Саша молча изучал ее пытливым взглядом, стараясь оживить в памяти воспоминания о Вике. Почему же ему так с Ксенией сложно? Вроде бы, с сестрой вообще никогда проблем не было – как-то минул их благополучно пресловутый «переходный возраст». Сейчас же у него создалось впечатление, что Ксения намеренно пытается подчеркнуть свою самостоятельность, в штыки воспринимая любое проявление заботы о ней. Так ненавязчиво, исподтишка, словно все получается само собой – соглашается, кивает, а делает все равно все по-своему. А может, она просто молода еще? Отсюда и «война поколений»? Смешно, но временами Воронов начинал чувствовать себя «стариком», настолько глубокая пропасть непонимания пролегла между ним и Ксю.

Девушка же вспомнила о своем решении наладить отношения и с самим Сашей, и с его женой. Приветливо улыбнувшись, она сделала приглашающий жест рукой вглубь квартиры.

– Может быть, чаю? Или кофе? – и, не давая мужчине оправиться от удивления, огорошила еще больше, правда, приятной новостью: – Можно я к вам в гости приду?

– Конечно, – Саша расплылся в улыбке. – Зачем спрашиваешь? Приходи, когда захочешь! «Мои» будут только рады.

Заслышав мелодичные напевы дверного звонка, Юля осторожно положила уснувшую после кормления дочурку в кроватку и, притворив в детской дверь, поспешила в прихожую.

– Ксюша? – удивилась она при виде девушки. – А… ты же вроде к Владу поехала?

– Я уже вернулась, – смущенно улыбнулась та.

– Ну, что же ты стоишь? Проходи, – спохватившись, Юля гостеприимно распахнула дверь.

Ксения переступила порог, вручила хозяйке тортик к чаю и тут же оказалась в плену маленьких ручек. Данечка, занятый до этого просмотром мультфильмов в зале, услышав, что к ним пожаловали гости, с присущим детям любопытством высунул свой носик в прихожую и не смог удержаться от восторга при виде Ксюши – с разбегу кинулся к ней, обнял от всей души. Он до сих пор помнил, как девушка играла с ним в те минуты, когда мама была занята маленькой сестренкой, как читала ему сказки перед сном.

– Сыночка, осторожно, у Ксюши лялечка в животике, – мягко пожурила сына Юля, с улыбкой наблюдая за его радостью.

– Привет, – прошептала Ксения Дане, чувствуя, как при виде его сияющих глаз в груди рождается что-то теплое, и от его крепких детских объятий на душе становится светло. Дети никогда не обманывают и не скрывают своих истинных чувств. Ее приход осчастливил маленького человечка, в ответ подарив приятные эмоции и ей. – Держи, это тебе, – она вытащила из пакета игрушечную машинку и вручила ее малышу. В свой первый «официальный» визит к Вороновым приходить с пустыми руками показалось Ксении неприличным, поэтому она купила для Даньки машинку, для Полины – яркую футболочку, для Юли – торт.

– Ксюш, проходи. Что ты как неродная? – пошутила Сашина жена из кухни, где уже вовсю шумел чайник, и, снова появившись в прихожей, на этот раз с полотенцем в руках, спросила: – Ну, что? Как Влад?

– У него все хорошо, – девушка пожала плечами и, повесив пальто на вешалку, огляделась. Как будто в первый раз. Как будто и не жила здесь несколько недель.

А ведь и, вправду, не жила – просто существовала как в страшном сне все то время, пока шли суды и следствие. Сейчас же туман рассеялся, прежние печали и горести остались позади, выглянуло солнце. Захотелось жить.

Ребенок внутри Ксении толкнулся ножкой, и впервые ее сердце отозвалось на это, в общем-то, уже привычное действие трепетом. Сын словно налаживал с ней связь, хотел ей что-то сказать, и наконец-то она готова была его «выслушать». Приложив руку к животу, будущая мама замерла на месте, чутко прислушиваясь к ощущениям внутри. На ее губах расцвела улыбка.

– Что, пинается? – при взгляде на Ксюшу и Юля не удержалась от улыбки. И ей было знакомо это умиротворенно счастливое выражение на лице, и таинственный взгляд, обращенный внутрь себя, и чудесные, ничем не передаваемые ощущения.

Неудивительно, что разговор двух мам завязался о самом важном событии в жизни любой женщины – грядущих родах. Юля в красках живописала свой опыт – негативные воспоминания к этому времени успели забыться, оставив после себя лишь букет из ярких, положительных впечатлений – поделилась советами, развеяла страхи, которые уже начали появляться у Ксении.

Непринужденная беседа за чашкой ароматного чая в приятной обстановке придала Ксении смелости, и она задала вопрос, на который, в принципе, уже знала ответ, но не задать не могла.

– Как ты думаешь, Саша позволит мне вернуться к себе в квартиру, если я его попрошу?

Юля уставилась на девушку в немом изумлении. Вот зачем снова возвращаться туда, откуда начали? Она, что, до сих пор не поняла, в каком уязвимом положении находится, и все, что делает Саша, только ради ее блага?

– Очень сильно в этом сомневаюсь, – поджав губы, сухо проговорила наконец Юля. На кухне вновь воцарилась тишина и повисло напряжение. – Ксюш, а ты сама-то как думаешь? – через минуту неловкого молчания, не выдержав, уже мягко спросила Юля. – Разрешит или нет?

Ксения отрицательно качнула головой и опустила взгляд.

Острое чувство жалости захлестнуло Юлю при виде этой совсем еще девчонки, у которой как будто по нелепой случайности, непонятным образом появился живот. Неожиданно и отчетливо пришло осознание, что сама Юля повзрослела. Вот и девчонки намного младше нее, не успев окончить школу, готовятся рожать.

Нет, это какой-то бред… Влад и Ксения… Как они вообще оказались парой? Нет между ними ничего общего, и чувств никаких нет. По крайней мере, со стороны Ксюши точно ничего нет. Любовью там даже и не пахнет. Там совсем другое. Что?

Юля вдруг вспомнила себя во время первой беременности. Тогда ее просто бесило до умопомрачения и доводило до слез собственное бессилие от невозможности избавиться от навязчивой опеки опера, что было вполне естественно, учитывая всю предысторию их отношений. Она ненавидела его, боялась и мечтала от него отделаться любым способом. А теперь почему-то возникло неотвязное, стойкое подозрение, что и Ксения испытывает подобные чувства. Вот только почему по отношению к Саше-то? Вроде как, радоваться надо, что в трудной жизненной ситуации она не осталась одна, а та пытается сбежать. Как будто она Сашу…

– Ты Сашу боишься, что ли? – Юля и сама не заметила, как помимо воли у нее вырвались эти слова. Резко и громко. И послевкусие от них осталось невидимое, неприятное. И мороз по коже. Но ужаснее всего и страшнее для Юли было встретиться взглядом с Ксенией, слишком заметно вздрогнувшей после ее слов. Так обычно смотрят, когда ты озвучиваешь тщательно скрываемую от тебя ложь, а твой собеседник и признаться в этом не может, но и врать дальше больше не в силах, потому что это бесполезно – ты его раскусил. – Но почему? – едва слышно прошептала она, боясь услышать ответ. – Ты что-то про него знаешь?

В голове забили тревожные молоточки. Юля и сама прекрасно знала, каким страшным человеком мог быть ее муж. Знала, но предпочитала об этом не думать, не вспоминать, не помнить. А сейчас словно призраки из прошлого вокруг нее сгустились отголоски давних событий и материализовались в одном только имени – Макс. В ушах зазвучал голос Саши, описывающий непоправимую трагедию с сестрой. Что-то там было в его словах. Что-то, на что она не обратила внимания. Что-то очень важное.

– Юля, – осторожно позвала Ксения и слегка коснулась ее рукой. – Ты бледная такая…

– Почему ты его боишься? – Юля вдруг резко схватила Ксению за предплечье. Не отводя пронизывающего взгляда, спросила с надрывом: – Почему ты его боишься?!

– Я его не боюсь, – растерянно пролепетала девушка, но ее бегающие глаза говорили, кричали об обратном.

– Почему тогда ты от его помощи отказываешься?! От нашей? – не отставала Юля, все больше наседая на Ксению и подчиняя неизвестно откуда взявшейся панике.

– Мне… мне просто неудобно, – наконец сообразила та, проклиная собственную неуверенность. – У вас столько проблем из-за меня.