Собственно, наличие камер в коридорах отеля – вполне ожидаемое явление. Но как насчёт жилых помещений? У Молли Хупер зародились смутные подозрения о слежке задолго до намёков журналистки, ещё когда патологоанатом в ужасе бежала из Восточной башни и заподозрила причастность владельцев «Алого Эдельвейса» к убийству. Женщина старалась украдкой высмотреть крошечные объективы в углах комнат, а на Свечном балу вызвалась помочь Альберту Лоури занавешивать окна гардинами и обнаружила, наконец, что искала.

Возвращаясь к истории Элен, Молли не могла забыть, как раненый Шерлок, едва она отложила инструмент, обжёг шёпотом её ухо и попросил женщину взять из его дорожной сумки пистолет и позаботиться о журналистке. Молли выполнила просьбы Элен и Шерлока, будь они прокляты, эти авантюристы! Члены Общины видели убийство. А если, к примеру, пистолет тогда был заряжен холостыми, им совершенно не обязательно об этом знать.

– Имбирное печенье, – внезапно нарушил тишину чей-то мягкий голос.

Все головы разом обернулись в сторону щуплой фигуры Августа Мозеса. Брови его жены взлетели вверх. Густо покраснев, доктор всё же повторил:

– Имбирное печенье. Его можно есть всем, даже детям и самоубийцам. Внизу на кухне осталось немного. Думаю, мы все там поместимся… – доктор Мозес умолк, глядя как жена его качает головой.

– Не самая безумная мысль за вечер, – ободряюще улыбнулся ему Чивли. – Быть может, действительно стоит…

– Погодите! Слышите этот шум?

Теперь всеобщим вниманием завладела Мойра Дуглас. Маленькая круглая женщина встала на цыпочки, стараясь вглядеться в лунную ночь за окном.

– Будто колёса скрипят по асфальту. Разве вы не слышите?

– Час от часу не легче, – вздохнула Бет Бичер.

– Вздор, – фыркнула Вирджиния.

Однако кто-то из толпы неуверенно протянул:

– Да я бы не сказал…

– Поздравляю, мисс Дуглас, у вас великолепный слух. – Шерлок сверкнул улыбкой, словно лезвием. – Времени осталось не так много. Теперь, позвольте, я развлеку вас рассказом в ожидании гостей. В конце концов, я забыл поблагодарить вас за одно из самых длинных дел в своей практике, оказавшееся вдобавок увлекательным в достаточной степени, чтобы я не заскучал в процессе. Я вернулся из Голуэя, по мнению инспектора Лестрейда, с неразрешимой загадкой. О, это был настоящий праздник! О конкретном составе, равно как и целях вашего общества я тогда ничего не знал, но постепенно некоторые нюансы стали мне известны. В полицейских архивах (разумеется, не только старушки Британии, но и других стран, где есть люди, которым я когда-то оказал услугу) попадались отдельные инциденты, нераскрытые и, на первый взгляд, бессмысленные, а потому не привлекшие внимания общественности. Однако в старых газетных выпусках встречались и громкие случаи. Верно, мисс Санчес?

Детектив успел отыскать глазами в толпе чью-то смутную тень, и та беспокойно зашевелилась на месте. Холмс же, крутнувшись на каблуках, с азартом продолжил:

– Я собирал информацию по крохам, сопоставлял и наметил пространственно-временную карту событий. Но мне остро не хватало «свежего» случая, чтобы выйти на вас. Потом моё внимание на время заняло дело Свежевателя, в которое вы так любезно сунули свой нос. И вот, наконец-то, у нас перед лицом размахивают газетой (фальшивой, как выяснилось) о мистических убийствах, намекают на расследование в Голуэе и доставляют загадочный труп. Вам немного не повезло – человек, которому вы заказали написание статьи, а позже живописную инсталляцию в роще, в некотором роде мой старинный приятель, – уголок рта детектива дёрнулся в невесёлой усмешке. – Как вы проглядели этот факт? Или так было задумано? Впрочем, не важно. Мисс Франсуа насторожили дела, в которые вы её вовлекли, и она обратилась ко мне. Мы условились увидеться на месте, но при встрече оба не спешили открывать карты. А затем я вернулся в аэропорт и прибыл в «Алый Эдельвейс» уже официально. Оставалось ждать, когда вы перейдёте к активным действиям. Я готов был потерять терпение, но, наконец, поступила идея насчёт свечного бала и погружённого в темноту замка. Дикая, но вполне удобная для побега. К тому времени я собрал достаточно информации о вас, чтобы сделать вывод о вербовке в ваше общество. (Только вот снотворное в джине не предусмотрел). Инспектор Лестрейд, что был со мной на связи, дополнил данные, которые я прочёл со всех присутствующих в замке. Поразительно, но вы почти не лгали о себе. Обычно людям в вашем положении не свойственно говорить правду. Больше того, вы не постеснялись напрямую намекнуть о своей связи с кражей из Британской библиотеки и ирландскими волнениями.

На сей раз пронзительный взгляд достался Чивли. Патологоанатом помотала головой и убедилась, что ей не мерещится – в глазах Холмса промелькнуло то же режущее сочувствие, что сыщик совсем недавно адресовал и ей.

– Однако дело приняло совершенно другой оборот, когда в своём номере на тумбочке я обнаружил старый ошейник Ретберта. Очевидно, осквернение могил, пусть даже собачьих, вас не пугает. Плюс картина кисти Молли Хупер в коридоре и реакция на препарат в чайной заварке. Истборн… Я мог бы догадаться обо всём раньше. Но, признаюсь, меня поначалу сбило сходство Крейвена Эббота и одного нашего давнего знакомца. Чёртов фамильный подбородок не давал мне покоя, даже когда я понял, что Ник, он же Монтгомери Хэвишем, не причастен. Ты дала мне ключ, Молли.

– Я?!

– Ник не раз упоминал старшего брата, «угрюмого борова», который отрёкся от семьи и даже сменил имя после его ареста. Определение довольно ёмкое, оно и стало ключом. Эрвин Хэвишем, он же Крейвен Эббот несколько перестарался, создавая иллюзию родового замка. – Шерлок развернулся всем корпусом к Вирджинии: – Вы, разумеется, знали, кому принадлежит курорт, когда арендовали его?

– Разумеется, – повторила женщина с ядовитыми интонациями. – Предполагалось, что общение с этим… человеком, – Вирджиния поморщилась, – встряхнёт вашу память. Потому мы и терпели общество совладельцев курорта так долго. Тем не менее, замок оказался весьма приятным дополнением. Грех было не воспользоваться случаем и не обжить его.

– Заметно, – Холмс ухмыльнулся одними губами, глаза же остались холодными. – Поздно, непростительно поздно я понял, что происшествие в роще – ваших рук дело. Безусловно, все в Общине рассчитывали, что именно я составлю пару вашей племяннице. Вы согласились, но, полагаю, со скрипом. Вы не одобряете меня, однако достаточно расчётливы, чтобы сообразить – в сложившихся обстоятельствах я выгодная партия для Молли. Но роще вы не погнушались совершить небольшую месть, – детектив провёл рукой по ушибленному затылку, и на сей раз вместе с усмешкой в глазах блеснул весёлый бесноватый огонёк. – Однако я отвлёкся. Случай в роще и попытка нашего побега помогла мне оценить свои и ваши силы. Мы могли спокойно уехать, но остались, по своей воле и на своих условиях. А после того, как я вспомнил о вас, Вирджиния, дело осталось за малым – предупредить полицию и выманить всех вас, убедив, что я готов к семейной жизни.

В тот момент сердце Молли ухнулось о рёбра и разбилось бы, если она отчаянно не твердила про себя слова детектива, сказанные после близости. Шёпот, стекавший тогда ей в ухо, просил об одном: «Верь мне. Я просто должен разыграть небольшой спектакль. На сей раз я не лгу. Доверься мне».

– Кажется, кто-то из вас мечтал о свободном времени для размышлений? – добавил детектив – Рад сообщить, что у вас оно будет. Больше, чем бы вам хотелось.

В высоком окне снаружи мелькнули автомобильные фары. Вирджиния усмехнулась, чуть разворачиваясь корпусом вглубь зала:

– Что ж, жаль. Безобразие, конечно, отпускать вас обоих на все четыре стороны с тем, что вы знаете. Но мы не станем удерживать вас силой. Возвращайтесь в свой затхлый Лондон и подумайте там хорошенько. А пока прощайте.

Последнюю фразу Вирджиния Хупер произнесла нарочито громко. В задних рядах началось движение. Молли поняла, что её так мучило со времени, когда Шерлок начал своё разоблачение. Её тётка казалась совершенно спокойной и чуть ли не будничным тоном объяснялась с ними. С чего такая самоуверенность?