Авгур же посматривал назад, не крадётся ли кто. Из его головы никак не выходила мысль о том грохоте. Но, решив немного передохнуть, он подошёл к Элии и присел рядом, приобняв её за талию. Она же, немного поёрзав, повернулась к нему, положив руки на его плечи.

— Здесь так красиво. Ощущение, будто мы летим среди звёзд и облаков, не покидало меня до этой минуты. Сейчас мне кажется, что мы пришли туда, где должны были оказаться.

— Почти пришли, — поправил её Авгур. — Нам бы ещё на пролёт подняться…

— Мне очень нравится это место. Река, водопад…

— Холод и сырость.

— Ты замёрз? — она улыбнулась. — Давай я тебя согрею.

И она наклонилась вперёд, повалив Авгура на лопатки. Тёплое дыхание Элии врезалось в его лицо, и он наконец обратил внимание, какая она горячая. Девушка, упёршись руками в породу, приблизилась к мальчику, снова пытаясь прошептать ему что-то на ухо. Факел упал, стукнувшись об мокрый камень, и откатился в сторону. Авгур же, не оценив в прошлый раз подобное, обхватив тело девушки руками и ногами, попытался перевернуть её. Ему это удалось с трудом, и то благодаря тому, что Элия отвлеклась. Теперь она лежала на спине, уронив руки с Авгура в стороны.

— Нам нужно двигаться дальше, — совсем запыхавшись и еле дыша, сказал он. Сердце билось, словно бешеное.

— Как бы не так, — улыбнулась она и, подняв руки, прижала его к себе.

Как горячо, думал Авгур. Словно на печь прилёг. Только она ещё… Его мысль прервал нежный, несмотря на силу, с которой Элия прижимала его к себе, поцелуй, который зарядил его, вернув силы для очередного броска, и согрел. Но Авгур помнил про хвост. Поэтому задумал убедить девушку сделать перерыв. Пытаясь высвободиться из поистине железной хватки, мальчик вспомнил, на ком лежит. Немного подумав, он понял, что никак не совладает с девушкой физически. Вспомнились пьяные стражники в деревне, которые лапали посетительниц трактира. Они же были не в восторге от подобного, отвечая криками и раздавая пощёчины. Авгур решил провернуть то же самое. Поцелуй всё это время не прерывался. Мальчик попытался выпрямить руки, упёршись в плечи Элии. Та плавно его отпускала. Авгуру полегчало. Так он мог ещё раз спровоцировать удар по носу. Выпрямившись и, по сути, сидя на девушке, Авгур прошептал:

— Милая…

— Милый?

Он не видел её такой довольной ещё ни разу за сегодняшний день. Немного отдышавшись, Авгур продолжил:

— У меня к тебе много вопросов, — он посмотрел на распластанную перед ним девушку, которая пристально глядела то на рот, то в глаза, предвкушая что-то.

— Я отвечу сразу после тебя.

Она схватила его за рубаху и потянула на себя. Губы их вновь соприкоснулись. Она напирала. Он старался расслабиться. Она обняла его за спину, не обращая внимания на сумку. Он думал, как там провизия под ней. Вдруг она остановилась и, подняв мальчика с себя, сказала:

— Я снова делаю что-то неправильно?

— Нет, всё в полном порядке.

— Что тебя беспокоит? — спросила она, положив его рядом с собой и приблизившись так, что носы их время от времени соприкасались.

— Меня беспокоит всё это: иллюзорные камни, странный грохот в пещере, твоё ко мне отношение, — после этих слов она просунула свою ногу между его, — и ещё это проклятое заклинание у моста. У меня всё это в голове не укладывается. Изменений твоего настроения я и вовсе не могу уловить. Мы шли весь день без перерыва, а я сейчас готов хоть в обратный путь выдвигаться. Нам нужно это обсудить.

Девушка понимающе смотрела на него. Для неё это были не пустые слова. Она снова нежно его поцеловала. Авгур вздохнул.

Как вдруг за спиной снова что-то грохнулось. Второе кольцо на факеле накалилось и разлетелось на части — всё погрузилось во мрак. Из прохода ясно были слышны шаги. Существо запыхалось. Руки девушки задрожали. Авгур же крепко сжал их.

— Не бойся, — прошептал он.

Она кивнула и закрыла глаза.

Авгур прислушался. Будто металлом скребётся. Там же очень… Не успел мальчик закончить мысль, как существо, прочертив чем-то металлическим пол и стены, упало, вновь жутко завопив. Теперь уже различались человеческие нотки. Очень скользко.

Путники вскочили. Больше из прохода ничего не было слышно. Авгур поднял жезл, что лежал неподалёку, и зажёг его. Последнее кольцо налилось белым светом, и факел вспыхнул. Взяв Элию за дрожащую руку, Авгур указал на то место, откуда текла река:

— Нам осталось совсем немного. Идём!

Но девушка всё ещё вглядывалась во тьму прохода.

— Неужели оно?

— Да, видимо, он или оно попросту расшибло себе голову.

— Я ничего не чувствую, — призналась девушка.

— Я тоже, — поддержал он.

Авгур потянул Элию на себя. Она, обратив наконец на него внимание, поддалась. Несмотря на широкое русло, у его края была сухая каменная дорожка. Рядом была стена, которая уходила по дуге вверх, соединяясь в самом центре свода с противоположной стороной. Авгур пошёл первым, немного пригибаясь. Элия последовала его примеру.

Потратив ни много ни мало полчаса, путники, промочив ноги и запыхавшись, вышли из пещеры наружу. Элия, увидев небо, начала скакать и смеяться. Авгур, справляясь с одышкой, улыбался. Наконец-то, вершина. Оглядевшись, мальчик насчитал ровно пять камней, которые торчали из основания короны. Четыре из них были прямо перед ним, левый был самым коротким, последний же был справа и являлся самым широким. Действительно, рука человека. В самом центре «ладони» был небольшой бурлящий источник, воды которого и образовывали реку. Остальное пространство представляло собой поляну с низкими кустарниками, редкой травой и парой лежачих валунов. Элия вовсю носилась вокруг озера. Авгур думал, куда ставить палатку. Пока не появится Солнце, мы тут не сможем как следует осмотреться. Обойдя озеро справа и чуть не столкнувшись с восторженной девушкой, он наконец выбрал место: на противоположном береге реки. Положив горящий почти солнечным светом жезл рядом с собой, Авгур полез в сумку. Затем он вспомнил, что палатка не у него.

— Элия! — крикнул он.

— Что, мой волшебник?

Его это смутило. Пытаясь сохранить самообладание, он продолжил прежним тоном:

— Нам пора поставить палатку и разжечь костёр. Тут совсем холодно.

— О, мой волшебник замёрз? сейчас я тебя вновь согрею. Она подбежала к нему и обняла, повалив на землю. — Тебе уже лучше?

— Да, но я бы хотел… — он осёкся. — Было бы более правильно продолжить заниматься этим в палатке.

— Чем это заниматься? — с наигранным удивлением спросила девушка.

— Чем душа твоя пожелает.

— Ладно, ладно, сейчас всё сделаю.

Элия отпустила мальчика и, сбросив свою громоздкую сумку, отошла от него на пару метров. Палатка, по наблюдениям Авгура, была прикреплена к сумке снизу, при этом сама была связана верёвками с обоих концов. Девушка принялась её отвязывать. Авгур тем временем решил поискать ветошь для розжига костра. Он дошёл до края поляны. От обрыва его отделяла каменная стена между зубцами короны высотой по пояс. Отсюда Авгур принялся в полумраке исследовать землю. Из-за скудной растительности ни сухих листьев, ни веточек, ни шишек он не нашёл. Жалко, камни не горят, подумал мальчик. Бросив бесполезное занятие, Авгур обратил внимание на Элию. Она уже развязала палатку и ждала, по-видимому, когда Авгур принесёт ей пару палок. Девушка крутила головой, высматривая мальчика. Он же стоял в тени от факела прямо за ней. И он не мог насмотреться. Его грела мысль об их будущей близости. Даже в происходящее он не верил. Она. Здесь. Прямо перед ним. А он всё противится последствиям собственного выбора. Чьим решением вообще было брать её с собой? И с чего он вообще решил это сделать? Авгур приблизился сзади и прервал поиски девушки, присев и положив ей руки на плечи. Она вздрогнула и потянулась своими руками к его шее, издавая какие-то странные, но в то же время приятные звуки. Его руки спустились ей на талию. Её губы почти коснулись его лица. Она закрыла глаза и будто бы уснула. Авгур старался дышать более размеренно. Элия же не отказывала себе в глубоком и расслабленном дыхании. И тут мальчик понял, что теряет равновесие. Девушка расслабилась и упала на него. Теперь Авгур понимал, как она смогла тащить его столько раз, не уставая. От тяжести её тела у мальчика начали неметь ноги. Зато ему было тепло. Сырая земля, на которой лежала его голова, уже не казалась такой холодной и противной. Вдохнув ещё морозного воздуха, Авгур прохрипел: