Зотова ощутила озноб.

Скорее полезла в карман плаща за таблетками... Но было поздно – вот, она, дверь, за которой заточено непонятное существо, ранее бывшее недвижимой двенадцатилетней девочкой со страшным диагнозом – бодрствующая кома.

Вместо таблеток пальцы нащупали связку ключей.

Дальнейшие события Екатерина Владимировна запомнила клочками.

Вот они по очереди смотрят в крохотное окошечко на двери. Красные лампы ночного освещения уродуют обстановку внутри комнаты. Такое ощущение, с той стороны раскинулось легендарное Инферно, сжатое до размеров больничной палаты. Зотова видит это – Светлану? – лежащей на кровати. Оно не двигается, но женщина знает, что это не спит. Сон ему больше не нужен, необходима лишь плоть. Именно она даёт силы.

Дверь заплясала перед взором. Слышен звон ключей.

«Какой же тот самый?»

Вот он. Под номером тринадцать – и как только она этого раньше не замечала?

Хруст в замочной скважине. Щелчок. Дверь отлетает в сторону, словно с той стороны бушует ураган! Косяк бьёт Зотову в скулу, отчего женщина отлетает к противоположной стене. В голове – распускается букет из лезвий. Перед взором – оранжевая пелена. Внутри этой пелены фигура человека – батюшка Михаил! Он замер, смотрит внутрь палаты, никак не реагируя на произошедшее. Потом совершает шаг вперёд. Сгибается пополам. Рвёт на себе рясу.

Зотова силится подняться. Получается раза с третьего. Коридор вращается: где стены, где потолок – не разобрать!

Обдаёт жаром.

Екатерина Владимировна медленно сползает по стене.

Последнее, что она видит, прежде чем провалиться во мрак, это объятую пламенем человеческую фигуру.

Глава 4. Наши дни. Рязань, Россия. СЕРЬЁЗНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ.

Пели соловьи. По городу неспешно плелось душное июльское утро. Тенистый сквер утопал в зелени.

- Сергей Сергеевич, здравствуйте!

Целтин обернулся.

- А, Дима, здравствуй! А это кто у нас такая ряженая?

Ирка спряталась за брата, оставив напоказ только волшебную палочку из фольги.

- Фея, – усмехнулся Димка. – У них бал в садике.

- Малышка, – странно отреагировал Целтин. – О чём думаешь?

Иринка выглянула, сощурилась.

- Мороженное хочу!

- Как, и ты?! – изумился Целтин.

- Сластёна, – улыбнулся Димка. – Сергей Сергеевич, отец хотел с вами увидеться.

- Что-нибудь случилось?

- Не думаю. Наверное, снова к себе позовёт. Соглашайтесь. Видеться будем чаще. Да и зарплата...

Целтин кивнул.

- Хорошо. Я зайду вечером. Спасибо, Дима.

- С мороженным? – оживилась Иринка.

- Попрошайка, – погрозил пальцем Димка.

Девчушка показала фиолетовый язык.

- Уже захомячила чего?

- Ладно, не буду вас задерживать, – улыбнулся Целтин. – До вечера.

- Ага. Не прощаемся! Что нужно сказать?

- До свидания, – мелкая отважилась на реверанс.

- Выкрутаса!

Женя сидела за рабочим столом в лаборатории. Комкала в пальцах очередной больничный рецепт. Потом тщательно разглаживала бумагу, чтобы снова скрутить бесформенный шарик. За десять лет так ничего и не изменилось. Ночи, пропитанные страхами от кошмаров, сменялась блеклыми днями, внутри которых не было ничего, кроме нудной работы и воспоминаний. В связке они остались с Целтиным вдвоём. Скудного финансирования не хватало даже на скромный штат сотрудников. Толик ушёл первым. Затем наступил черёд Антона. До последнего держался Гречкин, буквально одержимый идеей создания искусственного интеллекта! Но прошлой зимой его не стало – к сожалению, в мире людей так случается.

Были второстепенные элементы, с шапкозакидательскими настроениями; сменялись скептически настроенные индивиды; мельтешили простые статисты – круговорот людей в природе так же никто не отменял. Но команда так и не собралась. В конце концов, Целтин плюнул на идею со сплоченным коллективом. Снял крохотную квартиру-студию на окраине города, буквально вдавленную в цокольный этаж многоквартирного дома, так что через расположенные под потолком окна можно было смотреть только на ноги прохожих – как у одного знаменитого классика. Обустроил лабораторию, которая стала домом для их растущей крохи.

Соня не походила на остальных девочек. Точнее походила всем, за исключением одного: у неё не было физического тела. Она была искусственным интеллектом, над которым до последнего пёкся Гречкин.

После его смерти Соня молчала неделю. Привязалась. Думали, не заговорит. Но «девочка» сумела перенести утрату. Смирилась. Наладила жизнь заново, но уже без дорогого человека. Целтин был в шоке – такого в мире искусственного интеллекта ещё не происходило! Они были первыми. Соня была первой! Жаль этого так и не увидел Гречкин... Но он ведь знал! Наверняка знал, что Соне свойственна человечность!

Женя заставила себя прекратить думать на столь печальные темы. Запулила рецепт в мусорку – с кошмарами она научилась ладить иначе. Отвлеклась на монитор.

На экране проигрывался мультфильм «Мартина». Соня подсела буквально сразу, так что Жене пришлось скачать весь сезон целиком – «пускать» Соню в Интернет боялись. В глазах Целтина она действительно выглядела обычным ребёнком.

Открылось оперативное меню; Женя улыбнулась.

«А когда я вырасту, у меня тоже будет тело?» – заладила о своём Соня.

Женя закусила губу. Обтёрла об подол халата вспотевшие ладони. Нерешительно дотронулась до клавиатуры.

«Конечно будет. Даже не сомневайся в этом».

«Вы подарите мне его на день рождения?»

Было и такое. Каждое четвёртое ноября Женя надувала праздничные шары, Целтин запасался конфетти и сладостями. Так они и сидели втроём, наслаждаясь беседой с враз повеселевшей Соней; та ждала главного подарка... Но подарка не было. Как не было и надежды. По крайней мере, у Жени.

Да, это случилось уже двенадцать раз. Скоро очередной день рождения и придётся снова что-то придумывать, дабы не расстроить Соню в самый ответственный момент.

«Обещаю тебе», – Женя до глубин души ненавидела ложь, но как-то иначе вести себя во время подобных бесед она не могла.

Ну где им взять тело для Сони? На что подписаться для достижения цели? Кому «дать на лапу»? Или чему продать душу?! А так... Крохотная надежда для несмышлёной крохи. Но ведь, рано или поздно, Соня и впрямь «вырастет», не останется же она на протяжении жизни с интеллектом десятилетней девочки... Хотя как всё происходящее можно назвать «жизнью»?

Они не знали ответа на этот вопрос – ни Целтин, ни уж тем более Женя. Возможно, знал Гречкин, но он так и не поделился мыслями с коллегами. Не успел.

«А кем лучше быть... – не унималась Соня. – Мальчиком или девочкой?»

Вот, очередная данность, которую невозможно объяснить: почему Соня получилась девочкой? Сама ли она причислила свою сущность к женскому роду, или же причастными оказались некие сторонние силы?.. Но тогда, что это за силы, и на основании чего они выносят тот или иной вердикт – кому быть мальчиком, а кому девочкой? Да, биология с лёгкостью отвечает на этот вопрос, но действительно ли всё так? Или, может быть, мы в очередной раз заблуждаемся...

Женя вздохнула. Вопросов – тьма. И за двенадцать лет они не смогли ответить ни на один из них. По сути, им отведена лишь роль воспитателей. Как-то влиять на ситуацию они не способны. Только врать, надеясь, что рано или поздно инсайт всё же придёт.

«Женя?..»

«Да, я тут, милая. Как бы тебе сказать... Хорошо быть и мальчиком, и девочкой. У каждого пола есть свои преимущества и недостатки».

«А какие у девочек бывают недостатки?»

«Ну... тут всё зависит от характера».

«А от чего зависит характер?»

Женя покачала головой; в сознании так и нарисовался образ озорной девчушки, лежащей на диване, задрав ноги на спинку и пытающейся подловить взрослого на ошибке, задавая провокационные вопросы. Она знает намного больше, чем хочет то показать. Просто дурачится, водя за нос близких.