– Шерлок, что с ногой?

– Не уверен… должно быть, напоролся на сук.

– Нам нужно остановиться…

– Не нужно! Я перетянул ногу, пока ты… задавала им жару.

Бледная улыбка легла на мягкие губы детектива. Молли, не отдавая себе отчёта, положила руку Холмсу на талию, коснулась на миг виском его плеча.

Казалось, чем больше детектив и патологоанатом отдалялись от поляны, тем злее становилась нежданная весенняя буря. Незнакомая тропа петляла больше, чем та, что вела к замку, однако была более надёжно укрыта распускающимися и вечнозелёными кронами. Хупер понимала, что пустилась в авантюру похлеще Ирландской, но не смогла совладать с гневом, когда оглушили Шерлока. Решила во что бы то ни стало исполнить прихоть детектива назло преследователям.

На очередном крутом повороте тропы Хупер и Холмс буквально выпали из рощи на заснеженный простор. Подлесок с этой стороны рощи был вырублен, а всего в десятке метров располагался большой прямоугольный асфальтированный участок, обнесённый невысокой оградой. Асфальт парковки и отходящей от неё дороги занесло белой крупой, молочно-серая муть подступила уже вплотную к территории «Эдельвейса», но в отдалении ещё можно было разглядеть, как дорога к парковке соединяется с широкой западной дорогой, ведущей от хозяйственных пристроек курорта к горному спуску. К свободе. Шерлок и Молли не сводили глаз с парковки, с того угла, где одиноко стоял тёмно-синий внедорожник Шевроле с тремя золотыми месяцами на капоте. Автомобиль Персиваля, очевидно, забытый в спешке, во время вероломного исчезновения всех обитателей курорта.

Не помня себя от восторга, оба бросились к автомобилю. Шерлок тронул холодную металлическую ручку двери. Заперта. Молли прищурилась, всматриваясь сквозь мерзлое стекло в салон. Она не заметила, чтобы в зажигании торчал забытый ключ.

Прислонившись к машине, Шерлок расстегнул пальто на груди, запустил руку за пазуху и выудил оттуда что-то вроде объёмистого чёрного портмоне. Раскрыл, и на тёмном полотне обнаружился набор всевозможных потёртых металлических палочек, прямых и изогнутых, длинных и коротких.

– Ты прихватил с собой отмычки? – обрадовалась Молли.

– Разумеется. Я намеревался обследовать Восточное крыло замка. Глупо было бы рассчитывать, что башня или другие возможные пристройки окажутся незапертыми.

«И как только в самолёт их протащил» – мелькнуло у Молли, пока детектив на коленях прильнул к дверце внедорожника, колдуя над замком. Вспомнилось, как накануне ночью Холмс вот также возился с многочисленными дверями номеров курорта, пока Хупер освещала замочную скважину оплывшей, пахнущей палёным воском свечой.

Молли в ожидании облокотилась о металлический корпус машины, не в силах оторвать взгляд от устрашающего зрелища снежной дали. С востока и запада территорию курорта ограничивали скалы и макушки сосен, но впереди белое полотно с вьющейся дорогой простиралось далеко, страшно обрываясь прямо в небо. С утра бледно-голубой, небосвод теперь наливался серо-белой тяжёлой мутью, всё больше сливаясь с простором земли, и, казалось, подсвечивалось изнутри похороненным в тучах солнцем. Скоро полосу горизонта совсем размажет, и граница истает вовсе. Белые мухи роем неслись к земле наискось, присыпая кочки и норы, где, должно быть, ещё дремлют в спячке сказочные существа. И только беспокойные Молли с Шерлоком пробудились не вовремя и застали зиму врасплох.

«Грядёт восточный ветер. Он заберёт нас всех».

Шерли поделился с ней сказкой братца ещё в неправдоподобно далёком детстве. Молли чудилось, что ужасающая сила, раздувающая колоколами их одежду, подхватит их сейчас, мелких и ничтожных, и унесёт прочь в высокие облака.

Ещё немного усилий, и замок поддался. Распахнув дверцу, Шерлок просунулся внутрь, бесцеремонно рыская в бардачке и по сидениям. Бесполезно – детектив обшарил всю кабину, но ключа внутри не оказалось, да и глупо было бы надеяться на подобную удачу. Чертыхнувшись, Холмс обернулся к Молли:

– Попробую завести без ключа. Однажды мне уже приходилось. Можешь пока забраться в салон.

Шерлок сбросил пальто, чтоб не мешало, засучил рукава и принялся за работу. Молли тем временем устроилась на заднем сидении и с облегчением откинула голову на кожаную обивку, наслаждаясь теплотой салона. Мышцы гудели, голова раскалывалась, саднило горло, но передышка казалась раем. Хупер было любопытно, как же именно Холмс собирается угнать автомобиль. Женщина решила, что обязательно должна понаблюдать, вот только прикроет на минуту глаза, всего на минуту…

– Готово!

Голос Шерлока заставил Молли встрепенуться. Какая досада, она всё проспала. Внедорожник нетерпеливо урчал, и женщина поспешила перебраться на переднее сидение. Вылезая из автомобиля, Молли нащупала на сидении смятую, наполовину пустую пачку сигарет и сунула её на всякий случай в карман – вдруг Персиваль окажется именно тем, кто выкурил сигарету в Восточной башне и швырнул на ступеньки окурок, который после обнаружила Молли. Под руку женщине попалась ещё одна смятая пачка, но на поверку оказавшаяся пачкой презервативов. Молли торопливо отбросила её подальше в салон и хлопнула задней дверью.

Холмс нетерпеливо толкнул изнутри переднюю дверцу, скомандовав:

– В машину, живее, Молли!

Женщина скользнула на пассажирское место, и автомобиль плавно тронулся с места. Шерлок вёл уверенно, насколько это было вообще возможно в таких погодных условиях. Однако всё же Молли заметила, что сыщику неуютно на левой стороне кабины, вместо привычной правой.

Дворники работали без перерыва, дорогу впереди ещё вполне можно различать. Холмс не стал рисковать и набирать сразу же большую скорость, и внедорожник уверенно двигался к основному западному пути. Но Хупер с трудом верилось, что после всех злоключений они смогут вот так запросто выбраться из замка. Женщина подышала на замёрзшие пальцы, а потом сунула ладони в рукава, как в муфту.

– Шерлок… – Молли замялась, стискивая пальцами собственные запястья. Ей неловко было начинать предстоящий разговор. – Ты хоть что-нибудь помнишь о… том дне в Истборне, когда ты пролез ко мне в окно во время ночной грозы?

Холмс покосился на неё, стараясь не отвлекаться от дороги. Молли продолжала:

– Там, на холме, как раз перед тем, как мы сорвались в сугроб, у меня неожиданно возник очень яркий образ. Тебе четырнадцать, и ты позируешь мне. Наши детские забавы, разбитый фарфор, походы на морской обрыв и лесное кладбище.

– Что-то ещё? – отозвался детектив, нахмурившись.

– Я вспомнила не так уж и много. Да, вот это, должно быть, важно – в холле замка рядом с выходом висит картина пастелью – моя, картина, Шерлок. Моя, несомненно. Как такое вообще возможно?! Родители отобрали у меня альбом с пастелью сразу же по возвращении домой. К кому он мог попасть в руки?!

– Ты рисуешь? Не знал. Меня волнует другое – что ты помнишь об Эбботе?

– Ты уже спрашивал. Мне он не кажется знакомым.

– Так сосредоточься. Ну же! Пожалуйста, – торопливо и бездушно добавил сыщик.

Хупер призадумалась. Кроме юного Шерли, ей вспомнился ещё один человек. Смутная долговязая тень, небрежные повадки самоуверенного мужчины. Ореол его потрескивал опасностью, будто напитавшись статического электричества. Воспоминания теперь всплывали чаще, спокойно колыхаясь в мозгу – их, словно обломки после кораблекрушения, по одному прибивало к берегу её сознания после того, как во время поцелуя с Шерлоком прорвало плотину.

– Шерлок, ты имеешь в виду… Ника? – имя почему-то далось Молли с трудом, язык нехотя выплюнул его. – Думаешь, Эббот – это Ник? Ник мёртв, Шерлок.

– Это точно?

Молли мысленно присмотрелась к чернильной тени в памяти:

– Точно. Откуда у тебя возникла подобная мысль?

– Эббот, повинуясь вычурной манере, развесил по всему курорту портреты дальних родственников, будто он и вправду имеет какое-то отношение к истории замка. Рассматривая их, я уловил сходство между Эбботом и Ником.

– Я не помню его смерти, – задумчиво протянул Холмс минутой позже, стиснув руль и глядя вдаль сквозь лобовое стекло.