше сестринство на ежегодной ярмарке вакансий. Подготовьте плакаты и листовки, – произношу я, вставая с кресла.

– Разве мы кого-то ещё примем? – Интересуется у меня.

– Время покажет, – пожимая плечами, направляюсь на второй этаж, когда ко мне присоединяются подруги.

Они входят со мной в комнату, и я знаю, что от них так просто не избавиться. Указываю головой на свою спальню. Они следуют за мной. Мы располагаемся на кровати, и я устало ожидаю их вопросов.

– И ты так просто позволишь ему быть здесь? – Шепчет Сиен.

– У меня нет выбора, милая. Я уже позвонила отцу, но в данный момент он летит в Америку. Я оставила ему сообщение, посмотрим, что он сможет сделать. Я уверена, что каждый родитель будет возмущён решением нашей администрации, – так же отвечаю ей.

– Безобразие какое-то. Я пришла последней и не застала, когда он уходил. Но девочки говорят, что он очень хорошенький. Красавчик, и у него татуировки, – возбуждённо сверкая глазами, делится Саммер.

– Я не заметила ничего красивого в этом аборигене. Ужасен. Груб. А наглости сколько! Он ни во что не ставит наши правила, представляете? Даже эта дура Марджори от него без ума. Я так зла из-за этого. Не знаю, сколько заплатил его отец, чтобы его так легко поселили к нам, но, видимо, он очень богат. Отсюда и гонор. А татуировки сплошное извращение. Кто так жестоко издевается над собственной кожей? А как это скажется на будущем? В общем, по мне так, этот тип, Рафаэль, полный урод, – не скрывая неприязни, делюсь я.

– Мда, Оли будет в шоке и придёт сюда, чтобы разобраться с ним. Жаль парня, хотя сам виноват, – напоминает Сиен.

– Господи, я совсем забыла про Оливера, – издаю наигранный стон, свидетельствующий о панике, и жмурюсь. О, да появление здесь моего парня – прекрасная возможность показать, что такое демонстрация силы этому натюрморту. Пусть не думает, что он имеет право воздействовать на меня безнаказанно.

– А, может быть, ты поговоришь с Оли и попросишь его переселить Рафаэля к нему?

– С ума сошла? Такого никогда не было и не будет. Только после испытаний есть возможность переехать в братство, – возмущается Сиен из-за предложения Саммер.

– Но и в нашем доме до этого парней не было, а теперь, вуаля, один уже есть. Не дай бог, если появятся другие. Превратят этот дом в бордель, – замечает другая.

– Не говори глупости, тогда родители заберут нас отсюда, и университет потеряет такие вложения. Это им не на руку, так что они решат этот вопрос быстро, тем более Мира уже позвонила папе.

– Да, папа должен что-то сделать, такого у нас ещё не происходило. Но вот я думаю, а если это проверка для нас? Если таким образом нас тоже поставили на полосу с препятствиями?

– Администрация? – Хмурится Саммер.

– Нет, сама жизнь. Может быть, нам она не верит. Мы не доказали ей своего истинного желания быть сёстрами, чтобы в дальнейшем вступить в мировое сестринство. Ведь давно известно, что выпускники такого рода обществ всегда связаны. Туда берут не всех, и вдруг это и есть наша проверка? Парень в доме. Множество красивых девушек. Он новенький, а как известно, на таких клюют охотнее, – выдумываю на ходу, чтобы хоть как-то потом объяснить им невозможность отца изменить хоть что-то.

– Это очень глубокая мысль, Мира. Ты права, если этого парня сюда прислали не просто так. Он должен сам отобрать лучших из нас и передать кому-то выше? – Подхватывает Сиен. Боже, какая дура.

– Тогда нам следует чётко следовать правилам и не нарушать их, – быстро кивает Саммер.

– Расскажите всё девочкам, но держать это необходимо втайне. Администрация не должна знать, что мы в курсе их планов. Так мы сможем показать свои лучшие качества и доказать, что несём их долг на своих плечах и не принимаем недостойных сестринства в наш дом. Идите, пока кто-то из нас не совершил глупость. А я лягу спать. Была очень бурная ночь, и у меня голова трещит, – указываю им на дверь рукой.

– О, да, вы с Оли вчера зажигали. И он спал здесь… чёрт, Мира, это же нарушение правил, – испуганно шепчет Сиен.

– Но это было вчера, а этот абориген появился сегодня. Так что всё, что было в прошлом, забыто навечно. Ещё одно правило. Идите. До завтра.

– До завтра.

– Пока.

Девушки выскакивают за дверь, наконец-то, оставляя меня одну. Я так устала уже быть в этом месте, а прошёл лишь один день. Мало мне было проблем, теперь ещё две. Мои жертвы. Сначала разберусь с оборванцем, а потом перейду к следующей. Ей от меня не спрятаться. Она сама пришла в мои руки и не уйдёт целой и невредимой.

Сожалею ли я, когда строю планы, разрушающие судьбы? Нет. Это не я такая, это мир такой. У кого деньги, тот и правит балом. А чтобы вернуть свой трастовый фонд, я должна провернуть самую хитрую и безжалостную кампанию по устранению негодных. И всё получится, другого я не приму и не смирюсь с проигрышем, или я не Эмира Райз.

Чего людям не хватает в жизни? Что они, вообще, знают о ней? Я могу точно сказать, что ни черта. Они имеют ограниченное пространство, считая, что это и есть весь мир. Они борются за лидерство, за этот грязный воздух и даже не понимают, как им повезло. Они внутри себя имеют рамки, из-за которых не могут увидеть большего. Им не с чем сравнивать. Вот это и есть дно. Раньше я считал, что место, где жил, это чёткое описание такого понятия. Нет. Дно – страшное и развращённое место, убивающее человека на ранней стадии развития. Оно внутри. Отвратительное месиво из роскоши и предательства, напоминающее нож, воткнутый в спину тем, кого ты долго знал. Всё это и есть мир, в котором я оказался. Никаких ценностей. Никакой красоты. Уродство и эгоизм.

Ночь уже давно накрыла собой студенческий городок, но это не означает, что все заснули и, наконец-то, наступила необходимая тишина. Наоборот, эти твари только начинают жить. Они выползают из своих нор, чтобы строить козни и убивать. Ничем это место не отличается от того, откуда я выбрался. Из ада расположенного ещё ниже. Никакой поднебесной не существует, ведь здесь пороки – достоинство, демонстрирующее их настоящие, проданные души. Я так мечтал обо всём, что со мной произошло, а сейчас мне гадко. И я понимаю, что обязан вытащить себя отсюда тоже, места для меня здесь никогда не будет, да я и не желаю быть одним из них. Я другой. Я лучше.

Сколько денег вбухано ради комфорта, уму непостижимо. Миллионы евро, которые могли бы помочь сотням страдающих и голодающих людей. Да, такое понятие, как пожертвования есть у них в лексиконе, но это не приносит никакого результата, ведь деньги все разворовываются, и помогать уже нечем. С этим я тоже познакомился.