Княжне Елене Карамышевой недавно исполнилось семнадцать лет. Она с замиранием сердца ожидала своего первого бала, к которому они с матушкой очень серьезно готовились. Уже были приготовлены дорогие платья, сшитые по последней парижской моде, подобраны в тон к платью атласные туфли, из фамильных драгоценностей выбраны самые лучшие украшения. Карамышевы были приглашены на рождественский бал во дворец Волконских. Балы во дворце Волконских были одними из самых пышных в Санкт-Петербурге. Здесь всегда было очень людно, на балу приглашенных собиралось до несколько тысяч человек. Ожидался даже визит монаршей особы.

Накануне бала Елена страшно нервничала, она бегала по дому, беспрестанно раздавая поручения своим горничным. Ей казалось, что они не успеют с приготовлениями, и тогда, о, ужас, они опоздают на бал. Маменька тихо посмеивалась, наблюдая за хлопотами дочери. И вот, наконец, все было готово, они выехали из дома. Бледная и взволнованная Елена ехала в карете, укутавшись в соболиный салоп на атласной подкладке, представляя, как она вот сейчас поднимется по парадной лестнице и войдет в бальную залу. Все просто ахнут, увидев ее, и среди присутствующих пробежит волна одобрения. А еще юная девушка мечтала о том, что сегодня непременно встретит своего суженого. Избранник ее, конечно же, будет самым красивым и самым лучшим кавалером на балу. И он обязательно ее пригласит на танец. О, как Елене хотелось танцевать! Она готова была танцевать до утра. Она была мастерицей танцевать, недаром учитель танцев потратил столько времени, изучая ее модным па. Елена закрыла глаза, представляя себе эту волнующую картину, но тут карета накренилась, и от резкого толчка барышня очнулась от своих грез. Она открыла глаза и спросила капризным голосом: «Матушка, что случилось? Почему мы не едем? Мы же опоздаем на бал!» – «А вот сейчас я узнаю», – ответила старая княгиня. Елизавета Петровна высунулась из окошка и спросила у кучера:

– Эй, голубчик, почему заминка?! Что случилось?

– Так это… того… барыня… колесо отвалилось, – сбивчиво ответил кучер, чувствуя свою вину, от досады и растерянности он мял шапку в руках.

– Так почини! Чего стоишь, как истукан! – приказала барыня. Она откинулась на подушки и грустно посмотрела на дочь:

– Надо же, какая оказия приключилась, колесо отвалилось.

– Маменька, так вы приказали, чтобы починили поскорей!

– Ну, конечно, моя дорогая.

– Неужели мы опоздаем? – тихо спросила девушка и посмотрела на мать совершенно растерянным видом. – Ведь починка кареты займет много времени. Мы приедем, а все уже будут разъезжаться по домам. Ах, какая досада! Ну почему так случилось, мама, именно со мной? В мой первый бал?..

Княгиня ласково посмотрела на дочь, погладила ее по голове и поправила непослушный локон, выбившийся из-под капора:

– Не волнуйся, Леночка, все наладится. Сейчас карету починят и мы скоро будем на месте.

– Матушка, как вы не понимаете, сейчас разберут всех кавалеров, а мне не с кем будет танцевать, и я весь вечер простою одна…

– Нет, милая, что ты! Ты никогда не будешь одна, ты у меня такая красавица, – успокаивала княгиня свою дочь, а сама подумала: «Надо же, какая неприятность приключилась. Дурная примета!»

Прошло полчаса, княгиня снова выглянула в окошко и поинтересовалась у кучера, когда будет готова карета. Голос у Елизаветы Петровны был строг и взволнован, когда она отчитывала за нерасторопность слугу. Кучер начал оправдываться, сетуя на то, что уж больно поломка серьезная, не только колесо отвалилось, но, кажется, и сломана ось. «Этого еще не хватало!» – в сердцах произнесла княгиня. В эту минуту мимо кареты проезжал экипаж, из него выпрыгнул мужчина и обратился к княгине:

– Что случилось, сударыня? У вас поломка?

– Да! Карета сломалась. Такая досада, мы с дочерью ехали на бал. Вот уже полчаса на морозе стоим, продрогли все. Кучер говорит серьезная поломка, ось, что ли, сломана, да колесо отвалилось.

– Давайте я вас подвезу в своем экипаже, – предложил незнакомец.

– Да уж, батюшка, сделайте одолжение, подвезите нас.

Когда Елена с матерью уже ехали в экипаже, незнакомец спросил:

– Куда вас подвезти, сударыни?

– Ко дворцу Волконских, там нынче бал дают, не слыхали… – сказала княгиня.

– Как же, слыхал, – ответил незнакомец.

– Вы также приглашены на бал? – поинтересовалась княгиня.

– Нет. Впрочем, я и не жалею об этом. Знаете, очень много дел.

– Очень жаль, – искренне произнесла Елизавета Петровна. – Всегда приятно на балу поговорить с интересным человеком…

– На бал ездят потанцевать, – иронично улыбнулся незнакомец. – А поговорить можно и в гостиных и в литературных салонах…

– Согласна с вами, батюшка, полностью согласна.

– К слову сказать, женщины очень любят балы и театры, а лучше бы домашним хозяйством занимались, например, рукоделием, – нравоучительным тоном заметил мужчина.

– Так а где же молодой барышне с женихом познакомиться, как не на балу или в театре? – спросила княгиня.

– Тут я с вами согласен, сударыня…

Елена не вступала в разговор, наблюдая со стороны за незнакомым мужчиной, вызвавшимся подвезти их во дворец. И хотя в темноте не видно было лица, он страшно не понравился Елене, и хотя она искренне была признательна незнакомцу, что он вызвался их подвезти, в душе она радовалась, что он не будет на балу, потому что показался девушке старым и угрюмым, всем недовольным брюзгой.

– Простите, я не представился, – сказал незнакомец. – Барон Андрей Вяземский! А вас как зовут, сударыни?

– Княгиня Елизавета Петровна Карамышева с дочерью Еленой.

– Очень приятно!

– Мне тоже, сударь!

Когда они подъехали ко дворцу, барон, не дожидаясь, пока подойдет дворцовый лакей, резво выпрыгнул из экипажа и помог дамам выйти из экипажа. На прощание он сильно сжал руку Елены.

– Мне приятно было с вами познакомиться, – сказал мужчина, пристально глядя на девушку. Елена смутилась от его пристального взгляда и тихонько произнесла, потупив взор:

– Мне тоже, сударь… приятно было познакомиться…

Поднимаясь по мраморной лестнице из вестибюля на второй этаж, Елена думала об этом странном случае, произошедшим с ней. Еще она думала о том, что барон не такой уже и старый, как почему-то ей показалось вначале. У него было приветливое лицо, живые карие глаза. Единственное, что придавало ему лет, была борода. Совсем не модная нынче борода. В начале ХIХ века мужчины предпочитали гладко выбритые лица, оставляя только бакенбарды.

Когда Елена с матерью вошли в парадный зал, перед их взором предстало блестящее общество. Дамы в дорогих платьях и изысканных прическах, кавалеры в парадных мундирах. Музыканты играли вальс, пары кружили по паркету. Княгиня повела дочь к своей подруге графине Екатерине Алексеевне Бельской, ее дочь Машенька также была дебютанткой на этом балу. Машенька кружилась в вихре танца с симпатичным кавалером в штатском, завидев подругу, она приветливо ей улыбнулась. Елена стояла возле матери в нервном ожидании. Вот к ней подошел военный в мундире уланского полка и пригласил на танец, и они закружили среди других танцующих пар. В эту минуту Елена не думала ни о чем, кроме танца. Она плавно скользила по паркету, движения ее были легки и грациозны, она приветливо улыбалась партнеру сквозь полуопущенные ресницы. Кавалер с восхищением смотрел на свою даму, бережно обнимая ее за талию. В белом муслиновом платье Елена была очень хороша. Изящная жемчужная фероньерка украшала ее высокую греческую прическу, кокетливо ниспадая на лоб. Елена пленяла взор мужчин своей юностью и редкой красотой. От отца унаследовав титул, от матери она унаследовала ангельское выражение лица, алебастровую белизну кожи, зеленые глаза и каскад золотых волос. Выйдя в свет она сразу же затмила многих красавиц. На первом же балу Елена произвела фурор своей красотой и грацией, манерами и умением танцевать, многие кавалеры и модники ухаживали за ней и приглашали на танец. Елена была признана королевой бала и отныне за ней закрепилось имя Елена Прекрасная. Мать княжны Елизавета Петровна Карамышева с некоторой опаской восприняла такой успех дочери в свете.