Слова сомнутся скоро им хана
пока идем пока идти дана
дугой дорога трасса подвесная
вершину клятвы Герцен-Огарев
закрыл трамплин
ампирных потолков
лепнину веселя и осредняя
Она засыплет поле Лужников
трамвайчики бухтят голы удвоив
вынь пестик георгина из левкоев
в нас бьется лепестковый рыхлый кров
зародыш бомбы как он жить готов
но грузится во благо летних сбоев
Пух перепрел курсором зной завис
болотный дух не знает сослаганий
а надо б надо б флэшечку на бис
викторией с разжатыми ногами
рогаток пугал как стрела поманит
раскованней выныривая из
Дом где полюбим скрыт за той дугой
и кодовый замок во мне затикал
на страже встал кузнечик заводной
дзы-дзы язык один сплошной артикль
с разлив-травой пожара под балкон
маши маши да не отсохнет он
А клятва клятв дающая дрозда
давала даст другому континенту
ей реки гнуть текущие сюда
удваивая грудь – удар – и нету
но есть есть из туннеля свет строки
отточенной как Боже помоги
Кукует к вечности готовясь
лес от обочины раздет
в нем на коряге гладиолус
чуть сфокусируешь – кларнет
ну а наощупь – веткой ветка
потри ее кора вельветна
всплеснут их пять как расплести
дельфиньи жабры-лепестки
Ведь кто-то положил сама ли
на место видное едва
Нас прочно чудеса достали
но вот овал там пыль вдова
портрет похожий невозможно
у стенки противоположной
шагнешь к нему как от него
нет меж вами ничего
коряга пень доска в белилах
ствол оборотень-инструмент
пять лепестков из тех ленивых
дельфиньих лет
Спичрайтером назвался отпилишь серый нал
штормящего начальства под ветром устоял
на страхе увольненья почти что серфингист
душа же параллельна и фон ее горист
пассивен если вникну ловя подставясь ртом
хурмы сушеной нитку а родину потом
Не спи не спи спичрайтер хватает вольных касс
еще ты не истратил отсроченный Кавказ
папах крест накрест ситца с каемкой похорон
базарчик потеснится сжижаясь как баллон
обвальной компры груда от склоки не спасла
электорат верблюда прокатит ли козла
Сдалась им процедура без веры и присяг
отец и сын понуро (дух отбродил иссяк)
рыбачат с волнореза припеком декабря
звук зажигалки пьезо намыт через края
с подхлеста пены гвалткой топориком куда
пальто не сняв упал бы без всякого кнута
Ведерко перегрелось сок недовыжат свеж
из маяка чей мелос отодвигай но ешь
я заказуху скинул пусть как ни оберни
ее все тянет клином к магнитикам гэбни
тянись же леска леска со взлетным поплавком
на корточках вот весь я меж сыном и отцом
М. М. до тебя километров рыбак не приврет
суставы трещат у раскинутых рук и вперед
но в поиски лучшего берега вбиты кресты
и Рейна где все так похоже не вынесешь ты
…Урок физкультуры четвертая грудь не видна
зигзагами искорок длится рассвет дотемна
под слабым нажимом раскосо проворной лыжни
ее бы устами а по снегу лишь помани
Коньковому ходу за классикой гнаться голяк
мое ль это слово сказалось пусть мчит оно так
флажки расступаются флагов для верности два
зато где их нет чай дымней а граница мертва
не с печью а с речью хрустящей в загробье черно
гляжу на Отчизну – не знаю о ней ничего
опасные лица чисты что же их веселит
и пена в реале плодится разбитых корыт
На брызгах гарцуя мы все понемногу мираж
и кто не еврей кто же после Крещенья не наш
Америка Русь нам и степь у причала и клеть
запекшихся капелек пот или кровь растереть
Закат по-пластунски подполз это Стенькин курган
пещеры с мешками монет не отсудит Иран
у всплывшей княжны как ни плачь а нигде не болит
останемся солнцем стакана и связкой ракит
их тоже швырнуло но комья пока не легли
разрытый объем отзовется на прогиб лыжни
а отзыв напрасен и карта растает вот-вот
не вынеся воткнутых кольев и наших свобод
