Ноги сами повели его к покоям Чимина, которые он строго запретил трогать. Солнечная сторона дворца стала приятным дополнением к комнатам. Они были просторны и уютны, вот только Чимином больше здесь не пахло. Чонгук приземлился на пол, упёршись в постель спиной. Он зарылся руками в свои волосы, тяжело дыша. Зачем он поддался притяжению? Зачем позволил себе коснуться его? Он любил Чимина, не хотел, чтобы мальчик надеялся на что-то большее. Он не готов отпустить своего ангела.

***

Тэхён положил ладошку под голову, прикрывая глаза. Его поцеловал король. Оставил лёгкий, невесомый поцелуй на нежных губах. Уста и кожа, которой касались руки Чонгука, горели синим пламенем, не опаляя, а грея мальчишку. Хотелось возвратить те несколько бесценных секунд, запечатлеть их в своей памяти навсегда, и Тэхён закрывал глаза и видел их. Он чувствовал те узы, что связывали короля с Чимином, но и против своей природы пойти не мог, его влекло, манило к Чонгуку. Он не мог дышать, когда тот касался рук или лица.

Тэхёну нравилось валяться в постели, иногда это служило символом того, что всё в порядке, не из-за чего переживать или бояться. Он чувствовал себя в безопасности в постели короля. Единственное, что раздражало: Чонгук сбегал, словно девчонка, хотя по виду и не скажешь, что он трус. Но Тэ решил не принимать это близко к сердцу, он слишком многое пережил для того, чтобы заморачиваться из-за таких мелочей.

Его медовые глаза давно утратили былую наивность, но добросердечность глубоко въелась в юную душу, не позволяла быть неблагодарным Чимину. Он помнил заслугу командующего, знал, что сейчас спокойно дышал только из-за него. Но в то же время назревали негодование и раздражение из-за сложившейся ситуации. Кто захочет быть должным идеальному мертвецу?

Слишком уж безупречен был Пак Чимин, Тэхён не мог порицать его ни за что и ни в какое сравнение с ним не шёл. Тэ чувствовал себя никчёмным и ненужным, недостойным короля. От этого злость закипала в венах, а из-за классового распределения ему суждено лишь быть либо подстилкой Чонгука, либо слугой. Он резко встал, откидывая одеяла. Прошёлся по покоям, оглядывая пышное и богатое убранство.

После того, как человек был в нужде, он прекрасно считает деньги. Тэхён не мог больше позволить себе быть бедным и несчастным мальчишкой, потому что не факт, что найдётся ещё один Чимин, который пригреет и позволит жить в такой роскоши. Тэ быстро оделся, чинно застёгивая все пуговицы и причёсывая пальцами свои чёрные непослушные волосы. Ему нужно стать кем-то для того, чтобы быть достойным короля, чтобы удержаться в замке. Под чуткие взоры стражников он покинул королевские покои и целенаправленно пошёл по коридору, пытаясь не растерять свою уверенность.

Джунхён стоял возле небольшой постели в лекарской, куда Тэхён вошёл, получив разрешение. Они с главным советником о чём-то беседовали, а на кушетке, набитой сеном, лежал человек. Тэ непонимающе на него покосился, подмечая лицо того стражника, что пропал в день смерти Пака. Пока Тэхёна и второго стражника не было, он мог сделать то, из-за чего считался главным подозреваемым. Но почему он так странно и тихо лежал?

— Он мёртв, — будто читая мысли сказал Сокджин. — Это человек, который нёс службу в день смерти Чимина. Одного из стражников ты послал за лекарем, а потом и сам прибежал, — ровный и спокойный голос заставлял Тэ завороженно кивать, подтверждая слова советника. — Пока вас не было, только этот человек мог нанести ранение в сердце. Один вопрос: откуда у него кинжал? — Сокджин задумчиво почесал затылок.

— Я был в покоях Его Величества, но я не брал ничего, — твёрдо ответил Тэхён, понимая, что его только что косвенно обвинили в убийстве.

— Видишь ли, — Сокджин похлопал лекаря по плечу и подошёл к мальчику, — Тэхён, многое вызывает подозрение: может, ты украл кинжал, чтобы отомстить тому, к кому Чонгук испытывает чувства. Мы знаем о твоей метке, а это выступает ещё одной причиной совершить содеянное — убить господина командующего.

— Я не делал этого, — прошептал Тэхён, качая головой.

— Как ты можешь доказать это? — подал голос лекарь, поправляя подол своего камзола.

— Я-я не знаю, — мальчик неловко пожал плечами. Надо же, он только решил, что должен стать достойным человеком для короля, а через несколько минут прилетело обвинение в убийстве.

— Ты ведь понимаешь, что все факты указывают на тебя? — не прекращал давить Джин.

— Я правда не знаю, почему всё так, — Тэ нервно кусал губы и теребил свою цепочку. — Я не брал ничего и не убивал никого.

— Что ещё ты можешь сказать в своё оправдание? — советник скептически поднял бровь.

— Я-я, — Тэ поник, не понимая, почему с ним так строги, почему он опять чувствует себя никем, так лишь — мелким слугой, которого и обвинить во всех смертных грехах не жалко.

— Ладно, — вдруг резво сказал Сокджин, — из-за записки мы можем предположить, что этот мужчина был шпионом Чон Хосока…

— Простите, — Тэхён нахмурился, — из-за какой записки?

— Сказанное в этой комнате не должно выйти за её предел, — предупредил советник. — В записке шла речь о том, что ты будешь следующим, это была прямая угроза, — так же бесстрастно продолжал Сокджин, наблюдая за реакцией мальчишки.

— Я-я? — переспросил Тэхён.

— Это является доказательством того, что ты невиновен. Этого мужчину, — он указал на покойного стражника закололи так же, как он, предположительно, убил господина Чимина. Или же он стал невольным свидетелем убийства, поэтому от него избавились.

— Может, сам Чон решил избавиться от своего человека? — спросил лекарь.

— Не знаю, но нам предстоит разобраться в этом.

***

Времени на распутывание этого клубка тонких нитей не было, так как с первыми осенними днями войско королевства Чон выдвинулось в сторону Юга. Чонгук собрал Большой совет, что созывался только в самые отчаянные времена, и принял единогласное решение выстроить защиту пред столицей, не дать Хосоку возможности подойти к мурованным стенам. В то же время проводились зачистки среди слуг, все были предельно осторожны, а любое подозрение в шпионаже притягивало обвиняемого на суд, после которого в живых оставались единицы.

Чонгук спал на удивление крепко, а тельце, лежавшее рядом, стало отличным отвлечением. Король приходил, когда мальчик уже спал, а уходил, когда тот ещё не встал. Старался не касаться его, но он сам тянулся, словно мотылёк к пламени огня, заставляя гореть вместе. Чонгук ненавидел себя за это. Он до боли стискивал зубы и сжимал кулаки, подавляя желание обнять мальчика и оттолкнуть его. Если ему суждено быть несчастным без своего ангела, так пускай хотя бы Тэхён будет счастлив. Он, наверно, заслужил. Поэтому Чонгук и обнимал. Ну или врал себе, что это единственная причина.

Тэхён продолжал учиться лекарскому ремеслу, несколько раз просился отбыть вместе с армией, чтобы не терять короля из виду, но хмурый советник Сокджин всегда только молча качал головой и заставлял его чувствовать себя маленькой, заносчивой собачонкой. Тэхён, опираясь на свои юные годы и богатый опыт, перед отъездом короля твердил, что выберется из столицы и будет и так лечить раненых на поле боя. Но его оставили за семью замками, не позволяя даже сунуться куда-то.

В день, когда король покинул стены столицы, Тэхён оставил на его щеке лёгкий поцелуй и пообещал, что будет слушаться Главного советника. Чонгук на это лишь едва заметно снисходительно улыбнулся и нахмурился. Тэхёну было сложно смотреть на то, как гнедой жеребец скакал через главные врата, а люди благословляли короля, молились, чтобы он возвратился с победой. У мальчишки всё валилось из рук, он путал травы и лекарства, неправильно застёгивал пуговицы и ковырялся в еде. Тэхён чувствовал себя никак.

Он пытался самостоятельно разобраться, почему стражник, которого подозревали в убийстве Чимина, оказался жертвой. Не мог позволить Джину нападать на него и обвинять в том, чего он не делал. Но на ум шёл лишь король и его длинные, изящные пальцы, что так идеально касались его голых плеч, повторяли буквы метки. Тэхён скучал.