- Хорошо.

- И помни, этот конверт, ни при каких обстоятельствах, не должен попасть в чужие руки! На дорогах сейчас не спокойно, орудуют шайки дезертиров и мародеров. Может так статься, что на твою карету нападут разбойники и ограбят тебя. Ты можешь лишиться всего, украшений и денег, но пакет спрячь так, чтобы его никто не нашел. Интересы Франции сейчас в твоих руках. Ты поняла меня, Жорж?

- Да, Ваше Величество…

Усилия мадемуазель Жорж возбудить былую страсть в сердце Александра не увенчались успехом. Можно сказать, что с этой точки зрения, ее тайная миссия в Петербурге провалилась. Но уезжать она не собиралась. Благодаря стараниям своего поклонника Дашкова ее приняли в труппу Императорского театра. В скором времени должна была состояться ее свадьба с русским дворянином Болотовым. От поклонников не было отбоя. Один из них Дашков после каждого спектакля задаривал ее дорогими подарками, добиваясь расположения Жорж. Жизнь в Петербурге начинала нравиться капризной француженке, если бы не одно но. Ей ужасно не хотелось выполнять скучную роль наполеоновской шпионки. Это раздражало и выводило из себя и без того взбалмошную актрису. Сидя, как-то, в гримерной после спектакля, Жорж пожаловалась своей подруге:

- Катрин, как я устала. Скажи мне, почему я такая несчастная?!

Катрин, будучи второстепенной актрисой и не обладающая красотой Жорж, всегда была на вторых ролях. Ее несколько обескуражила брошенная реплика подруги:

- Но, помилуй Бог, Жорж, что ты такое говоришь?! Ты всегда была в фаворе! Тебе грех жаловаться на судьбу. Ты была первой в Париже, сейчас ты прима в Петербурге. Ты стала сенсацией нынешнего театрального сезона. Все только и говорят в столице, как «о загадочной и обворожительной мадемуазель Жорж», - поддразнила подругу Катрин.

- Какая же ты бука, Катрин, - упрекнула подругу Жорж. – Ты так говоришь, потому что просто мне завидуешь.

- Да, - искренне ответила девушка. – Ты – красива, талантлива. Сам Наполеон восторгался твоей игрой. Ты свела с ума русского царя.

- Ах, не говори мне об Александре, об этом русском голубоглазом Аполлоне. Ты причиняешь мне боль. Мне горько осознавать, что мои чары бессильны перед ним. Он больше не любит меня.

- Но ведь любил!

- Любил? Скорей всего, это была не любовь. Я разожгла в его сердце страсть. В Эрфурте мы были счастливы с ним. Но каким коротким оказался этот миг, Катрин. Но почему так бывает?!

- Не прибедняйся, Жорж. Ты свела с ума петербургских поклонников. Дашков от тебя без ума. Болотов предложил руку и сердце. Ты должна ощущать себя счастливой.

- Может быть… Но я бы была намного счастливей, если бы у меня кто-нибудь забрал те «почетные» обязанности, возложенные на меня Наполеоном. Ах, Катрин, мне надоело за всеми шпионить, выуживать информацию. Я чувствую себя не в своей тарелке. И, вообще, мне просто лень.

- Если тебе это не нравится, то не делай этого. Пусть все идет своим чередом.

- Да-а, а что я буду говорить Коленкуру? я должна встречаться с ним раз в неделю и передавать интересующую императора информацию.

- Ой! Я не подумала об этом, - смутилась Катрин.

- Ну вот, теперь ты понимаешь меня, почему я такая несчастная.

- Да, Жорж, я представляю, как тебе должно скучно заниматься политикой.

- Ты знаешь, Катрин, иногда бывает очень даже интересно. Недавно я узнала от одного высокопоставленного чиновника интересную информацию. Имя этого человека я тебе не скажу, тебе знать не к чему. Ну, так вот этот чиновник поведал мне страшную тайну…

- …какую?!

- Оказывается, царь хотел жениться на своей фаворитке.

- Вот это да! И кто же эта счастливица? Неужели Мария Нарышкина? Всем известно, что Александр благоволит к этой женщине.

- Представь себе, нет! Это – наша давняя знакомая княжна Флора, с которой мы встретились в Польше.

- Флора – царская невеста?! Вот чудеса! С виду такая тихоня, а вон куда замахнулась.

- Ага, тихоня, в тихом болоте черти водятся.

- Жорж, и что они поженились?

- Нет! – с торжествующей улыбкой проговорила Жорж, как будто к этому она сама руку приложила.

- Но что же могло помешать решению царя? – искренне удивилась Катрин.

- Говорят, что свадьбу расстроил министр Аракчеев, это всемогущий человек, Александр ему во всем доверяет. А жаль, - разочарованно вздохнула Жорж. – Именно Аракчеев первым догадался об истинной цели моего визита в Петербург. Его люди выследили меня, когда я встречалась с французским послом Коленкуром. Аракчеев не преминул первым уведомить царя, что я шпионка Наполеона, и Александр тут же охладел ко мне.

- Надо же, какой Аракчеев – проныра. И не боится гнева государя. Подумать только, министр вмешался в планы Александра, решает, с кем тому быть вместе, кого любить.

- Обидней всего, что плодами интриг министра Аракчеева уже воспользовалась Нарышкина. Она липнет к нему как пчела, и он ей отвечает взаимностью. На балах он не отходит от нее, и танцует только с ней, - грустно вздохнула Жорж.

- Знаешь, Жорж, я сейчас подумала, сказала Катрин, - что этот Аракчеев повадками очень схож с французским министром Жозефом Фуше. Наполеон ему тоже так доверяет, а Фуше вмешивается во все дела империи, даже в личные дела французского императора. И именно Фуше решил судьбу несчастной Жозефины, он настоял на том, чтобы Наполеон развелся с Жозефиной и выбрал себе другую жену. Странно, министры повелевают судьбами своих государей. И не поймешь, кто из них хозяин, а кто слуга. Хозяева настолько привыкают к опеке своих слуг, что становятся зависимыми от их настроения.

- Мой дружочек Катрин, оставь эту философию, у меня от нее начинает болеть голова. Такими умными речами ты отпугнешь от себя всех ухажеров. Катрин, мужчины не любят умных женщин.

- Так что же мне притворяться дурой?!

- Если хочешь выйти замуж, да! Поверь мне, в амурных делах я искушеннее тебя, - поучала подругу Жорж. Она вертелась перед зеркалом, примеряя шляпку. – Кстати, чуть не забыла, я вчера была у Коленкура. Он мне рассказал, что пока Наполеон с армией находился в Испании, в Париже был составлен заговор против него.

- Не может быть! И кто же зачинщики?

- Главный смутьян – некий генерал Мале, старый республиканец, давно сидевший в парижской тюрьме. Он умудрился оттуда бежать, подделал указ Сената, явился к одной роте, объявил о будто бы последовавшей в Испании смерти Наполеона, прочел подложный указ Сената о провозглашении республики и арестовал министра полиции Савари, а военного министра ранил. Переполох длился два часа. Мале был узнан, схвачен, предан военному суду и расстрелян вместе с десятком человек, которые, говорят, ни в чем не были повинны, кроме того, что поверили подлинности указа, - Жорж остановилась и снова продолжила, но совсем о другом: - Все-таки эти ленты сюда не подходят. Надо сказать модистке, чтобы заменила алую ленту на голубую. Голубой больше подходит к моим голубым глазам. А ты как считаешь, Катрин?

- Жорж, какие ленты. О чем ты говоришь? В Париже составлен заговор против Наполеона, его могли убить, а ты так спокойна…

- Но уже все уладилось, - нетерпеливо передернула плечиком прима. – Кстати, хочу сказать, в «датском королевстве тоже не все спокойно».

- Ты хочешь сказать, что в России тоже не спокойно? – понизила голос до шепота Катрин.

- Да! Только, чур, ни слова! - Жорж приложила пальчик к губам. – Говорят, раскрыт заговор против Александра. Заговорщики хотели убить царя, и установить республиканский строй. И там, и там, раскрыли заговор министры, Аракчеев и Фуше. Как видишь, министры нужны своим государям и верно отрабатывают свой хлеб… - Жорж надела капор и перчатки. Накинула на плечи манто из чернобурки. Взяла под мышки ридикюль и послала подруге воздушный поцелуй: - Прощай, душа моя, не скучай. Я буду не скоро.

- Но куда же ты так принарядилась?

- У меня свидание с Дашковым.

- Но у тебя же скоро свадьба с Болотовым. А ну как станет известно, что крутишь любовь с Дашковым.