Флор практически не притронулась к еде, она задумчиво смотрит мимо меня и потягивает апельсиновый сок.
– Всё нормально? – Интересуюсь я.
– Да, мне хорошо. Сидеть с тобой и просто молчать, очень хорошо, – быстро кивает она, моргая и концентрируя свой ласковый взгляд на мне. Так пришло время сознаться и не водить её за нос.
– Я привык говорить всё честно, Флор. Ты прекрасная девушка, но я не планирую строить здесь отношения. Это для меня лишнее, – тщательно подбирая слова, произношу я.
– Ох, – она отставляет стакан и опускает голову.
– Я не хотел тебя обидеть. Просто хочу, чтобы ты поняла – я не тот, кто тебе нужен. Поверь мне, я противоположность того, кого ты достойна. У меня достаточно проблем, и я не желаю втягивать тебя в них, надеюсь, что мы останемся друзьями, – тянусь к её лицу и приподнимаю за подбородок. Ещё немного и она сгорит от стыда и смущения. Вот этого мне не нужно.
– Я всё понимаю, Раф. Правда, всё в порядке. Ты же другой, отличаешься от меня и от них. И…
– Нет, дело не в моих отличиях, – перебивая её, отнимаю свои пальцы. – Хотя, да, дело в них. Мне двадцать четыре, у меня другие предпочтения и желания. Это всё не моя мечта, только возможность получить образование, чтобы двигаться дальше самому. Я не планирую постоянные отношения, а о других даже говорить с тобой не собираюсь. Я никогда не буду нормальным парнем, который впустит в свою жизнь кого-то чужого. Я так устроен. Это моя стена, и не я собираюсь её разрушать, возможно, лет через десять, когда у меня будет всё, что заработаю сам, но не раньше. Тем более в этом месте всё умирает.
– У тебя проблемы с отцом, да? Он тоже заставляет тебя быть собой? – Тихо спрашивает она.
Грустно усмехаюсь.
Знала бы ты, кто я на самом деле, то всё твоё дружелюбие испарилось бы.
– Точно. Эти правила, рамки и законы, которым я должен подчиняться, меня злят, но выбора у меня нет. Чтобы исполнить свою мечту, мне следует чётко выполнять все его приказы. И никак иначе. Отношения для меня тоже запрещены.
– Даже так? Вот это тебя ограничили! Причины были? Ну… то есть ты что-то сделал, раз тебя сослали в это место? – Шокировано произносит Флор.
– Да, кое-что слишком ужасное для такого мира. Я захотел быть другим. Не хочу об этом говорить, – отрезаю я, считая, что уже достаточно сказал о себе. Да и лучше, чтобы она держалась от меня подальше, хотя это невыполнимо. Она видит во мне защитника, на которого невозможно воздействовать здесь. И ей, действительно, нужна помощь в противостоянии сестринству.
– Друзьями тоже очень здорово быть. Хотя бы разговаривать с кем-то, а не сама с собой, – весело улыбается она.
– Я рад, что ты меня поняла и не держишь никаких обид.
– Вообще, никаких. Мне даже очень приятно, что ты всё честно мне рассказал. Знаешь же этих парней, которые воспользуются тобой, снимут всё на камеру, а потом выложат в сеть. Такое здесь тоже было, и не раз, это их любимое наказание, – её слова напоминают мне другие. Саммер.
– А ты что-то знаешь о бывшей главе сестринства? – Интересуюсь я.
– Слышала, что из-за наркотиков и недостойного поведения её отчислили. Имя не помню, но мама сказала, что это к лучшему. Наверное, она думала, что я займу её место, но оно принадлежит Мире, – усмехается Флор.
– Как ты думаешь, это она сделала? Подставила ту девушку?
– Возможно, но, по словам мамы, если происходит бунт, то к нему присоединяется большинство. То есть это делает не одна, а несколько девушек. Они договариваются с братствами, а в случае с Мирой, это было легко. Оливер её парень уже больше полугода, так что он был только «за». Да ты видел их компанию, они могут убить одной левой. Поэтому, вероятно, что это затея Миры, а вот исполнение общее. Как обычно.
– Ты можешь рассказать об их уставе? Я понятия не имею, что там можно делать, а что нельзя? Хотя бы так буду знать причины их новой атаки?
– Конечно, могу. Мама заставила меня вызубрить это, – радостно кивает Флор.
– Каждая новая сестра вступает туда с членским взносом. Он варьируется от трёхсот тысяч евро и выше, всё зависит от дохода. Глава сестринства отвечает за всех своих девочек. Она следит за порядком и добродетелью, хотя последнее у меня под сомнением. Она занимается домом и ремонтом, какие-то новшества создаются за её счёт. Говорят, что сейчас дом был полностью отреставрирован, и отец Миры потратил на это более миллиона. Сестринство, как и братство, выбирают организации в начале каждого учебного года для благотворительности. Они устраивают мероприятия в университете и потом перечисляют эти деньги туда. Также…
– Это всё очень интересно, но меня волнует другое. Что им запрещено? – Перебивая Флор, спрашиваю её.
– О, практически ничего, кроме убийств, наверное. Они приближены к администрации, и на них нет управы. Им разрешено всё: алкоголь, поездки в город, вечеринки до утра. Но вот с приходом Миры это всё стало запрещено. Я слышала, что она держит их в ежовых рукавицах. Только с её разрешения девушки идут на вечеринки. Она даёт добро на создание новых пар и не позволяет водить мальчиков к себе.
– А вот предположим, главная, ну, к примеру, Мира, она глупа и не может даже сдать сессию. Что происходит?
– Сёстры ей помогают. Один за всех и все за одного, – главное правило сестринства и братства. Но в последние годы это сделать сложно, везде видеокамеры и сдавать экзамены невозможно за кого-то. Так что здесь идут в дело деньги и всё, – пожимает плечами Флор.
– То есть можно взять и купить экзамены, даже если не бываешь на них вовсе?
– Можно, но тогда ты будешь на испытательном сроке, – бинго, наконец-то, до неё доходит то, к чему я вёл.
– И что это будет значить для сестринства?
– Ты станешь рабом. Получается, что эта девушка недостойна, чтобы быть в их обществе. Ей дают задания все, кто там учится. Она начинает работать на них, пока испытательный срок не закончится в её пользу. Помимо этого, бытовое рабство и унижения. Если она не выдерживает и не может сдать задания и экзамены, то, мало того, что отчисляют, её имя становится нарицательным во всём университете… в общем, это конец всей жизни, даже деньги не помогут.
– То есть такая девушка не имеет права быть главой? – Уточняю я.
– Конечно. Глава сестринства их идол, на которого они равняются. Если она на испытательном сроке, то падает сразу же вниз, на самую низшую ступень. Странно, что тебя это интересует. Боже… ты же не хочешь, чтобы это было с Мирой, правда? Ты же не будешь её топить таким образом? Раф, не надо. Это их долг унижать таких, как я. Каждая через это проходит, даже Мира прошла, как и все девочки. Я…
– Не волнуйся, я не собираюсь ничего делать. Просто узнаю для себя, чтобы самому не попасть впросак, – мягко заверяю её.
Да мне делать ничего не надо, эта стерва уже всё сама сотворила. Чёрт, у меня теперь есть козыри и управа на эту заразу.
– Но ты не состоишь в числе братств, – хмурится Флор.
– И не собираюсь. Так, для общего развития. Я ведь понятия не имею, что здесь происходит. Поэтому мне хотелось быть в курсе, – широко улыбаюсь, я готов вскочить и заорать от счастья. Всё, Эмира Райз в моих руках.
– Я боюсь, что ты так просто не оставишь произошедшее сегодня, – тихо произносит Флор.
– Почему? Я уже ответил им, – удивляюсь.
– Не знаю, но в твоих глазах… они превращаются в ад, утягивающий в себя. Наверное, слишком много эмоций от одного дня, вот и несу всякую ерунду, – нервно отвечает девушка.
– Я тебя пугаю? – Хмурясь, придвигаюсь ближе к столику.
– Да, есть немного. Ты странный, появился неожиданно и живёшь в сестринстве. Не могу объяснить, но словно ты приехал сюда для того, чтобы всё изменить. Знаешь, бывает предчувствие, что после встречи с каким-то человеком, твоя жизнь изменится. Так вот ты не только перевернёшь мою жизнь, но и весь мир здесь. Это, действительно, пугает, – шепчет Флор.
– Такого комплимента я ещё не слышал. Спасибо, – смеюсь, разряжая обстановку.
