- Да они же не справятся!.. Заложников не спасут и сами попадут в беду.
- Ты вспомни, как мы с тобой ходили в роли таких подсадных птиц. Смотри… кто-то уже выбежал из шатра.
А ведь и правда… Мелькнули несколько женщин и детей, спеша в храм.
Всадники начали приближаться. Когда они уже добрались достаточно близко, то увидели, как выбирались люди из-под разрезанных полотнищ, несколько мужчин даже спешили ввязаться в рукопашную со стражами. Военные бросились на помощь, отвлекая внимание на себя. Заганос сошелся в поединке сразу с двумя балтрейнскими солдатами. Тонкая, изогнутая сабля-килидж*** молнией мелькала в его руке, отражая удары. Лезвие кинжала вскоре обагрилось кровью.
В бою ночью хорошо только одно – цвет крови не так хорошо видно, она кажется почти черной, будто раньше, в черно-белом мире…
Яростная схватка закончилась довольно быстро. Вскоре раненных пленников уже вели в темницу. Заложники и девушки из труппы собирались вместе.
Оказалось, лучники, стреляя в неярком свете, всё-таки задели и нескольких своих – но, к счастью, раны оказались незначительными, стрелы всего лишь оцарапали кожу. Нафисе повезло меньше, ее угораздило ввязаться в поединок с военной из Ротт Орм, и теперь она шла, хромая и зажимая ладонью порез на бедре. Шехин поспешил ей навстречу и посадил на своего коня.
Шара стояла на месте, застыв и вглядываясь в одну точку. Поначалу никто даже не понял, что с ней.
- Вы ранены, Шара? – спросил Заганос, приблизившись к ней и увидев пятна крови на ее плаще.
- Н-нет. Это… чужая… кровь… - голос девушки звучал так, как если бы она выпила полный бокал снотворного или дурманящего зелья.
Но ведь она говорит, что не ранена, значит, воздействие оружия с ядом исключено. Или она просто не заметила мелкого укола?
- Уверены? Ни царапины? Идемте, нам нужно спешить, - поторопил ее Заганос.
- Со мной всё в порядке. Если… если это можно так назвать! – ее голос сорвался на плач.– Там была женщина из Ротт Орм. Она… оказалась моей ни-шан… мы… отказались от своей связи… одновременно… ее убила Айлин… если бы решилась я, я была бы тоже мертва… лучше бы я решилась!
Час от часу не легче. Почему магия дает о себе знать как раз в тот миг, когда это нужно меньше всего?!
Заганос даже не представлял себе, что сказать, какими словами утешить человека, с которым случилось непоправимое. Редко бывает так, чтобы кто-нибудь получил еще один шанс встретить ни-шан. А видеть гибель своей второй половинки… подобного и врагу не пожелаешь.
Он накинул Шаре на плечи свой плащ и только потом подумал: это же подарок Махмуда, вдруг Шара позже об этом узнает, и что она будет чувствовать, думая о счастливой паре рядом…
«Что бы мы с Махмудом ни пережили, у нас были счастливые дни… а у нее ничего такого уже не будет!».
- Держитесь, Шара, вы сильная девушка, вы справитесь, - уговаривал он. – Вы останетесь в моем доме, я дам вам выпить отвар «сна без сновидений».
- Не стоит… - она сначала засомневалась, но тут же передумала: - Хотя, нет… лучше я выпью ваше зелье. Так будет легче.
*
Когда Заганос добрался домой, у двери он увидел двух девушек в ажурных накидках.
- Заганос-паша, простите, что мы так поздно… еле добрались… - начала было Хатидже, но, увидев сестру, едва держащуюся на ногах, поспешила к ней.
Тут вторая «танцовщица» сбросила накидку и вуаль. Свет фонаря озарил золотистые пряди и бледное лицо. Ткань сползла с плеч, приоткрывая короткий лиф. Правда, в образе ночной пташки повязка на плече выглядела чуждым элементом, вызывающим тревогу.
- Махмуд?..
- Ты же знал, что мне придется идти в женском наряде, - Махмуд опустил взгляд.
- Но я не представлял, в каком. И если бы это было единственной вещью, о которой нам с тобой придется говорить! – ехидно ответил Заганос.
*
Он устал. Ему еще необходимо было найти снотворное зелье, и он сам хотел бы, проводив девушек в гостевые покои, лечь спать…
Но из мыслей не шло зрелище, которое он увидел мельком – Махмуд в лифе и юбке с длинными разрезами, приоткрывающими ноги и тоненькие полоски высоко зашнурованных сандалий. Пожалуй, это достойно того, чтобы пожертвовать еще часом-двумя сна…
Комментарий к Глава 24
Примечания:
*описанная уловка – одна из хитростей воинов-ниндзя
**японцы использовали для стрельбы трубки и ядовитые иглы, здесь прием немного изменен и название переделано под турецкое
***сабля-килидж – изогнутая относительно легкая сабля, в нашем мире – один из распространенных в Османской империи видов оружия
========== Глава 25 ==========
Спасительная темнота была так уютна и приятна… не хотелось открывать глаза, не хотелось ни о чем думать. Какое же это блаженство – просто лечь и спать!
Но что-то щекотало щеку, не давая оставаться в приятном забытьи. Прикосновение к плечу, едва ощутимое через ткань.
«Мы вчера так и легли спать одетыми…» - вспомнил Заганос, открыв глаза.
Махмуд спал рядом, прижавшись к нему. Волосы растрепались – именно это ощущение выбившейся пряди на коже нарушило чуткий сон. Повязка на плече могла сползти от любого неосторожного или слишком быстрого движения. Нужно будет посмотреть, как заживает рана, и перевязать снова.
- Ну, просыпайся, пропажа, нам сегодня дел еще хватит, - тихо сказал Заганос, проводя ладонью по спине мужа.
- М? так рано же… - Махмуд приподнялся, осторожно потянулся и всё равно поморщился от боли.
Когда он был одет в женский наряд, каждое его движение выглядело еще соблазнительнее. Хотелось держать его в объятиях, страстно целовать, отрываясь от таких желанных губ, только чтобы перевести дыхание. От этой мысли Заганос невольно смутился: Махмуд ведь ранен, ему пока не до того…
- Я должен убедиться, что тебя здесь лечили, как следует. Днем вернутся разведчики из окрестностей, нужно узнать, что происходит на дорогах. Мы не можем уехать из крепости, пока не позаботимся о безопасности людей, - Заганос отодвинулся от Махмуда, чтобы лишний раз не вводить себя в искушение.
- Ты говоришь, будто на совете. И всё равно чего-то стесняешься, - Махмуд улыбнулся. – Со мной всё в порядке. Ну, рука побаливает иногда, но уже не так сильно, как раньше. А знаешь, мне нравится, как ты сейчас на меня смотришь и краснеешь.
- Представляю, какой у меня сейчас вид!
- Зато ты не притворяешься, что тебя ничего не волнует, не изображаешь неуязвимого воина. Мы с тобой предназначены друг другу небесами, и я хочу видеть и знать, что ты чувствуешь на самом деле.
- Давай не будем об этом… не сейчас… - Заганос глубоко вдохнул и выдохнул, стараясь успокоиться.
- Прости. Я слишком далеко зашел. Ладно, сейчас сниму повязку, - Махмуд снял лиф, принялся разматывать полосы ткани на плече, и, чтобы сменить тему, спросил: - Я видел вчера, Шара так плакала… что случилось?
- Ее ни-шан оказалась женщина из Ротт Орм. И эта женщина сразу отказалась принять истинную связь. Сказала, у воинов ее ордена нет иной семьи, кроме боевых товарищей. Они с Шарой друг друга чуть не убили. Еще повезло, решающий удар нанес другой человек.
- Выходит, Шара теперь навсегда останется одна?! – растерянно воскликнул Махмуд. – Почему?! Это так несправедливо.
- В жизни не всегда всё случается так, как мы того хотим. Шшш… подвинься ближе, повернись. Да, с лекарем тебе повезло, - спокойно сказал Заганос. – Но я все-таки еще раз обработаю рану своими зельями и перевяжу заново.
- Но всё равно, у нее такой талант, и она так хотела встретить своего человека…
- Бывают люди, которым выпадает второй случай встретить свою судьбу, - чувствуя волнение любимого, Заганос утешил его. – Правда, это бывает очень редко.
Какое-то время он молчал. Встал с кровати, чтобы достать необходимые снадобья и материал для перевязки, обработал и перевязал заживающую рану. И только потом, осторожно обняв Махмуда, вернулся к разговору об истинных.
- Я раньше не говорил тебе об этом. Когда я учился в военной школе, у нас был один наставник. Замечательный был человек, все его очень любили, многим сиротам он стал как отец, хоть и был еще молод. А потом он вдруг пропал. Ходили разные слухи. От учеников старались всё скрыть, мы же были почти детьми. Но я уже в то время хорошо умел таиться, скрываться и подслушивать то, что мне интересно. Так я и узнал, что улем Йилдирим отравился. Не смог перенести того, что его ни-шан оказался балтрейнский офицер. Ему, наверное, было страшно выбирать между родиной и любовью. Что ни выбери, всё равно окажешься предателем. Наверное, на войне не один человек вынужден или отказаться от связи с врагом, или погибнуть, или допустить, чтобы его ни-шан убили другие. Шаре повезло, она хоть осталась жива. Я дал ей снотворное зелье. Сильное. После долгого сна ей легче будет смириться. Хотя это ничего не решит.
