Сопротивление в форте было подавлено, в него вошли канониры, занимая места около пушек, обращённых в сторону пролива и кораблей в бухте, и открыли огонь. Фрегаты вышли на дистанцию эффективного огня, и тоже начали стрельбу по восточным укреплениям. Туда же подтягивались три линейных корабля. А по пиратам на берегу открыли огонь со стен из ружей и картечью из пушек. Это оказалось последней каплей, подорвавшей их дух. Вот только бежать было уже некуда. Они оказались окружены со всех сторон. Кто-то, конечно, продолжал отчаянно сопротивляться. Но кому-то казалось, что лучше сдаться, чем умереть прямо сейчас. Это сильно снижало возможности для сопротивления тех, кто сражался.
Вскоре на берегу всё было кончено. Пираты всё же сдались, и их спешно угоняли за хребет к морю. Корабли в бухте развернулись в сторону захваченного форта, и вступили с ним в перестрелку. Здесь было несколько фрегатов и разная мелочь, но выделялись и два линейных корабля, очевидно захваченных у кандийцев. Вот только большую часть экипажей пираты вывезли на берег в качестве десанта, и стреляли далеко не все орудия. Но в укреплении, простреливаемом с двух сторон, от этого было нелегче. Целый град из чугунных ядер бился в толстые стены, постепенно сокрушая их.
Теперь Саша решил не экономить пули. Отвёл свой отряд за хребет, а сам остался на нём со штуцерниками, начав методично обстреливать корабли, до ближайших из которых было метров пятьсот. Их мишенями становились прежде всего канониры, хлопотавшие возле своих пушек, но доставалось и другим, благо пули летели в некоторых случаях практически вдоль бортов развернувшихся к форту судов. Впрочем, боеприпасы у него и других скоро кончились, и он вынужден был превратиться в обычного зрителя.
Восточный форт был крупнее и защищался отчаянно, но не выдержал суммарного огня с пятнадцати больших кораблей эскадры и с захваченного укрепления, спустя час прекратив сопротивление. Прямо с моря к разрушенным стенам был высажен новый десант, который быстро его занял. Вскоре оттуда тоже открыли огонь по пиратским кораблям в бухте. А в довершение всего через пролив потянулись военные корабли. Да, они проходили по одному через узкую горловину, и в это время стрелять могли только из носовых орудий. Но противник начал паниковать, каждый капитан сам выбирал для себя подходящую цель, отчего огонь пиратов был рассеянным, и первые корабли смогли войти в бухту и устремились на абордаж. Обороняющиеся не оказали достойного сопротивления, поскольку экипажи были очень малочисленными. А в бухту входили всё новые и новые корабли, так же двигавшиеся на сближение.
С высоты горы Саша наблюдал за поистине эпическим сражением. К нему вскоре присоединился весь отряд. Десятки кораблей сцепились в акватории большой бухты, но пираты явно проигрывали, и начали сдаваться. Кто-то при этом пытался добраться до берега, но куда он денется с не такого уж и большого острова в длину километров пятьдесят, и в ширину около семи. Его потом прочешут солдаты, а местные будут активно содействовать им в поисках беглецов.
Сашин отряд не понёс потерь во время боя. Но это только те, кто оставался с ним на горе. А вот как обстоят дела у канониров он даже боялся представить. Форту, куда они ушли, досталось очень сильно. Поразмыслив, он отправился туда, чтобы отыскать своих людей и оказать помощь раненым, благо помощница доктора была в его отряде, а с ней и сумка с перевязочным материалом.
Здесь потери были, и серьёзные. Из пяти канониров уцелел только один. Двое других серьёзно ранены. А всего группа, выделенная сюда, потеряла девять человек убитыми и пятнадцать ранеными. Причём трое из них останутся калеками, лишившись руки или ноги. Всех пострадавших вынесли на берег бухты, ожидая, когда туда войдут остальные корабли, чтобы перебраться на них. Но в проливе был такой бардак, что стало ясно – это надолго.
На галечный пляж сносили всех раненых, собирались солдаты и моряки. Люди были совершенно измотаны и голодны, с завистью смотрели на тех, у кого ещё оставалось хотя бы несколько глотков воды во флягах. День клонился к вечеру, но жара стояла жуткая. Особенно страдали раненые. Некоторые не переставая стонали.
Вдруг Сашин взгляд зацепился за знакомое лицо, прислонившейся к камню женщины. Внутри всё похолодело. Ноги сами понесли вперёд, и он присел рядом с Тимандрой. Словно почувствовав его приближение, она открыла глаза и прохрипела:
– Капитан…
Он молча приложил палец к её окровавленным губам, не давая говорить. Грудь перетянута какими-то тряпками, но на правой стороне сквозь них проступает кровь. Ею же и плевалась девушка, отчего весь подбородок был заляпан.
– Чем тебя? – Спросил он, с тревогой вглядываясь в глаза.
– Пулю поймала. – Ответила Тимандра, снова закашлявшись.
Чёрт! То, что пробито лёгкое, не вызывает сомнения. Но если при колотой ране шансы выжить в этом мире были достаточно высоки, то с пулей, застрявшей внутри, минимальны. Собственно операций здесь никто не делал, посторонние предметы извлекали с помощью специальных крючков, что применительно к грудной клетке выглядело тем ещё издевательством. Ну, и плюс к этому всевозможные побочные эффекты в виде обломков рёбер, воспаления и прочего. Саша взял девушку за руку, осторожно сжав её, и произнёс:
– Я заберу тебя на свой корабль. Саддал что-нибудь придумает. Если ты не умерла до сих пор, значит, шансы у тебя есть. Не вздумай умереть!
Губы Тимандры расплылись в слабом подобии улыбки, глаза закрылись, слышалось хриплое дыхание. Осознавая своё бессилие в этот момент, Саше захотелось ещё сильнее сжать её ладонь, но он удержался от этого рефлекторного жеста.
– Тарквин! – Подозвал он своего офицера. – Возьми десять человек, и пройдись вдоль берега. Там должны остаться шлюпки, с которых высаживались пираты. Приведёшь одну из них сюда. Загрузим раненых, и сами найдём свой корабль, иначе в этом бардаке просидим здесь до утра.
– Да, капитан. – Последовал ответ, и офицер ушёл, по пути собирая матросов.
Подошли два человека.
– Вы её знаете? – Спросил один из них.
– Да. Она раньше служила у меня. – Ответил Саша.
– Это наш капитан. Не повезло ей. Придётся искать нового. – Грустно констатировал собеседник.
– Я заберу её на свой корабль. – Нетерпящим возражения тоном произнёс Саша. – У меня очень хороший врач. Он должен поставить её на ноги. Так что, не спешите списывать своего капитана.
– Хорошо бы. – Искренне согласился матрос. – Тимандра капитан от бога. Корабль чувствует, как свои руки.
– Я ещё здесь. – Прохрипела девушка, снова закашлявшись кровью.
– Тише, ты! – Шикнул на неё Саша.
В это время в гавани продолжался бардак. В неё входили всё новые корабли, вставая на свободном месте, и не зная, что делать. Солдаты на восточном берегу двинулись в город, занимая его. К причалам швартовались линейные корабли и фрегаты, высаживая десант, который растекался по улицам. Сопротивления нигде не было. Очевидно, пираты спешили разбежаться по острову, чтобы не попасть под горячую руку. А может, всё же надеясь как-то уплыть отсюда.
Матросы купались в бухте, смывая с себя пот и усталость. Окунулся и Саша, только сейчас вспомнив про ссадину на щеке. Но в целом процедура принесла огромное облегчение. Только есть захотелось ужасно.
Примерно через пол часа появился Тарквин на шлюпке. Поблизости стояли чужие корабли, и своей шхуны среди них Саша не видел. Тогда он поднялся с офицером на склон, и лишь оттуда обнаружил искомое. Тарквин запомнил положение, и они отправились на берег грузить раненых. Среди первых отправлялась и Тимандра.
Обратно пришли и две шлюпки со шхуны. Забрали всех раненых, и только второй ходкой перевезли оставшихся. На камбузе уже был готов ужин, матросы с радостью набросились на него, запивая щедрой порцией вина. Саша обнял встревоженную Гликею, и сразу отправился в трюм. Сергей как раз занимался Тимандрой, оценив серьёзность ситуации.
Доктор решился на полноценную операцию. Вокруг стола стояли несколько масляных светильников, свет от которых отражался в небольших зеркалах, направленных на обнажённую грудь девушки. Сама она была мертвецки пьяная и лежала на спине, привязанная ремнями, натужно хрипя во сне. Иногда её тело сотрясал кашель, что очень мешало Сергею. Пулю он уже вытащил, и сейчас чистил рану от обломков раскрошившегося ребра.
