========== Проказница ==========

Комментарий к Проказница

Если в меня полетят тапки, то так и быть, приму от всех и каждого… Сразу говорю, глава в сравнении короткая и я похоже выдохлась. Не пишется, не идет, и не ползет совсем. И потому я очень извиняюсь кого разочаровала.

Нобару смотрит на себя в зеркало, находясь в комнате прислужницы. Внимательно так, словно всматривается в совершенно незнакомую для себя картину. Словно девушку эту напротив, абсолютно точно не знает. Хотя в чертах лица и движениях сквозит что-то знакомое. На этой незнакомке сине-белое кимоно, кричащее своей раскраской и узором, светлые волосы чуть подколотые заколкой, на ногах — дзори с пестрыми шнурками и высокой подошвой, на лице макияж. И вся эта слишком яркая ткань, струящаяся по телу. Это поразительно. Она кажется не острой, костлявой, или худой, как назвал её Акура однажды, а хрупкой и тонкой. Платье подчеркивает округлости ее фигуры, демонстрируя небольшую грудь и талию. Белая, напудренная кожа шеи и плеч придает аристократичности. Нобару смотрит и не узнает себя.

Девушка прикладывает ладонь к поясу оби, немного поворачивается на месте, рассматривая собственные обнаженные плечи со смело спущенным, накрахмаленным воротом платья. Чуть задевает подушечками пальцев канзаши на своей голове, заставляя ту отзываться легким звоном. А ведь она и помыслить не могла о подобном, будучи девочкой совершенно неприученной к яркости, броскости и эффектности. Выросшая в семье простых сельчан. И эта девочка в ней так широко округлила глаза, когда Рей сунула ей под нос прошлым вечером это платье в коробке. Но подруга лишь забавно сморщила нос на такую реакцию, и сегодня с самого утра, как и обещала, буквально заставила переодеться затащив в свою спальню.

И вот сейчас, видя себя в отражении напротив, Нобару окончательно понимает, что просто не сможет показаться в этом наряде на глаза своему мужчине. Нет. Нет. И еще раз нет. Она конечно обмолвилась тогда о любом кимоно, но это оказалось даже слишком вызывающим. У нее же плечи обнажены, шея и часть груди с ключицами открыта всем на показ. Рукава длинные настолько, что не видно даже пальцев рук. Тяжелая обувь, добавляющая аж десять добрых сантиметров в росте. И лицо стало такое белое-белое, словно и не ее совсем.

Боги, да так должно быть выглядят блудницы с доступными телами.

— Нет, я не смогу это надеть на вечер.

— Но ты уже надела. — подмечает Рей очевидное, стоя чуть поодаль, ровно за спиной своей подруги. И смешок в голосе её столь ощутимый.

— И все же, будет лучше сменить кимоно на то, что мне принес Томоэ. Он будет недоволен.

— Молчи, а. — фыркает Рей полушутя-полусерьезно, ловкими пальцами она продевает булавку в ткань оби на спине подцепляя край, чуть надавливает и острие касается кожи.

— Ай!

— Прости, — и так поспешно, что Нобару сразу понимает, смуглянка это специально, чтобы та поменьше ерничала. Зато и со спины теперь все идеально. — Не будь как маленькая. Ему понравится, вот увидишь. Я знаю. — и вот в голове уже скользит какая-то обида, конечно, ведь та упрямится ее стараниям, буквально с самого утра.

А Нобару лишь по-детски бурчит что-то нечленораздельное под нос себе в ответ, да корчит рожу в несогласии словам её. И тут же притихает, ловя недовольный взгляд прислужницы, сквозь отражение. Конечно, сегодня же праздник, тот самый, который так ждала, о котором она так много говорила вспоминая. И самое время ей бы быть благодарной. За всю эту заботу и помощь не отказную.

И наверное от осознания того, Нобару кивает едва смущенно улыбаясь, словно с извинением, сдается делая глубокий вдох. Возможно, сегодня и правда многие так будут выглядеть и зря она настолько нервничает накручивая себя. Ведь это праздник, что отмечают лишь раз в году и стоит нарядиться, да показать себя отбросив все сомнения в сторону. И Рей сразу оживляется этой ее негласной капитуляции, задумчивости, тянется на носочках, чертит девушке стрелки на глазах угольным карандашом, подводит ярко-алой краской губы. Копошится. Торопится. Старается.

А во дворе уже давно стоит лязг металла о металл, долетающий до девушек сквозь открытые окна. Звук скулящий, режущий, словно тянущий заунывную песнь. Забивающийся в уши неприятным ощущением. Мужчины тренируются. Играют вольным вихрем смерти, с каким-то ребяческим предвкушением в глазах. Сталь в их руках скрещивается со звоном, отливает холодным блеском в последних лучах уходящего дня. И листья золотые падают на землю с легким дуновением шепчущего ветра, попадают под ступни, хрустят под ними зовом пришедшей осени.

— Ты можешь просто сдаться мне, — едва повышает голос Акура, салютуя широкой улыбкой на лице. Лис лишь тихо смеется на такое высказывание, почти скрывая свою усмешку в складках рта. И снова звон стали, скрещенные мечи, с вибрацией проникающей до самой кости.

— Нобару, просто будь уверенней, — говорит Рэй последние слова, вкладывая в руку своей подруги широкий веер — последнюю деталь ее наряда, когда сопровождает девушку до крыльца. Она поправляет ей юбку платья и быстрым движением раздвигает седзе, едва подталкивая вперед, будто добавляя уверенности. Свежий воздух сразу ударяет Нобару в лицо, яркие лучи садящегося за небосклон солнца слепят большие глаза, и по слуху режет звук стали. Девушка делает еще один вдох. Волнуется. Жмурит глаза. И руки её для верности сразу обнимают деревянную колонну перед собой, одну из тех, что держит на себе крушу энгава.

— Томоэ! — зовет она Лиса, и энтузиазм в голосе даже слишком напускной, натянутый и нервный. Раздается еще один лязг удара и в ее миниатюрную фигуру разом вклиниваются сразу два взгляда.

Один цепкий, колючий.

Акура нервно сглатывает замирая. Нобару красивая. Даже слишком красивая. Волосы у нее на голове собраны в замысловатую прическу и полностью открывают тонкую шею. Пара прядей выбиваются, спадают вниз, обрамляют лицо, ласкают румяные щеки, придавая девушке лишь очарования, даже шарма. Ткань призывно очерчивает мягкие полушария груди, струится по телу. И мужчина понимает, что просто не может отвести от нее глаз. Воспоминая ее кожи под его пальцами навязчиво всплывают в голове, рисуя картины перед глазами. Тепло женского тела и хрупкость фигуры, её запах. И чувство дикое, шальное, почти пьянящее внутри. Совершенно точно ненормальное. То, насколько она была мягкой, нежной. Такой естественной. Когда эта дура кинулась к нему на шею, обняла руками, прижалась к его груди. И то, как это дико взбесило тогда, что эти ощущения понравились, остались навязчивыми картинами в его голове.

Второй же взгляд теплый, почти ласкающий, сейчас едва растерянный.

— Что ты…

Лис так и не договаривает, не издавая больше и звука. Смотри на девушку во все глаза и лишь зрачки его так быстро сужаются. Ну вот. Она так и знала, что это платье было чересчур и даже слишком. Нобару заливается краской. Вспыхивая за секунду. И фаланги её пальцев, сразу белеют от сковавшего их напряжения, вцепляясь, почти вгрызаясь в дерево.

Не надо было слушать Рей! Не надо! Дура. Идиотка. Тупица. И как теперь ей быть?

— Ну как, не плохо правда? — с придыханием выпаливает Набару, стараясь изобразить на лице натянутую улыбку. Делает неуверенный шаг, одной рукой собирая длинную юбку платья. Ступает слегка покачивая бедрами, ровно, как и учила смуглянка, чтоб показать край плиссировки из прозрачного шелка, что украшает край одетого под низ второго кимоно.

— Не плохо? — хрипло вторит Лис, и глаза его кажется загораются столь неожиданным лукавством. Что Нобару и не знает, как стоит реагировать. Мужчина обходит неспешно девушку за спину. Изучает глазами её столь неприкрытый наряд. Чуть наклоняется к ней. — Ты хоть понимаешь как выглядишь? — Вот вроде строго так, но такое чувство, что насмешничает. Нобару сразу оборачивается к нему, хлопает густо накрашенными ресницами, хмурит брови и тут же прячет взгляд, стискивает пальцами сложенный веер в ладони. В зеленых глазах мелькает едва заметна вина случившегося.