– Боже, скажите, мой ребёнок…. Моя девочка, моя Дарси…, – она не могла связать и пару слов, пытаясь что-то объяснить нам; я знал, дело предстоит страшное, – она пропала, когда…. Мы были в парке…. Я отвлеклась на…. Минуту….

– Нужно сообщить в полицию! – спохватилась Вейн, но женщина замерла на месте, словно застыла и после рассыпалась на части, на хрустальные части.

Вейн закричала и потеряла сознание, но я успел вовремя её подхватить на руки. Она была словно невесомой.

Я не мог понять, что происходит, но дикого ужаса я не испытывал, словно так оно и должно было быть…. Странно, я словно перестал что-либо чувствовать к людям. Передо мной рассыпалась на части живое существо, а я ничего даже не почувствовал. Меня напугал этот факт, мне очень хотелось узнать причину своего равнодушия. Человек ведь, существо хрупкое, интересное, но неужели для меня закончился этот интерес? Я ничего не могу понять.

Передо мной была лишь мгла, смотрящая на меня, как на какого-то знакомого. Она молчала, но я чувствовал, как что-то в ней дышало холодом. Я сделал шаг в её сторону, она отступила, как мне показалось в этот миг. Я был решителен заглянуть в неё, увидеть того монстра, что пугает детей, сидя в кладовке и подвалах, но был ли мне страшен этот монстр? Я знал его слишком хорошо, чтобы пугаться. Два ярких глаза блеснули в той тьме, смотря прямо на меня, в упор. Они точно замерли на месте, завидев меня, моргнули и внезапно исчезли, попятившись назад. Я никогда не видел ничего подобного, но знал, что мир невероятно богат и гостеприимен.

Я просидел с Вейн всю ночь, заснув на стуле, рядом с ней. Мне было страшно за неё, ведь она испытала ужас, который мало кто мог бы перенести. Я ожидал её пробуждения, пытаясь уберечь от зла и ненависти, что по ночам вырывалось на улицы Сан-Лореила. Во сне я слышал чей-то тихий голос, который мне моё собственное имя, зовя куда-то, но я не понял куда. Эти глаза были ни на что не походи. Их светлый оттенок сиял во тьме так ярко, что почти слепил меня. Они долго смотрели прямо на меня, словно что-то выискивая. Но спустя минуту эти глаза исчезли. Тьма снова окутала всё пространство.

Когда наступило утро, я был спокоен за Вейн, поэтому скоро тихо покинул её комнату. Через минуту она распахнула глаза, ища меня тревожным взглядом, но после сочла всё всего лишь за сон, даже меня самого.

Сэма я не видел весь день. Я не знал, куда он пропасть и поэтому я волновался за него. Мистер Вальмонт пожимал плечами, когда я спросил его о друге, и тут мне стало как-то не себе, представляя всевозможные события, которые могли произойти в городе. На сегодняшний день Сан-Лореил стал опасен, я чувствовал это, видел собственными глазами, но не мог понять, что это было за зло.

Жизнь в академии нисколько не изменилась за всё время, никто ничего не знал, но я был больше чем уверен в том, что в этой игре помимо пешек есть тени, которые не должны быть в курсе затеянной партии.

Когда наступил вечер, я поспешил в город, чтобы узнать больше о его тайнах. Я рисковал жизнью, но знал, на что я иду. Проникнув через секретный ход под лестницей, который так и остался открытым, я уже чувствовал странную атмосферу свободы всего, что называлось ужасом. Этот вечер был для меня особенным, но я не мог понять, почему. Сердце моё бешено колотилось, душа была не на месте. Мистер Вальмонт наблюдал за мной из окна своего кабинета, который располагался прямо над фонтаном, который даже ночью заглушал уличную жизнь городка. Ректор не остановил меня, он просто наблюдал, провожая странно спокойным взглядом. Я чувствовал себя странным образом: было что-то не так внутри меня, словно что-то вот-вот вырвется на свободу. Я шёл по городу. Перед глазами всё расплывалось. Мне было трудно дышать, голова кружилась. Ноги сами по себе плелись в сторону городской черты, унося меня всё дальше и дальше. Перед глазами мелькала Луна вперемешку с ночью. Она звала меня, называла моё имя. Я не заметил, как город исчез из вида, а под ногами была пустота. Это был острый выступ скалы в виде лезвия ножа. Как я пришёл сюда? Перед глазами была пустота, которая кричала на меня всем своим существом. Глаза прорезала резкая боль и жжение, а после по щекам поползли кровавые линии слёз. Серый цвет глаз сменился дьявольским багровым. Всё моё тело наполнилось несносным холодом. Я не удержался на ногах и сорвался вниз, в эту пропасть, заполненную водой. В глубине озера была одна чернота, не позволяющая видеть. Дыхание моё прерывалось и вскоре вовсе прекратилось. Я не дышал, я умер, но вместо меня родился он, кем когда-то я был до забвения в ту зимнюю ночь.

Чёрный волк брёл по лесу, выслеживая жертву, дабы утолить свой голод. Он жадно вдыхал окружающие запахи, внезапно замерев. Жертва была рядом. Это всё, что нужно было ему на данный момент. Прорываясь сквозь дебри леса, волк наконец-то нашёл то, что источало приятный аромат плоти. Сбежавший с другого города убийца, которому был вынесен смертный приговор на утро, не смог убежать от своего правосудия.

Кто я? Я всегда носил имя, данное матерью и отцом. Имя это – моя уникальность, главное отличие от остальных. Зачем я здесь? Чтобы заявить о себе.

Утром я проснулся в своей постели, как обычно. Сэм был рядом, всё ещё находясь во сне. Я был рад увидеть его, но не меньше, чем мистера Вальмонта, который поджидал меня за дверью комнаты. Я чувствовал его присутствие и поспешил выйти к нему. Его глаза были направлены куда-то в сторону, нежели на меня.

– Идём, Энгис, я хочу рассказать кое-что, – ректор аккуратно поправил сползающие на переносице очки.

Мне была интересна тема нашего будущего разговора, да и ректор был очень серьёзен, отчего я скоро поспешил за ним. Двери его кабинеты закрылись за нами, мистер Вальмонт сел за рабочий стол, прежде предложив присесть мне. Я был готов к разговору, на какую бы тему он не звучал.

– Ты очень любопытен, Энгис. Это мне всегда в тебе нравилось, – голос ректора звучал спокойно, но не без серьёзности, – ты легко обучаешься новому, невероятно терпелив, но и хладнокровен. Этим ты похож на своего отца.

Я потерял дар речи, услышав слово «отец».

– Вы знаете что-то про мою семью? – я вцепился своими глазами в его, желая услышать что-то ещё.

– Да, я знаю твоих родителей, знаю о них всё, что только угодно. Ты, вероятно, хочешь узнать, где они сейчас? – он поднял левую бровь, подложив руки под подбородок.

– Конечно! Скажите, мистер Вальмонт, где я могу их найти?

– Они сами тебя найдут. И, Энгис, ты знаешь о том, что происходит с тобой? Я знаю о прошлой ночи.

Я пытался забыть этот ужас.

– Я не был собой. Словно я потерял самого себя где-то в глубине души.

– Нет, ты ничего не потерял, наоборот, нашёл, – ректор около минуты держал напряжённую паузу, – я лишь скажу то, что ты никогда не был человеком, но для меня неважно то, кто ты, я вижу тебя иначе, глазами «отца», который продолжил твоё воспитание.

Мистер Вальмонт был одним тех людей, на ком держалась всемирная доброта и понимание. Красота спасёт мир? Не думаю, лишь добродетель сможет ему помочь.

Все мои мысли были заполнены теми словами, которые сказал мне ректор. У меня есть семья…. Я думал, у меня ничего подобного быть не может, но как же хорошо, что я ошибался. Но одно меня тревожило, почему они оставили меня? Я не чувствую обиды к ним, значит, прошлое не связано с предательством. Они любили меня. Больше всего на свете я хочу увидеть их, понять ту сущность, которая живёт в нашей фамилии. Я не был человеком, не был живым созданием, но разум мой пылал, когда я пытался представить себе то существо, которым я был на самом деле. Он уже вырвался из меня, показал своё лицо, но снова я говорю о нём в третьем лице, пора бы обращаться к себе от первого лица. Задумавшись, я прошёл мимо Вейн, даже не заметив её присутствия. Она в полном опустошении смотрела мне в след, не зная, что происходит в моих мыслях.

– Идёшь сегодня в кафе? – кучерявая рыжеволосая девушка окликнула подругу, застав её в каком-то смятении, – Что с тобой, Вейн?